На этот раз королева выглядела по-настоящему счастливой. Она была довольна тем, что еще один бриллиант добавился в ее ожерелье городов, но еще большую радость доставляло ей отсутствие мадемуазель де Лавальер. Ведь буквально перед самой кампанией король преподнес в подарок де Лавальер герцогство Божу в Турине и Сан-Кристоф, оба поместья примерно равные как по числу жителей, так и по сумме годового дохода. Он также признал своим ребенком маленькую Мари-Энн, которая отныне стала называться де Блуа. Отсутствие де Лавальер королева расценивала как признание королем своих ошибок. Теперь король стал уделять ей больше внимания и времени. Они бок о бок въезжали в покоренный город. Но как только ей на глаза попалась мадам дю Плесси, сердце ее начало щемить от беспокойства, ибо ей уже рассказали о том внимании, которое король уделяет маркизе.

Несомненно, маркиза была красива как женщина, и королева порой порицала себя за подозрения, ибо ей нравилась Анжелика, и она была не прочь взять ее к себе в наперсницы. Но Солиньяк утверждал, что маркиза аморальная и неблагочестивая женщина. Мадам де Монтеспан говорила, что она больна дурной болезнью, подхваченной в трущобах, которые она часто посещает. Как же можно доверять внешности? Она выглядела такой свежей, пышущей здоровьем, у нее такие красивые дети. Что же будет, если король сделает ее своей любовницей? Где найти успокоение бедному сердцу королевы?

Анжелика сознавала, что ее присутствие доставляет королеве кучу неприятностей, и старалась не попадаться ей на глаза.

Дом, предоставленный в распоряжение короля и его свиты, был маленьким, и поэтому большая часть придворных располагалась в домах горожан.

Но Анжелике вместе с мадам де Монтеспан была предоставлена комната направо от королевских апартаментов.

Проходя к своей комнате по коридору среди тюков и чемоданов, в тусклом свете мигающих ночников Анжелика разглядела на своем пути нечто похожее на черную маску, которая смотрела на нее живыми блестящими глазами.

— Сюда нельзя, мадам.

Анжелика узнала маленького негритенка, которого она подарила мадам де Монтеспан.

— Это ты, Нааман. Дай-ка мне пройти.

— Нельзя, мадам.

— Как это так?

— Там кто-то есть.

— Ну и что? Мне как раз сюда и надо.

Белые зубы негритенка блеснули в усмешке.

— Король, мадам, король… Ш-ш-ш!

Анжелика повернулась назад и спустилась по лестнице, раздумывая над случившимся. Король и мадам де Монтеспан!

На следующий день все отправились в Амен. Одевшись пораньше, Анжелика направилась в комнату королевы, поскольку это входило в ее обязанности.

У входа в комнату мадемуазель де Монпансье кудахтала, как наседка:

— Ах, какая жалость! В каком теперь положении ее величество! Какая жалость!

Королева была в слезах. Мадемуазель де Монпансье утешала ее, а мадам де Монтеспан, повышая голос раз за разом, повторяла, как ей понятна печаль королевы. А все дело было в том, что мадемуазель де Лавальер только что прибыла в распоряжение армии, проскакав всю ночь. И с рассветом она появилась засвидетельствовать свое почтение королеве.

— Какое бесстыдство! — повторяла мадам де Монтеспан. — Сохрани меня господь от такого стыда. Если бы, не дай бог, я стала любовницей короля, я не осмелилась бы появиться перед королевой!

Что же в самом деле означало появление фаворитки? Было ли это желание короля?

Весь двор отправился на мессу. Мария-Тереза подошла к местам, отведенным для королевской семьи. Герцогиня де Лавальер была уже там. Королева не смотрела на нее.

Еще раз фаворитка появилась перед глазами королевы, когда та садилась в экипаж. Королева не сказала ей ни слова, хотя все ее иллюзии полностью развеялись. Теперь она уже не могла игнорировать создавшуюся ситуацию, как поступала раньше. И, разъярившись, она отдала слугам приказание, чтобы никто из них не смел кормить фаворитку, а офицеры охраны должны были задержать экипаж де Лавальер на обратном пути, чтобы она не смогла присоединиться к королю раньше, чем сама королева.

