— Вас не обмануло сходство? Вы всегда боялись ее воскрешения.

— Именно!.. А разве мы уже давным-давно не разгадали ее злонамеренности? С тех пор, как пропала Генриетта Майотен, у меня не было надежды.

Она настаивала.

— Разве вам неизвестно? Могила там, в Тидмагуше, это могила Генриетты Майотен, сестры Жермены, которая заплатила слишком большую цену той, которую хотела спасти. Они убили ее, обезобразили, затем выставили на видном месте в лесу, переодев в платье герцогини, тогда как герцогиня снова была свободна и готовила новые пакости.

— Как она оправилась от ран?

— Старый Николя Пари занялся всем. Он в избытке имел сообщников на островах… не забудьте. Это был король восточного берега, более могущественный, чем все индейские вожди и даже чем господин Виль д'Аврэ. Это произошло таким образом, я уверена. Два сообщника из ада… которые стоили друг друга.

— Но если это она, почему она так долго не появлялась?..

Молодая женщина пожала плечами.

— Как знать… Для нее время не существует. Она вечна. Это демон. Демон, который не торопится забыть… но который внушает ее другим, чтобы избежать суда инквизиции… Если взглянуть на ее здоровье, ее красоту… Во Франции, куда она уехала и откуда возвращалась, ее преследовали как сообщницу мадам де Бринвилье. Ее повесили… Она была в довольно жалком состоянии, когда вы вырвали ее из их рук.

— Старик Пари мертв.

— Вот почему она возвратилась! Видите, все совпадает! Годы? Что это для нее? Они так коротки для нас, потому что мы работаем, мы возрождаем наше былое разрушенное счастье.

Для нее, может быть, настало время покончить со своим старым любовником, разорить его, убить его и выйти замуж за другого. Это позволит ей под новым именем появиться в Канаде, где, зная все обо всех, она будет продолжать всех дурачить и будет мстить нам.

— Но если предположить, что это она, ибо вы узнали ее легко и быстро, не будут ли и другие заинтригованы? Ей грозит опасность быть разоблаченной в любой миг.

— Кем? Все свидетели молчат. Кто осмелится?

— Интендант Карлон, например. Он не из самых худших.

Дельфина рассмеялась с разочарованием.

— Интендант, что он может? Он очень плохо устроился, чтобы позволить себе роскошь выступить обвинителем. Он знает, что рискует жизнью. У нового губернатора в руках вся власть.

— Но это не мешает…

— Наоборот… Ибо вы еще не знаете, что новый губернатор женился, и что его жена сопровождала его, и что… супруга нового губернатора, мадам де Горреста… это она! Что до других, то она их обманет. Ей ничего не пришлось потерять из своей дьявольской власти. Эта власть более могущественна, чем когда-либо. Она их всех обманет, как и здесь. Вспомните вас, вдохновленную, в момент, когда она причаливала, якобы после кораблекрушения и показывая якобы разорванное платье, прическу, которую она разрушила… и никто, никто ни о чем не догадался. Даже вы, поспешившая ей на помощь, даже мы, считавшие ее безупречной и красивой. Сколько же людей живут иллюзиями и боятся реальности. Она любила играть с необходимостью мечты и забытья. Нас, как и других, она убаюкала, очаровала своей улыбкой, изящными речами и взглядами, полными полунамеков и скрытых обещаний.

При этих словах Анжелика снова вызвала в памяти лицо Амбруазины, точнее, оно само возникло перед ее глазами.

— Это невозможно! — вскричала она, изо всех сил сопротивляясь реальности, не желая верить. — Дельфина, это точно была она?

— Может быть, она изменилась. Другое лицо, другие черты… волосы другого цвета — но это достигается легко — и прическа по новой моде… по моде, которая ей не идет. Она стала другой. Она стала менее красивой… она кажется старше…

— В самом деле?

— Но ее взгляд — тот же, ее улыбка, манеры, и она смотрела на меня… Я была парализована, словно кролик перед взглядом змеи. Она прошла рядом со мной, в толпе, со своим эскортом, улыбающаяся, и она сказала мне так, что никто больше не слышал: «Этим вечером ты умрешь!..», она смотрела мне в глаза и почти не двигала губами.

— Вы действительно слышали эти слова? Вы узнали ее голос?

Дельфина вздохнула и закрыла глаза.

