Горин включил воду и залез под прохладные струи. Сразу стало легче. Ванная комната изнутри оказалась абсолютно непрозрачной, что казалось немного странным, учитывая ее открытость снаружи. Испытывая неловкость, Артем отвернулся к стене.
Когда он вышел, Света уже оделась. Она сидела в кресле и подкрашивала губы. Горин еще раз подошел к самой последней картине и вгляделся в нее повнимательнее: спина супермена на самом деле уже не казалась внушительной, а накидка свисала с хрупких девичьих плеч…
— Необычно, правда? — спросила Света.
— Такое впечатление, что рисовалось какой-то оголтелой феминисткой, — Артем тоже начал одеваться.
— Почти угадал, — Света рассмеялась. — Это сама хозяйка квартиры рисовала. Она мужчин совершенно не воспринимает. Сейчас уехала в круиз с очередной своей дамой сердца. Меняет их, как колготки — ищет свой идеал…
— Можно я что-нибудь поем? — спросил Горин.
— Если что-нибудь найдешь, — Света кивнула в сторону кухни.
Холодильник оказался забит всякими консервами и полуфабрикатами.
— Тебе что-нибудь приготовить? — крикнул Горин.
— Не надо, спасибо, — откликнулась Света.
Артем для начала разбил в тарелку десяток яиц, накрошил туда пачку печенья, вскрыл пакет с молоком и вылил туда же. Перемешав все, выпил получившуюся смесь за несколько глотков. Чувство голода не проходило. Горин вскрыл пару консервов с какими-то мясными паштетами и тоже, недолго думая, расправился с ними. В довершение всего он прикончил банку сливового джема, заедая его бисквитом и сливочным маслом, которое откусывал, словно мороженое.
— Вот это да! — развела руками зашедшая в кухню Света.
Горин утер рот салфеткой.
— Ничего, что я вот так поступлю? — он достал из кармана деньги, отсчитал несколько бумажек и положил их в холодильник. — А мусор весь я сейчас вынесу.
— Думаю, что она не обидится, — кивнула Света.
— Ты ей только не говори, что с мужчиной была. — Артем сгребал скорлупу и пустые консервные банки в полиэтиленовый пакет.
— Не поверит, — улыбнулась Света.
— Можно тебя еще кое о чем попросить? — произнес Горин, когда они вернулись в гостиную.
— Теперь — как минимум через неделю, — покачала головой Света. — А то ты мне так мозолей натрешь…
— Да нет, я о другом, — Артем встал, облокотившись на стену. — Не расскажешь мне про Трофейщика?
— А чего это ты вдруг? — Безмятежность тут же исчезла с ее лица.
— Видишь ли, я здесь уже больше года не был, — попытался успокоить ее Артем. — А вокруг все о нем только и твердят.
— Знаешь, мне вообще-то уже домой пора, — она нервно оглянулась на дверь. — Муж начнет волноваться, искать станет…
— Извини, если напугал, — он подошел и приобнял ее за плечи, ощутив, как напряглась каждая ее мышца. — Забудь, сам узнаю — газетки старые почитаю, например…
— Я тебе завидую, Артем, — Света прижалась к нему, и Горин почувствовал, как учащенно бьется ее сердце. — Ты целый год жил вне этого кошмара. Мы здесь словно загнанные звери. Какой-то больной подонок заставил целый город дрожать по ночам и менять весь свой привычный жизненный уклад. С нами самими что-то происходит, я с некоторых пор перестала верить людям! — она всхлипнула. — Вот и сейчас я боюсь тебя. Поверь, я не виновата, что ты не смог получить удовлетворения в постели со мной, — в ее голосе он уловил нотки отчаяния.
— Да ты что? — Артем заглянул в ее готовые наполниться слезами глаза. — Я восхищен тобой, Светлана, ты такая сногсшибательная. Это ты меня прости за сегодняшний марафон. Уже темно, давай я тебя отвезу домой.
Она кивнула.
Остановившись у ее дома, Горин проводил Свету до подъезда, дождался, когда она, как и договаривались, покажется в окне, и поехал к себе домой.
Поставив машину в гараж, он, перед тем как войти в подъезд, задержался у таксофона, достал записную книжку и в свете уличного фонаря нашел в ней номер «Хрустального полумесяца».
— Могу я услышать Зафара? — попросил он, когда на том конце сняли трубку.
