Селина подошла к одной из них и вгляделась.

— Смотри. Илья! — потрясенно сказала она. — Это же ты.

Илья опустил «Сайгу» и тоже подошел ближе. Действительно, на картине что-то вроде тюремной камеры, а в ней — он. Лицо постарело и осунулось, однако узнаваемо, а за прозрачной стеной — огромный город.

— Что за хрень? — сказал он.

Но Селина уже шла к высокому сводчатому проему.

— Илья!

Он последовал за Селиной.

Там оказалась другая комната: роскошная двуспальная кровать, возле стены изящный туалетный столик с горящими свечами. У другой стены стол побольше, и горит гораздо больше свечей.

— Я, кажется, начинаю понимать, — голос Селины упал. — Нам рассказывали об этой комнате. Она есть у каждого в Тонком мире, только немногим удается побывать в ней при жизни. Это дом нашей души, и сколько горит свечей, столько лет остается жизни… Но почему у меня так мало! — горестно воскликнула она. — Не набирается и двух десятков! Другой стол явно твой, и там их не сосчитать.

Илья обнял ее за плечи, они вздрагивали.

— Успокойся… — начал он.

Из комнаты за их спинами раздался резкий стук — похоже, в дверь.

— Ну, вот и гости, — сказала Селина, промокая платочком глаза. — И я догадываюсь, кто это.

Они вернулись в комнату с картинами, и Илья громко сказал: — Входите.

Створки двери медленно разошлись. Илья снова едва не вскинул «Сайгу»: появилась долговязая фигура в нескладной одежде, белая, как недавний хэ-ути. Но выше того, в полтора человеческих роста. И лицо смуглое, а глаза красновато отсвечивают. Он опустил ствол винтовки к полу.

— Здравствуйте, Румата.

— Здравствуйте, — отозвался тот с легким акцентом. — Похоже, вы меня знаете. Хотя естественно, вы внук Евгения Варламова. И ружье такое же, как у него.

Стало зябко: та встреча произошла полтора века назад. А Румата слегка поклонился Селине: — Здравствуйте, леди.

Теперь стало почти смешно: все производят Селину в леди. Но руку Румата целовать не стал.

— Я желал встретиться с вами, Румата, — по возможности светски сказал Илья. — Может быть, присядем?

Он прислонил винтовку к столу и отодвинул стул для Селины. Румата без возражений сел, несколько неуклюже. Голова с красными продолговатыми глазами возвышалась над макушкой Ильи.

Хотя было весьма неуютно, Илья сказал: — Спасибо, что вытащили нас оттуда. Боюсь, там была бы настоящая бойня.

— Вполне возможно, — отозвался Румата. — Мои поздравления, леди Селина, вы овладели мудрой, отражающей зло. Один мой давний знакомый мог делать подобное только с помощью нашего устройства. Но у техники много ограничений.

— Я так понимаю, — ровно сказала Селина, — что вы не захотели серьезного конфликта?

— Конечно. Я знаю, что вы заложили взрывчатку под экранирующую кровлю. Если ее взорвать, структуре континуума ничего не сделается, но транспортные возможности ваших недругов будут серьезно ограничены. Боюсь, они воспримут это как объявление войны. А мы не хотим войны прямо сейчас, так что извините, взрыватели я дезактивировал.

— Но война все равно случится? — спросил Илья.

— Да, приготовления идут слишком давно. К сожалению, у вашей цивилизации очень извилистый путь. Вы едва не погубили среду обитания на планете, эмоционально слишком необузданные, и лакомый кусок для весьма разнородных сил. Они объединились, чтобы прийти в ваш мир.

Голос звучал отстраненно, и в нем словно позвякивали льдинки.

— Пресловутые Темные века… — сказал Илья.

— К счастью, уже не века. Во многом благодаря вашей семье они отодвинуты, а время сокращено. Скорее всего, один век. Но его не избежать.

— Послушайте, Румата. Мой дед и отец мечтали о свободном объединенном мире, и их мечты во многом сбылись. Раз уж этот мир обречен на уничтожение, мы хотим кое-что сохранить. Но для этого нужны большие средства, нужно возобновить добычу платины в Хель-гейт. Этому мешают хэ-ути, они развили там какую-то деятельность…

— Транспортный коридор и военная база, — заметил Румата.

