— Нет, надо дождаться ночи. Сегодня полнолуние.

— Полнолуние в Саду должно быть очень красиво, — рассеянно сказал Илья.

Селина промолчала.

Хижина оказалась довольно обычной, только вокруг не было людей, а вместо осыпей к снегам Белухи вздымались многоцветные альпийские луга. Илья покачал головой:

— Рай для ботаников.

— Это не рай, — вздохнула Селина.

Глайдер опустился на площадку из какого-то гладкого серого материала. Илья поднял обе дверцы, и вышли. В ноздри вошел тонкий аромат цветов, а теплый ветерок ласково погладил волосы.

Удивительно, в стену хижины была вделана стандартная электрическая колонка. Илья подключил к ней глайдер, и зарядный ток сразу пошел, хотя никаких проводов к хижине как будто подведено не было. Технические чудеса продолжались.

Селина уже вошла в хижину, он следом. Интерьер довольно обычный: стол, стулья, две кровати — всё из дерева. Небольшая кухонька с холодильником, и небольшая же ванная. В стене комнаты еще одна дверь, Илья подергал ручку — заперто. Ладно, им хватит.

Селина, не раздеваясь, прилегла на кровать.

— В сон клонит, — зевнула она. — Хотя разница по времени с Москвой как будто всего четыре часа. — И тут же заснула.

Илья тоже прилег, отдохнуть несколько минут, и тоже внезапно уснул.

Проснулся от света. Молочно-белый, он наполнял комнату, и предметы отбрасывали тени. На цыпочках, чтобы не будить Селину, подошел к наружной двери и открыл…

Ослепительно-белый круг полной Луны стоял над седловиной между вершинами Белухи. Их рога сторожили ее, будто свою госпожу. Волос Ильи коснулось дыхание — это подошла Селина.

— Время пришло, — прошептала она. — Я полечу туда одна.

Хотя ночь была теплой, Илью пробрал озноб.

— Даже не думай. Вдобавок, у тебя нет доступа к ручному управлению.

— Тогда пошли. Ничему не удивляйся. И ничего не предпринимай.

Они сели в глайдер, и Илья снова повел его к горе. Снова, как и днем, молочно-белые вершины стали утопать за могучим ледяным лбом. Приземлились на том же месте. Селина вышла, а Илья остался за штурвалом. Яркая огромная Луна висела над седловиной, и лишь черная щель отделяла ее от блестящей снежной глади.

Селина вдруг воздела руки к Луне и начала говорить:

Илья вздрогнул и поспешил выйти из глайдера. С седловины по снежно-ледовой стене заскользили будто снежные вихри. Они быстро приближались… и оказались женщинами в невесомых белых одеяниях и с развевающимися волосами. Они стремительно проносились мимо — лица были прекрасны и холодны — и исчезали позади, но на смену им новые белые призраки скользили с ледяной стены. Один снежный вихрь застыл перед Селиной, по нему будто скользнула серебряная молния, и вдруг он обрел четкую форму.

Женщина! Волосы не развеваются, а уложены в замысловатую прическу, лицо действительно юное, но в глазах будто холодное мерцание звезд. Селина опустилась на одно колено.

— О, Вечная! — сказала она. — Услышь мольбу моего сердца. Поделись со мною своим женственным светом.

Женщина глянула на Илью, и он, не раздумывая, поклонился, хотя вставать на колено — это уже перебор. Внезапно словно холодный огонь пронизал его.

Женщина вытянула руку — по ней будто стекал лунный свет — и приложила ладонь ко лбу Селины.

«Пусть будет так, — молвила она. Не вслух, но слова отчетливо прозвучали в сознании Ильи. — А ты поделись своим».

Не повернулась, а будто заструилась обратно — к блестящей снежной грани и Луне над нею. А следом и белые призраки с развевающимися волосами, возникая из ниоткуда, заскользили вслед за своей госпожой.

— Вот и все, — тускло сказала Селина. — Больше ничего сделать нельзя. Но неужели это сойдет мне так легко?.. Что же, летим назад.

Приют встретил их, весь облитый лунным сиянием. Оба рога Белухи — левый, острый, и правый, притупленный — светились холодным белым светом. Когда вошли в дом, вторая дверь оказалась открыта. Селина тихо вошла в нее, а следом Илья.

Это была веранда с большими окнами. Сияние Луны и горных снегов здесь было почти нестерпимо. Селина медленно подняла руки к плечам, расстегнула застежки, и платье упало к ногам. Больше на ней ничего не было, тело светилось молочным светом. Илья облизнул пересохшие губы.

— Теперь возьми меня, Илья, — прошептала она. — Мое тело стосковалось по тебе.

— А те язвы?.. — однако Илья уже быстро раздевался. Его трясло от желания.

— Они растаяли без следа в том сиянии. Пусть свет холодный, но он невыносим для исчадий тьмы. Только, Илья… в первый раз я должна смотреть на Луну.

— Садись ко мне на колени.

На веранде был диван, Илья сел и привлек на себя Селину. И его тело стосковалось по ее гладким округлостям. Он застонал, настолько сладостно было войти в нее.

Тело Селины было словно наэлектризовано — оно льнуло к телу Ильи, отзываясь трепетом на его движения и пробуждая в нем будто всплески пламени. Они нарастали, все ослепительнее сиял нимб распущенных волос вокруг головы Селины, и вдруг оба огня — внутренний и лунный — слились во вспышке безумного наслаждения…

Отдышавшись, Илья пробормотал: — Такого я еще не испытывал.

— И я, милый, — задыхаясь, сказала Селина. — Теперь бы доползти до постели…

Сон был глубок и беспробуден, но что-то вдруг безжалостно вырвало его из сна. Илья с трудом сел.

Селины не было рядом!

Он бросился к двери и распахнул ее. Луна спустилась ниже, однако все еще ярко освещала горы. Прежде многоцветные, альпийские луга были серыми в этом свете. Стало видно, что по ним вьется тропка — и по ней к вечным снегам уходила Селина.

В грудь будто воткнули и провернули раскаленный нож. Как был, голый, Илья бросился следом. Было не холодно, ни ветерка, но опять будто снежные вихри заскользили по склонам вниз. Вот они достигли Селины, закружились вокруг, а потом ринулись к Илье. В этот раз они не были безмолвны, зловещий шепот слышался со всех сторон, и двигаться стало трудно — словно холодные простыни пеленали руки и ноги. Все же он продирался вперед, пока будто не уперся в стену.

В отчаянии поднял глаза: белый высокий призрак стоял рядом Селиной и вытягивал руку открытой ладонью вперед. «Стой!» — приказывал этот жест.

Илья собрал все силы. Он будто выдирался из чего-то неимоверно вязкого, движения были чудовищно затруднены… Внезапно освободился и поспешил вперед, а белые призраки разлетелись в стороны. Он вмиг оказался рядом с Селиной.

Снова та женщина! Но теперь прическа, будто клубок змей. В глазах лютое янтарное пламя. Лицо яростное, а в руке черный бич.

— Отпусти мою жену! — потребовал Илья.