— Получается, что Трофейшик ею долгое время занимался? — предположил охранник, забрасывая себе в рот горсть арахиса.

— В том-то вся и штука, что ее видели накануне убийства целой и невредимой, — заключила довольная хотя бы единственным благодарным слушателем официантка.

— Ребята, — вмешалась Рита. — И интересно вам смаковать все эти подробности? Вы сами, случаем, не маньяки?

В это время с Артемом происходило что-то непонятное. Сначала у него сильно потемнело в глазах, затем, вместо помещения клуба, в котором он находился, Горин увидел черные туфли на высоком каблуке, одетые на шагающие от него женские ноги. Взгляд Артема отметил, что походка женщины была очень странной, и Горин продолжал следовать за этими туфлями. Шаги становились все быстрее, но он не отставал. От мелькания каблуков у него закружилась голова…

— Что с тобой? — спросила его Рита, взяв за локоть.

Артем слышал голос и ощущал ее прикосновение, но зрение продолжало преследовать убегающие черные туфли. Приглядевшись, он заметил, что каблуки оставляют следы: едва заметные красные пятнышки на асфальте. В этот же момент он ощутил запах — невероятно терпкий и насыщенный запах крови, исходящий от этих следов. Запах был настолько концентрированным, что переполнил его, и Горина тут же стошнило…

Через некоторое время его глаза вновь различали обстановку клуба и его сотрудников. Он скорчился на полу, рядом суетилась Рита. Остальные молча уставились на происходящее.

— Все нормально? — спросила Рита, помогая ему подняться.

— Наверное, у меня слишком впечатлительная натура. — извиняющимся тоном произнес Артем. Ему было неловко перед коллегами Риты.

— Поедем домой. — Рита взяла сумочку, и они направились к выходу.

Дни летели один за другим, словно кадры в кинопленке, а Горину становилось все хуже. Его тошнило, из носа шла кровь, болели голова, мышцы ног и рук, суставы и внутренности. Заметно ухудшилось зрение. Ходьба стала настолько болезненной, что ему вновь пришлось взять в руки тросточку. Ночью, как обычно, боль усиливалась, и привыкнуть к этому было невозможно. Артем горстями поедал обезболивающие таблетки, мешая их, к явному неудовольствию Риты, с гигантскими дозами спиртного.

Однажды, выходя из аптеки, где он только что запасся очередной порцией лекарств, Горин неожиданно столкнулся в дверях с Ольгой Левченко.

— Артем? — она удивленно взирала на тросточку в его руках.

— Привет, — он дружески улыбнулся.

— Саша здесь, — кивнула Ольга в сторону, она явно была растеряна.

Ее муж, поставив автомобиль на сигнализацию, уже шел к ним.

— Сколько лет, Эдуардович, сколько зим! — Горин перехватил тросточку и пожал Левченко руку.

— Опять старая рана пошаливает? — спросил Александр, когда Ольга скрылась за дверями аптеки.

— Да я, честно говоря, про нее уже позабыл на фоне новых болячек, — невесело усмехнулся Артем.

— И насколько все плохо? — поинтересовался Левченко.

— Плохо — это облегченный вариант моего состояния, — ответил Горин. — Я-то, наивный, думал, что после нескольких прямых попаданий из девятого калибра буду бегать, как кролик с вечной батарейкой в заднице, и сладко спать по ночам. А вышло иначе, Эдуардович, совершенно иначе…

— А что врачи? — спросил Левченко.

— Врачи удивляются и делают ставки — дотяну я до зимы или нет. Скажи, говорят, спасибо, что мы тебе рецепты выписали, — Горин потряс в воздухе пакетом с таблетками. — А могли бы и некролог…

— Слишком уж мрачно ты все представил, — покачал головой Левченко.

— И вправду, ною тут. словно койот в полнолуние. У тебя-то как продвигается?

Левченко лишь скривился в ответ.

— Понятно, — догадался Артем. — Бегает от вас зайчишка?

— Да уж, зайчишка! Волков на раз задирает…

— А вы бы награду назначили за его поимку, — предложил Горин. — Как только у меня деньги кончатся, я, возможно, тоже рискну своим оставшимся здоровьем.