Узнав об этом, де Лавальер в отчаяньи приказала своему кучеру на полной скорости пересечь открытое пространство поля и первому достичь короля.

Увидев этот маневр, королева, в свою очередь, послала свою охрану догнать экипаж фаворитки и задержать, но окружавшие ее дамы упросили ее величество успокоиться и отменить этот приказ.

Только появление самого короля разрядило создавшееся положение, которое могло вылиться в грандиозный скандал. Король появился верхом, забрызганный грязью с головы до ног. Спешившись, он подошел к экипажу королевы и извинился перед ней за то, что он очень грязен и поэтому не может сесть к ней в карету.

Разговаривая с супругой, король был весел и добродушен. Молва тут же разнесла повсюду, что фаворитка прибыла самостоятельно, не следуя желанию короля. Это было тем более загадочным, потому что мадемуазель де Лавальер слыла застенчивой и робкой женщиной.

Что же заставило ее решиться на такой шаг? Оставшись одна в Версале, неожиданно одаренная поместьями и званиями, она вдруг поняла, что это означает ее отставку. И тогда, приняв внезапное решение, хотя это означало полное неповиновение с ее стороны, она приказала кучеру гнать экипаж что есть мочи на север, к месту военных действий. Ее убивала мысль о том, что ее любимый, быть может, находится в объятиях другой женщины. Она не появилась на обеде, устроенном на привале в одном маленьком городишке, насчитывающем всего четыре каменных дома и несколько десятков грязных бревенчатых строений.

Сопровождаемая служанками, Анжелика искала какой-нибудь более или менее приличный приют и тут столкнулась с мадемуазель де Монпансье, которая тоже была занята поисками жилья.

— Ах, в каком ужасном положении мы оказались! — посетовала она. — Мадам де Монтеспан не смогла найти ничего лучшего, чем ворох соломы, а фрейлины королевы улеглись на снопы пшеницы где-то на голубятне. Я была бы рада найти хоть кучу золы.

Наконец-то Анжелика разыскала амбар с сеном. Она поднялась по лестнице, приказав своим сопровождающим расположиться в закромах амбара. Фонарь, подвешенный под крышей, тусклым светом освещал помещение, и в этом неверном свете Анжелика увидела белки глаз и алый тюрбан негритенка Наамана.

— Что ты здесь делаешь, исчадие сатаны?

— Жду мадам де Монтеспан. Сторожу ее ложе. Она тоже здесь спит.

В это время на лестнице показалась фигура Атенаис.

— О, как мило, Анжелика, что вы пришли разделить со мной эту «зеленую комнату» — так называют солдаты привал на свежем воздухе. Мы даже сможем поиграть в пике, пока не уснем.

Она бросилась в сено, потянулась и зевнула, как большая довольная кошка.

— Ах, как здесь мягко! Что за чудесная постель! Она напоминает мне детство в деревне.

— И я тоже об этом подумала, — сказала Анжелика.

— Близ нашей голубятни, — продолжала Атенаис, — стоял амбар с сеном. И там я встречалась со своим дружком — пастушком лет десяти. Мы так любили слушать воркование голубей.

Она распустила тугой корсет, и Анжелика последовала ее примеру. Потом они скинули верхние юбки, сняли чулки и зарылись в сено.

— От пастушка до короля, — прошептала Атенаис. — А что вы думаете о моем будущем, дорогая? — она приподнялась на локте и захихикала, как подвыпившая.

— Быть любимой королем — какое наслаждение!

Анжелике стало как-то не по себе.

— Просто замечательно, — сказала она иронически. Весь двор сгорает от желания узнать, кто же станет теперь любовницей короля. А мне даже не надо выслушивать все сплетни и намеки, я и так все знаю.

Мадам де Монтеспан резко поднялась.

— О нет, дорогая, только не это! Вы должны молчать.

Темно-синие глаза Атенаис блестели из-под длинных ресниц.

— Понимаете, вы очень поможете нам. Я в большом затруднении. С одной стороны, я придворная дама королевы, а с другой — близкая подруга мадемуазель де Лавальер. Внимание короля подорвет мою репутацию. В этой ситуации нужно чем-то отвлечь двор. Король сам определенно помог этим сплетням, так щедро одарив вас. Королева холодна с вами. Обо мне никто не догадывается, все сбиты со следа.