— А ты кто? — бесцеремонно спросил пьяный голос.
— Горин, — ответил Артем.
— Зафар, тут тебя какой-то Горин беспокоить осмелился, — услышал он в трубке на фоне музыки и удивился, насколько чувствительный у них там телефон.
— Алло, что это за шутки блядские? — раздался вскоре знакомый голос.
— Привет, Зафар, — произнес Артем. — Извини, что отвлек от законного отдыха, но мне поговорить надо. Завтра сможешь?
— Артем, это точно ты? — закричал Зафар в трубку, потом обратился к кому-то: — Заглушите эту долбаную музыку, или я ее на хрен разобью о чью-нибудь башку! Горин, если это ты, то откуда, мать твою, ты выпал? — спросил он после того, как музыка стихла.
— Я, если ты еще не забыл, на курорт отдыхать ездил, по турпутевке одного известного нам ведомства, — напомнил Артем. — Да ты не беспокойся, зла я на тебя не держу, просто вопросов немного поднакопилось. Ответишь завтра на них?
— У меня к тебе тоже есть один вопросик. Может, сегодня перетолкуем?
— Сегодня я что-то вымотался, ты уж извини, — Артём глянул на часы. — Давай завтра. Ты во сколько просыпаешься?
— Не слишком ли ты борзо себя ведешь, Артемчик? — К Зафару вернулся его надменный тон. — Завтра в два часа дня меня в «Полумесяце» жди. — Он повесил трубку.
Горин поднялся к себе в квартиру, сделал здоровенный бутерброд с колбасой и кетчупом, включил телевизор и принялся поглощать свой нехитрый ужин, запивая его пивом.
Проснувшись, когда уже вовсю сияло солнце, Артем приготовил себе яичницу, пожарил тосты и основательно позавтракал. После этого съездил и оплатил все долги по коммунальным услугам, попросил побыстрее подключить телефон и нанес визит в супермаркет. Набрал еще еды, не забыв и про Полкана: теперь этот счастливчик какое-то время будет есть только натуральную пищу.
К двум часам «девятка» Горина подрулила к «Хрустальному полумесяцу». Вернее, он попытался подрулить, но был остановлен инспектором. Бар был оцеплен. Снаружи толпились люди, стояло несколько милицейских машин, «Скорая помощь». Похоже, что в «Полумесяце» случилось что-то плохое. Неудивительно, если учесть тех индивидуумов, что держал в своем штате Зафар.
Артем припарковал «девятку» в первом же свободном «кармане», выбрался из машины и отправился, чтобы примкнуть к толпе зевак.
— Что случилось-то? — спросил он хмурого парня в выцветшей футболке и солнцезащитных очках.
— Подстрелили кого-то, кажется, — процедил тот сквозь зубы. — Пуля не зря пропала, — его рот скривился в ухмылке.
— Не подстрелили, а прирезали, — вмешался стоящий неподалеку старичок в белой кепке. — Заказное убийство, видать, раз столько милиции понаехало. Кому-то важному кишки выпустили.
Артем покосился на обоих циников.
— Да откуда ты знаешь, старый дурень? — возразил парень в очках. — Какой же идиот на заказное убийство с ножом ходит? У тебя, наверное, уже мозги все засохли давно…
Горин хотел было вступиться за старичка, но тот сам немедленно среагировал:
— У меня-то хотя бы мозги, а у тебя в башке дерьмо, молокосос! — взвизгнул он. — Я в окопах замерзал, пока твой папашка-полицай тебя в коровнике производил…
— Ах ты, гнида доисторическая! — У парня сжались кулаки, и Горин на всякий случай встал между ним и дедом.
— Да заткнитесь вы, козлы вонючие! — обернулась интеллигентного вида женщина, стоящая впереди. — Трофейщик это…
При упоминании о Трофейщике все сразу притихли, продолжая внимательно наблюдать за входом в бар, откуда то и дело появлялись люди в белых халатах, милицейской форме и штатском.
Горин стоял и недоумевал: незнакомые люди откровенно хамят друг другу и это воспринимается всеми как должное. Понятно, что в стране это уже давно вошло в норму, но в данном случае явный перебор…
Из бара вышел человек, в одной руке он держал пиджак. На расстегнутом вороте рубашки болтался ослабленный галстук. Это был Левченко. Он достал из нагрудного кармана сигарету и закурил. Горин направился к нему.