Вокруг меня уже привычно падали убиваемые моими людьми враги, а я спокойно осматривался и следил за обстановкой через объектив квадрокоптера. Солдаты Волкова действовали профессионально, и моего вмешательства, по сути, не требовалось. Я действительно работал щитом, из-под которого отряд просто не выкурить.

На крышу резиденции выскочил снайпер. Он залег у выступающей во все стороны тарелки связи, но мы прекрасно видели его, и когда тюрк поднялся для прицеливания, его голову разнесло опережающим выстрелом.

Шлем на моей голове приглушил грохот выстрела, но все равно я почувствовал, что барабанным перепонкам досталось знатно. Но оглядываться на бойца, который так оперативно убрал лишнего на крыше, не было времени.

Со стороны второй постройки к нам понеслась сейсмическая волна. Земля дрожала и вздыбливалась, будто от здания полз гигантский крот. В метре от моего щита почва взорвалась, выпуская из себя темный сгусток. В полете развернувшись, одаренный земляной расправил руки и налетел прямо на мою стену.

Пули от него отскакивали, а тюрк заработал измененными руками, как заправский экскаватор — вгрызался в щит множеством наращенных на предплечья каменных зубьев. Все его тело защищала толстая корка покрова.

— Стоять! — предупредил я и взмахнул рукой.

Силовая нить скользнула по горлу врага, снимая с защиты стружку, османский боец откатился в сторону, практически мгновенно зарываясь под землю.

— Гранат ему в тоннель, — велел я и пошел вперед, чтобы боярская дружина оказались как раз над оставленным ходом.

Такая техника должна отнимать много сил, а сидя под слоем почвы, одаренный может немного передохнуть и заодно восстановить утраченную броню. Впрочем, когда я силой пробил тоннель до самого тюрка, успевшего уйти на пару метров ниже, связка гранат закончила дело.

За это время сидевших во второй пристройке закончили добивать, и теперь нам предстояло только взять сам особняк.

Стоящий передо мной боец как раз потянулся за взрывчаткой, чтобы пробить нам вход, но я остановил его, хлопнув по плечу так, чтобы боец это ощутил.

— Сейчас я вежливо постучусь, — сказал я и создал новый конус.

Бить в укрепленные двери не было смысла. И выломал кусок стены чуть в стороне, по уже давно сложившейся традиции.

— Вперед! Соблюдаем дистанцию! — напомнил я. — За пределы поля ни шагу!

Но моих указаний и не требовалось, мое вмешательство по-прежнему было необязательным. Настолько, что этот штурм становился поразительно скучной прогулкой. С той лишь разницей, что мне приходилось постоянно подновлять массовый барьер.

На первом этаже нас встретил поток ветра и огня. Оба одаренных прикрылись за куполом третьего. Поставленную защиту наши пули не брали, просто отлетали на пол под постоянным потоком воздуха.

— Снимаю их броню на счет «один», — предупредил я. — Три…

Трое одаренных в одной связке, тем более не самых слабых, могут запросто поставить новый купол взамен разбитого, а потому синхронность была важна. В теории, просто сменяя друг друга, они могли бы перемолоть весь отряд без поддержки. Но сегодня с Волковыми пришел я.

— Два…

В этот момент по нам открыли огонь в спины, и стоящие за мной солдаты ответили своими выстрелами, в то время как остальные ждали сигнала. Установленное мной поле трещало под натиском сдвоенной техники, но у меня еще оставались силы, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности.

— Один!

Нить разрубила одновременно и потоки, и купол. Я увидел, как первая же пуля снесла защитнику часть лица. А дальше слаженный залп оборвал жизнь второго воздушника. А вот огневик поступил умнее.

Он окутался пламенем, превращаясь в живой факел, и побежал к нам, поджигая коридор своим жаром. На полу оставались горящие отпечатки следов. Первая линия моих бойцов чуть подалась, инстинктивно стараясь отстраниться от несущейся на них пламенной фигуры.

— Умрет уставшим, — прошептал я, создавая две силовых нити, крест-накрест пересекающие коридор.

Скорость, которую развил одаренный, и бритвенная острота моей пряжи сделали свое дело. Пламя опало, и к нам покатились куски разрубленного тела. Я обернулся назад, оценивая обстановку.

