Я усмехнулся в ответ, поцеловал руку Виктории и направился вслед за ожидающим меня человеком. Пока мы шли, я слышал обрывки разговоров благородных людей.

— ...конец правления клана Рюриковичей. Не зря царь сегодня повторял, что он именно Милославский.

— Ну, их все равно не так уж и много осталось. И потом, не думаете же вы всерьез, что Рюриковичи будут отлучены от Кремля? Они все здесь постоянно присутствуют, а на своих землях даже и не появляются. Я сомневаюсь, что младшие Соколовы хоть раз в Выборге были.

— Можайский в Киеве безвылазно, — заметил третий собеседник.

Доля правды в их словах была. Клан Рюриковичей действительно серьезно исхудал и уже не внушал того трепета, как раньше. Так что и переход к абсолютной монархии был скорее естественным следствием вымирания клана, чем неожиданной новостью.

— Анна Михайловна хорошо пристроилась. И принца окрутила, и с царем танцует.

— Я бы с выводами не спешила, дорогая. Ты разве не слышала, что принц так и не смог как следует заняться наследником?

— Полагаешь, у Бисмарка проблемы со здоровьем?

— Кажется, великая княжна не в его вкусе.

— Ах, бедняжка.

— А вот здесь вы не правы, дамы. Анна Михайловна приобрела немало ценного в Германском рейхе. Наверняка его высочество пытался таким образом откупиться за то, что не способен зачать наследника с великой княжной.

— То-то она так к патриарху приблизилась и монастырь восстанавливает. Бедняжка, наверное, по молодости считает, это ее кара за грехи.

Я слушал эти пересуды с улыбкой на лице. Наконец, мы покинули зал через одну из множества неприметных глазу дверей, и по короткому коридору меня быстро привели в кабинет.

Однако вместо Михаила II здесь расположился один из клерков царской канцелярии. Молодой мужчина в цветах Милославских сидел за длинным столом, заваленным толстыми папками с гербами княжеств.

— Дмитрий Алексеевич, прошу, присаживайтесь, — негромко предложил он, уже зарываясь в бумаги. — Так, Красноярское княжество... Вы в первый раз, Дмитрий Алексеевич, так что я вкратце расскажу, зачем вас вызвали.

Я сел в удобное кресло и положил руки на подлокотники. Проверки я не опасался, но процедуру еще проходить не приходилось, так что приготовился слушать со всем вниманием.

— Итак, — продолжил сотрудник канцелярии, — мы сейчас с вами будем сверять документы. Проверим, что ничего не забыто. Вы поставите свою подпись, заверив тем самым, что по вашему княжеству ошибок в царской канцелярии не имеется. И только после этого отчет попадет на стол к государю.

— Понятно, — кивнул я.

— В будущем в Красноярск будет приезжать специальный инспектор, — продолжил пояснения клерк. — Будущим законом «О губернаторах» предусмотрено, что ваш губернатор Восточной Сибири назначит на эту должность определенного человека, так что у вас будет возможность всегда самостоятельно вызвать нашего сотрудника, если возникнет такая необходимость. Итак, перейдем к делу. У меня здесь последние данные по вашему княжеству еще прошлого года, когда власть в Красноярске принадлежала великому князю Измайлову. И также вы направляли в царскую канцелярию отчет о принятии дел. Давайте сверять, все ли верно.

А дальше началась волокита. Клерк зачитывал статьи, я сверялся с указанными данными через «Оракула», и мы вносили поправки на ходу. Ничего неожиданного в этой части княжеской работы не было, но отсутствие полноценного цифрового решения сильно раздражало.

В итоге на то, чтобы составить новый чистовой отчет, ушел почти час. Конечно же, основная проблема крылась в годовом пробеле между мной и Измайловым. Но разбег цифр и показателей был слишком огромным, так что клерку приходилось неоднократно уточнять сведения.

Но, как бы там ни было, а с этой работой было покончено. Я поднялся из кресла и, кивнув сотруднику царской канцелярии, покинул его кабинет. За дверью меня уже ждал гвардеец.

— Князь, прошу следовать за мной, вас ждет государь, — сообщил он, прежде чем отправиться по внутренним коридорам Кремля, даже не проверяя, шагаю ли я следом.

