Разумеется, в рассказе Островерхова было немало внимания уделено уже начатым нашим проектам, и службам города, и последним новостям. Однако именно эту часть я прекрасно знал.

— На этом у меня все, Дмитрий Алексеевич, — закончил доклад градоначальник, ставя пустую чашку из-под кофе на блюдце. — Будут ли какие-то распоряжения?

Немного подумав, я приказал:

— После обеда я сообщу, а до тех пор вы свободны, Нестор Петрович, — произнес я. — Одно поручения я дам прямо сейчас: завтра нужно собрать пресс-конференцию. Нужно как можно больше представителей средств массовой информации. Справитесь с организацией?

Боярин с достоинством кивнул.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, и тут же уточнил: — Разрешите поинтересоваться, на какую именно тему будет пресс-конференция?

— Будет крайне важное для всего Русского царства объявление, Нестор Петрович, — произнес я. — Однако пока что детали раскрыть не могу. Можете обещать сенсацию, и на этом все.

Градоначальник несколько секунд подумал, прежде чем кивнуть.

— Все будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — заверил он, поднимаясь на ноги. — С вашего позволения, откланяюсь.

— Идите, Нестор Петрович, — улыбнулся я в ответ. — И знайте, я вами доволен.

Польщенный боярин уважительно поклонился, прежде чем оставить меня в кабинете одного. Впрочем, задерживаться я не стал — главное на сегодня было сделано, теперь пора навестить супругу.

Тем боле что, судя по камерам, она начинает просыпаться.

Когда я вошел в спальню, Виктория только открыла глаза. Ее чуть рассеянный со сна взгляд быстро сфокусировался на мне, и на губах княгини появилась светлая и радостная улыбка.

— Дима! — едва не вырвавшись из постели, с нескрываемым облегчением выдохнула моя супруга.

— Я вернулся, моя принцесса, — садясь на край кровати, я взял ее руку в свою и поцеловал пальцы княгини. — Как ты себя чествуешь?

Все еще продолжая улыбаться, Виктория села на постели, и прижалась ко мне всем телом. Моя рука сама собой оказалась на животе супруги. И, разумеется, еще нельзя было почувствовать ни шевелений, ни чего-либо подобного, однако дар позволял ощутить, что под пальцами появилась новая жизнь.

Это было странное чувство. И вместе с тем — крайне умиротворяющее. В прошлой жизни у меня если и были дети, я о них не знал. А сейчас, когда я заново обрел способность по-настоящему чувствовать, а не имитировать эмоции, каждое подобное событие наполняло меня силами.

Словно я получил реальное подтверждение того, что двигаюсь в правильном направлении.

— Еще пока что рано, — заметила Виктория, не отрывая взгляда от моего лица. — Через несколько месяцев, когда ребенок разовьется достаточно...

— Я уже его чувствую, — прервал я супругу. — Точнее, я ощущаю, что в тебе есть некто другой. Дар, конечно, не многое позволяет почувствовать, но наличие ребенка определить могу.

Она всхлипнула и, обняв меня за шею, уткнулась мне в плечо, тихонько плача. Мне оставалось только гладить ее по спине и шептать утешающие слова. Все ведь на самом деле было хорошо, и переживать моей принцессе было не о чем, у нее есть дракон, который обо всем позаботиться.

— Все же будет хорошо, Дима? — едва слышно спросила княгиня, поднимая на меня взгляд.

— Конечно, все будет хорошо, — ответил я, целуя супругу в кончик носа.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Стоит ли говорить, что из спальни мы вышли только еще через час? Никакой страсти и порывов, только взаимная нежность и тепло, которое мы дарили друг друга в объятиях.

Уже позднее, когда Виктория отправилась в душ приводить себя в порядок, я сел в кресло гостиной и, откинувшись на спинку, с помощью «Оракула» позвонил на личный номер государя Русского царства.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — несколько отстраненно произнес Михаил II, ответив на вызов. — Что-то срочное?

— Да, государь, — ответил я. — Ты спрашивал меня, чего я хочу в награду, и я готов рассказать тебе о своем решении.