— Я поклялась бы в этом перед Богом. Ее взгляд повторял ее речи. И, вспомнив о ее ловкости, о молниеносности, с которой она наносит удар, я поняла, что не должна предоставлять ей малейшую возможность застать меня врасплох, вечером она пришлет убийц. Квебек — это опасная ловушка; мне надо было бежать незамедлительно, если я хотела спастись.

Воспользовавшись суматохой прибытия высоких гостей, я устремилась в лодку, которая, некоторое время спустя, доставила меня и других пассажиров на маленький корабль, который направлялся в Тадуссак. Он отчалил с приливом, и экипаж, увлеченно рассматривавший корабль губернатора и высоких гостей, не обратил никакого внимания на мое присутствие. И…

Она прервала рассказ, казалось, она ослабла.

— И вот я здесь, — заключила она. — Я пропавшая, умирающая после этого ужасного путешествия. В начале у меня не было никакого намерения отправиться в определенное место. Я хотела только убежать, удалиться как можно дальше от Квебека… До вечера. Затем, мало-помалу у меня возникла идея. Найти вас, потому что только вы можете… вы можете меня понять, мне поверить.

Она замолчала. Ее снова трясла нервная дрожь.

— Но моя дорогая Дельфина, — сказал Анжелика, подбирая слова, — вы абсолютно уверены, что не поддались импульсивному толчку, что не поспешили? Эта дама находилась среди новоприбывших, вы видели много незнакомых лиц. Всем известно, что такое суматоха, которая сопровождает прибытие кораблей. Сходство… и вам показалось…

— Нет! Нет! Этот взгляд не забывается! И эта улыбка победительницы, когда она меня заметила. Все ждали нового губернатора, господина Горреста и его супругу… но это была она, говорю я вам.

— Сильное сходство с названной дамой вам напомнило другие обстоятельства, слишком тяжелые.

Молодая женщина вздрогнула и посмотрела на Анжелику потухшим взглядом.

— Вы мне не верите?

Чтобы отвлечь ее от заботы, Анжелика спросила:

— Где Жильдас?

— Жильдас? — повторила Дельфина с отсутствующим видом.

— Да! Жильдас, ваш супруг.

Дельфина несколько раз провела рукой по лицу.

— Жильдас! Ах, да! — сказала она, словно очнувшись от сна. — Бедный друг! Только бы… Нет! К счастью, он ничего не знает. Он ничего не поймет. Она не может причинить ему зло. И, во всяком случае, я от нее сбежала.

— Но, наконец, Дельфина, ваш муж! Вы его предупредили?

— Нет! Нет! Я уехала так быстро! Так было нужно. Ее глаза сказали: до сегодняшнего вечера. У меня был только один выход. Тотчас же скрыться, река была рядом… Я знаю ее дьявольскую ловкость, и как она одним движением захлопывает несколько ловушек, в которые мы попадаем, как мухи в паутину, где в середине сидит кровожадный паук. Но я знаю ее слишком хорошо. Много раз несколькими словами она ставила меня в известность о своих планах, и они тотчас же исполнялись, словно ее слова — это змеи, которые уползали и устремлялись к намеченной цели без промедления.

Пока Анжелика пыталась выяснить реальность рассказа Дельфины, та, казалось, погрузилась в себя. Она села на край кровати, затем поднялась. Ее жесты были механическими. Она осмотрелась, словно узнавая место, где находится, затем расправила обеими руками складки платья и подошла к окну.

Она оперлась о раму, посмотрела на улицу. Она была спокойна. Мало-помалу выражение меланхолической радости и нежности появилось на ее лице. Она медленно подняла руки, этот жест мог означать мольбу небесам, но в нем было что-то колдовское.

— О, Голдсборо! Голдсборо! — пробормотала она. — Как я люблю тебя и как ненавижу. Здесь начались мои страдания, но здесь я возродилась. Как я тебя ненавижу, Голдсборо, за то, что узнала здесь о ее существовании, и как я люблю тебя за то, что ты оторвал меня от нее.

В Голдсборо Дельфина проявила много мужества. Анжелика сразу же увидела в ней самую надежную из своих союзниц, которые составляли ее окружение. Она всегда уважала Дельфину за хладнокровие и самоконтроль. Только герцогиня де Модрибур имела власть над ней, только она одна могла видеть ее насквозь.