Пятерка тел на полу и тупик подтверждали, что нам только вперед — к лестнице на второй этаж.

— Идем, — велел я, двигаясь в ногу со всем отрядом.

Но дальше все, что от меня потребовалось — лишь держать щит. Бойцы Волковых спокойно зачищали комнату за комнатой, пока мы шли к лестнице. Там нам попытались дать бой, но я держал поле крепким, и сопротивление оказалось мгновенно подавлено.

Второй этаж не преподнес никаких сюрпризов. Два одаренных, с которыми разобрались мои солдаты, приученные воевать с такими врагами, да сам хозяин резиденции. Толстый мужик с двумя подбородками, мелкими злыми глазками.

— Вы отсюда не уйдете, — объявил он на чистом русском, поглаживая объемный живот.

Рукоять взрывателя на поясе была зажата пальцем. Отпустит — начнется детонация. Но больше всего меня удивило, что дипломат даже не был одаренным.

— Заканчиваем, — сказал я и создал узкую полоску поля, которая тут же отделила толстую кисть от руки.

Грохнули выстрелы с задних рядов, дипломата разворотило, а оброненный им взрыватель остался висеть в воздухе, поддерживаемый моим даром. Воссоздать давление — что может быть проще?

Притянув обрубок к себе, я вручил его стоящему рядом бойцу.

— Дарю, — прокомментировал я, когда тот сомкнул пальцы на кнопке, — на память о сегодняшнем дне.

На улицу мы выбрались вовремя — на часах, отображаемых интерфейсом, как раз подходили к концу отмеренные дедом два часа с начала операции. И хотя мне казалось, что прошло гораздо больше времени из-за того, что основную часть штурма я просто стоял и ничего не делал, сам факт, что мне удалось продержаться так долго, ни разу не снимая поля, вызвал чувство гордости.

Продолжаю расти над собой, несмотря ни на что. Раньше бы пришлось несколько раз обновлять поле защиты, а тут с одним справился.

Грузовик с гербами боярского рода Волковых уже ждал нас за воротами. Когда мы выбрались наружу, машина дала задний ход, сминая ажурную решетку своим весом. Замерев, транспорт распахнул задние двери, и наружу высочила пара бойцов, остававшаяся за периметром.

— Они соберут информацию, если найдут, — пояснила мне Василиса, когда я обернулся в сторону бежавших в особняк солдат.

Остальной отряд бодро загрузился внутрь, и мы остались последними. Но и нам задерживаться не стоило — полагаю, Демидов не просто так отводил только два часа на штурм, наверняка с минуты на минуту прибудут царские люди.

— Хорошо бы, чтобы на этом все кончилось, — кивнул я, не спеша снимать шлем.

Волкова вздохнула, будто бы говоря, что подобные дела никогда не заканчиваются.

Я подал ей руку, предлагая помочь целительнице подняться в грузовик. Она помедлила, не спеша опираться на мою ладонь, но после хмыкнула мне в ответ и все же воспользовалась предложением. Сам я заскочил легко, будто и не работал все два часа, а просто по улице гулял.

Двери за мной закрыли, и машина тут же покатилась с места. На место отъезжающего транспорта тут же вкатился другой, точно такой же. Из него, правда, никто уже не выскакивал наружу, но на территории к этому моменту врагов не осталось, так что и опасности для них быть не должно.

Расстегнув ремешок шлема, я снял его с головы и поставил у себя в ногах. Немного напрягая волю, окружил нашу машину силовым полем — скорее по привычке, чем по необходимости. Дар отзывался исправно, ничего не указывало на усталость, и я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на себе.

Пара мгновений транса, и я вынырнул в реальность, уже зная, что просто достиг очередного ранга. На этот раз — последнего из доступных мне на протяжении жизни в качестве Романова. Дальше оставались только великие князья и государь.

Ее взгляд встретился с моим, и я по глазам понял, что боярышня улыбается.

— А вы неплохо справились, Дмитрий Алексеевич, — заявила она. — Мне кажется, еще через пару подобных прогулок я совсем почувствую себя с вами как за каменной стеной.