— Я перезвоню тебе, — ответил царь и сбросил вызов.

Учитывая, что у него сейчас наверняка проходит очередное собрание, ничего удивительного в такой реакции не было. В конце концов, даже у меня, всего лишь князя, на самом деле не так уж и много свободного времени, чтобы вести разговоры. А уж государю, на плечах которого держится все Русское царство, и вовсе сложно уделить несколько минут на сторонние дела.

Если бы не искусственный интеллект, снимающий львиную долю нагрузки с наших плеч, мы бы с Викторией по ночам не о беременности думали, а падали в кровать замертво от усталости. Слишком много проблем нам приходилось решать в первое время, и мы бы до сих пор их разгребали, не успевая как следует передохнуть и посмотреть друг на друга, не то что о зачатиях наследников думать.

Наконец, государь перезвонил.

— Итак, Дима, я тебя внимательно слушаю, — уже более благосклонным тоном произнес Михаил II. — Что такое ты хочешь мне поведать?

— Хорошо, — ответил я, — вот, чего я хочу...

Нестор Петрович действительно постарался на славу. Зал собраний в городской администрации, как раз и предназначенный в основном для подобных мероприятий, был забит до отказа.

Охрана с гербами Романовых выстроилась перед сценой, готовая остановить любого, кто посмеет к нам сунуться. А мы с княгиней сидели за небольшим столом, держась за руки.

Градоначальник объявил о начале пресс-конференции, и в зале установилась тишина. Виктория убрала пальцы с моего запястья, и повернулась к корреспондентам. Кивнув боярину, я чуть придвинул к себе микрофон, и заговорил:

— Многие наверняка заметили, что среди благородного сословия некоторые высокопоставленные лица Русского царства стали заметно моложе, — произнес я, глядя прямо перед собой с улыбкой на губах. — Помимо того, что они стали выглядеть лучше, их здоровье тоже стало значительно лучше. И этому есть объяснение.

Взяв короткую паузу, я взглянул на супругу. Виктория вложила свои пальцы в мою руку с мягкой улыбкой на губах, а я вздохнул и продолжил речь.

— Совместными силами представителей четырех благородных родов Русского царства было разработано особое средство, которое позволяет исправить очень многие проблемы человеческого организма, — произнес я. — Наномашины. Они попадают в тело человека и начинают работать над его приведением в тот порядок, который был заложен природой в качестве оптимального. Я не буду юлить и раскрывать подробным образом механику работы наших наномашин, скажу лишь, что мы научились выращивать давно потерянные конечности, восстанавливать органы и лечить все болезни, с которыми на данный момент столкнулось человечество. Эффект омоложения — всего лишь побочный результат воздействия наномашин.

Корреспонденты заговорили разом, но я приподнял ладонь, призывая их подождать. Мало того, что не хотелось повторяться, так и тратить лишнее время на эту конференцию было не лучшей идеей — моей супруге нужен был покой и расслабление, а не бесконечные вспышки фотоаппаратов и галдящая толпа журналистов, перекрикивающая друг друга.

— Прежде чем говорить дальше, я хочу назвать имена тех, кто разрабатывал эти наномашины. Это боярич Волков Святослав Святославович, гениальный техник, благодаря которому тысячи наших солдат носят самую современную броню в мире, — выдержав короткую паузу, я продолжил: — Княгиня Романова Виктория Львовна. Еще в стенах Царского Государственного Университета боярышня Морозова создала универсальную плазму, которая теперь поставляется по всему царству и ежедневно спасает жизни подданных Русского царства. Я, Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярский, собрал эту команду, и собрал основную технологическую базу под проект. И цесаревич Игорь Михайлович Милославский, описавший самую полную и реалистичную на сегодняшний день модель магической системы.

Журналисты притихли. Такого они ожидать не могли. Теперь слава наследника заметно вырастет, и даже те, кто недоумевал, почему его назначили цесаревичем, проникнутся уважением к будущему монарху. А еще немаловажно, что строить козни Романовым и Демидовым — это одно, а бодаться с цесаревичем — совсем иное. И если за первое можно в суде получить штраф, то вот за второе без разговоров снимут голову с плеч.