— Думаешь, эти хмыри станут с кем-то делиться? — в голосе Александра Артем уловил едва сдерживаемую злобу. — Это же не люди, это дерьмо, прикрытое картонными декорациями! Скоро уже полгорода на кладбище переедет, а они вон за углом стоят и за ремни безопасности мзду собирают!

— А ты, похоже, как раз сегодня не пристегнулся, Эдуардович? — похлопал его по плечу Артем. — Не передумал еще бросить все к чертовой матери?

— Пока нет, Михалыч. На днях мне для содействия присылают каких-то очень способных ребят из ФСБ, — последнюю фразу Левченко произнес с явным пренебрежением. — Знаю я эти приколы: приедут кабинетные молокососы и начнут учить меня ширинку застегивать!

— А может нам, Эдуардович, как в старые добрые времена — свалить куда-нибудь подальше, где нет телефонов, порыбачить, у костра посидеть? — предложил Горин.

— Обещаю, что когда это все кончится, так и сделаем, Артем, — заверил его Левченко.

К ним подошла Ольга.

— Ну ладно, Михалыч, ты извини — времени совсем нет, — заторопился Левченко, пятясь к своей машине. — Зашел бы как-нибудь, что ли?

— И вправду, Артем, приходи, — добавила Ольга.

— Когда-нибудь заскочу, — Артем помахал им рукой. — Дочери привет передавайте…

Александр как-то вдруг ссутулился и приобрел столь жалкий вид, что Горин пришел в недоумение. Ольга бросила на мужа полный отчаяния взгляд и тоже опустила глаза.

— Аленка? — осторожно спросил Артем.

Левченко закивал, и Горин догадался, что тот пытается сдержать слезы.

— Что с ней? — он подскочил и схватил Эдуардовича за плечи.

— С ней уже все в порядке, — Ольга подошла к мужу и взяла его за руку.

— Какой-то больной недоумок подкараулил ее в подъезде, — произнес Левченко. — Сделать ничего не успел, напугал лишь. Теперь вот успокоительным дочь поим. — он кивнул в сторону аптеки. — Клянусь, Михалыч, если бы я этого урода тогда поймал, то бил бы его головой о стену до тех пор, пока бы меня не оттащили… — у него сжались кулаки.

— Не трать нервы на всякую падаль, Эдуардович, все же обошлось, слава богу, — попытался успокоить его Горин.

— Слишком много этой падали развелось, Михалыч, слишком много, — Левченко заглянул Артему в глаза. — Этот городишко уже давно нуждается в хорошей метле, которая выбросит на помойку и долбанутого Трофейшика, и его плюгавых подражателей!

— Так и будет, Эдуардович, — кивнул Артем. — Возможно даже, что на этой метле будет стоять инвентарный номер ФСБ.

— Поживем — увидим, — буркнул Александр, вяло махнул рукой и пошел к машине, увлекая за собой жену.

— Я вас всех как-нибудь навещу! — крикнул Горин им вслед, но звук ревущего двигателя помешал супругам Левченко его расслышать.

Вдохнув выхлоп, Артем схватился за фонарный столб, чтобы не упасть от внезапного головокружения. Когда темнота в глазах прошла, он поковылял к своей «девятке».

Вечером следующего дня несколько танцовщиц «Крэйзи Мальвины», в числе которых была и Рита, должны были выступить на вечеринке дружественного ночного клуба «Униформик». Существовала своеобразная традиция, по которой долженствовало давать «смотр художественной самодеятельности» для какого-нибудь более престижного заведения. Как можно было догадаться из названия, базовым элементом антуража в этом клубе являлась униформа всех видов, в которую были облачены охранники, официантки, танцовщицы и весь остальной обслуживающий персонал.

Вот и Борису Львовичу, чтобы выглядеть перед коллегами из «Униформика» достойно, пришлось раскошелиться на новые костюмы для девушек, соответствующие традициям местного заведения.

Торжество происходило в одном из залов «Униформика», в котором также имелась небольшая сцена и стоял длинный стол с закусками и напитками наподобие свадебного, за которым все и разместились. Помимо хозяев заведения за столом находились Борис Львович со своими сотрудниками, а также Горин, за последнее время ставший в «Мальвине» почти своим.

Первая подопечная Бориса Львовича изображала горничную в белоснежном переднике. Пушистой метелкой она «смахивала пыль» со зрителей.