Еще пять минут, и я, наконец, оказался в рабочем кабинете Михаила II.

Царь был здесь один, если не считать дежурной охраны за раздвижными стенами. Лампы были приглушены, на лицо монарха Русского царства падал свет от включенного ноутбука, в котором мой биологический отец что-то сосредоточенно читал.

— Садись, Дмитрий, поговорим, — не отрываясь от своих документов, велел царь, и я с поклоном занял место напротив. — Отчет я твой просмотрел, результатами не то чтобы доволен, но вижу, что движешься в правильном направлении. Так что хвалю, князь, не зря я тебе Красноярск отдал.

— Благодарю, государь, — ответил я.

Он клацнул мышкой, и экран ноутбука погас. Михаил II повернулся ко мне и заговорил:

— Для начала, давай обсудим твой проект по наномашинам, — начал государь серьезным тоном. — Я помню, что ты жаловался на отсутствие подопытных. Мы даром времени не теряли, и после новогодних праздников у тебя на руках будет список людей, которые уже сейчас согласны пройти твое экспериментальное лечение.

Я кивнул, принимая его слова к сведению.

— Как выбирать, кого лечить, а кого — нет, я тебе рассказывать не стану, — продолжил Михаил II. — Но за каждого спрос будет очень жесткий, Дима. Это верные государству люди, которым в строжайшей тайне была предложена теоретическая возможность вылечиться. Все они люди служилые, что такое долг — знают прекрасно. И проблем с ними не возникнет. Однако ты должен понимать, что на тебе будет полная ответственность за эксперименты над моими людьми. Но и за каждого возвращенного в строй я буду благодарить отдельно и хорошо. Уж, надеюсь, в этом я сомневаться ни разу повода не давал.

— Не давал, государь, — подтвердил я, не сводя с него взгляда.

Царь вздохнул, после чего продолжил:

— С Вильгельмом мы вопрос по оборудованию закрыли, оно уже в пути, — сообщил он. — Но ты и сам прекрасно понимаешь, по щелчку пальцев такие грузы через половину континента не перемещаются. Я решил выделить свой транспорт, полное сопровождение, и, разумеется, все это по документам будет проходить, как армейская собственность, пока не дойдет до точки назначения. Ты будешь отчитываться мне ежедневно по прогрессу. Твои наномашины нужны были даже не вчера, а двести лет назад, и я с нетерпением жду момента, когда мы наладим эту работу.

— Быстрого результата я не обещаю, государь, — решил напомнить на всякий случай я.

Царь взглянул мне в глаза.

— Я это понимаю, Дима, и слишком торопить не стану. Но поблажек не будет. Естественно, ни о какой свободной продаже твоих наномашин речи не идет. Все, что ты со своей командой произведете, будет незамедлительно выкуплено Русским царством. Цену мы с тобой еще согласуем, но без средств вы точно не останетесь.

Это было ожидаемо. Слишком жирный кусок, чтобы Михаил II оставил для кого-либо лазейку в получении подобного преимущества. Как показала сегодняшняя речь, царь вообще не слишком-то любит делиться властью. А торговля здоровьем, в которую выльется производство наноботов, это фактически она и есть — огромная власть.

— Благодарю, государь, — вновь кивнул я.

— Теперь по невидимкам, — сменил тему Михаил II. — Я прочитал твой доклад по прибору и его связи с киборгами, которые просочились в нашу страну, чтобы напасть на Ивана Соколова. Собственно, ты уже все написал, кроме одного вопроса — как ты видишь дальнейший поиск участников ордена ключников? Что планируешь делать и как осуществлять свое воздействие на них?

Этот ответ у меня уже был готов.

— Граф Кальдеро не носил собственный перстень, — произнес я. — А Виндзор, наоборот, держал его при себе все время. Так что от идеи просто сканировать фотографии облеченных властью людей я счел разумным отказаться. Кроме того, в Сети можно совершенно свободно купить реплику.

Царь кивнул, откинувшись на спинку кресла. А я продолжил речь:

— Однако из попавших мне в руки финансовых документов главы британской разведки мне стало известно, что он неоднократно обменивался деньгами с испанской компанией в Америке. С помощью «Оракула» нам удалось вскрыть этот обмен сообщениями.