— Я говорил с лордом Морионом, хозяином подземного слоя, смежного с нами. Он готов помочь вытеснить хэ-ути, но перед этим нужно заблокировать точку перехода на озере Узун-кель. Он тоже не хочет большой войны. Я очень надеялся, что вы поможете в этом.

— Как ни странно, довольно бескорыстная цель, — сказал Румата. — Я проверил, денег для роскошной жизни у вас и так достаточно. А вы, леди, — он неожиданно повернулся к Селине, — какова ваша цель?

Селина поколебалась. — Помочь мужу, — наконец твердо сказала она.

— Да? — то ли сомнение, то ли что-то другое послышалось в голосе Руматы. — Я вижу, что свою цель вы отставили в сторону. Но иногда окольный путь оказывается самым верным.

Он помолчал.

— В целом, общение с вами оставляет благоприятное впечатление. Я не раз разочаровывался, но опять помогу. Вихрь, пронизывающий шесть измерений континуума, постепенно затухнет. Появится в другом месте, вдали отсюда. Переход продолжит функционировать еще в течение месяца, но с ограниченной функциональностью — из пещеры в сторону мира хэ-ути. Дней через десять вашего времени поговорите с ними. Они успеют эвакуироваться, если же нет… разбирайтесь сами. Настоящей войны у них уже не получится.

— Спасибо, Румата, — сказал Илья.

— До свидания. — На этот раз Румата не воспользовался дверью, а просто исчез.

— Б-р-р, — вырвалось у Селины. — Прямо мурашки по коже. Но поздравляю, Илья, твой план сработал. А вообще, жутко нудный тип. Неужели и мы станем такими через тысячи лет?

Она огляделась: — Пора бы выбираться. Только я слышала, что важно не ошибиться дверью…

Все исчезло. Они стояли на высохшем дне Узун-кель, и в лица задувал ветер с дождем. Селина обхватила плечи руками, куртка осталась Бог весть где.

— Полезай в глайдер, — сказал Илья. — Мне еще надо взрывчатку забрать.

Вернулись в Усть-Неру без проблем, а к ночи дождь усилился и лил, не переставая, неделю. Во время таких ливней на Индигирке случаются настоящие наводнения. Только на следующую неделю прибыла экспедиция из Якутска в сопровождении журналистов, и вереница глайдеров отправилась на Узун-кель. Вода уже снова покрыла металлический диск. Илья без интереса смотрел, как ученые расставляют по берегам аппаратуру глубинного зондирования.

— Что это такое, как вы думаете? — спросил один из журналистов.

— Ворота в другой мир, — скучно сказал Илья. — Но для нас они закрыты. Приборы показывают, что ниже диска идет сплошной камень, и сейчас ничего нового не обнаружат.

— Будете снова откачивать воду?

— Зачем? — пожал плечами Илья. — Удовлетворил свое любопытство, и хватит.

Журналисты постепенно отстали, а руководителю экспедиции Илья строго запретил проводить какие-либо взрывные работы. «Отрежьте только кусочек металла, если получится. И к центру диска без крайней нужды не приближайтесь». Хрунову дал указание демонтировать насосное оборудование и отправить обратно в Усть-Неру.

Дома Селина спросила: — А вдруг кто-нибудь вывалится из нашего мира, как случилось с нами?

— Румата сказал, что переход какое-то время продолжит работать, но только из пещеры. Туда им не попасть. Кроме того, я предупредил.

Селина сделала гримаску, а Илья задумчиво сказал: — Надо связаться с Джозефом. На этот раз соберемся в полном составе.

Воспользовался трансидом и сказал, что необходимо срочно встретиться. Послушав, положил трансид и глянул на Селину:

— Говорит, что нужно восстановить доступ на первый горизонт. Зачем, не объясняет. Хорошо, скажу Хрунову.

Через три дня все было готово. Джозеф приехал поездом, на улицы Усть-Неры смотрел с любопытством — наверное, казались убогими после столичного Эдмонтона. Поужинали в ресторане, строганину Джозеф оценил. Утром отправились на рудник, но звонить Хрунову Илья не стал.

— Ему не обязательно знать о наших контактах с подземным царством, — сказал он. — Хотя теперь я думаю, что лорда Мориона следовало предупредить заранее.