— Компас неисправен! — сокрушенно произнес он.

— До этого момента он показывал правильно, — сказал Алексей. — Возможно, что под нашими ногами в земле находятся залежи железной руды. Создаваемое ими магнитное поле влияет на стрелку. Поэтому компас врет.

— Черт! — хмуро произнес старшина.

Калинин растерялся. Сколько загадок! Голова от них просто раскалывалась. Сейчас ему как никогда необходим совет Зайнулова. Обидно, что мудрый политрук погиб одним из первых. Алексею будет очень не хватать его. За неполные двое суток знакомства Калинин успел полюбить политрука за неспешность и рассудительность, за покладистый характер. Второго такого человека, кто бы дал полезный совет и с кем Алексей мог подружиться, сейчас рядом не было.

— Я не знаю, что делать, — сказал он, повернувшись к старшине и нервно теребя заново пришитую пуговицу тулупа. — Куда идти?

Старшина оторвал взгляд от «ППШ», который достал из снега, тяжело посмотрел на Алексея, но тут подал голос Ермолаев:

— Я могу забраться на самое высокое дерево. — Калинин быстро повернулся к нему, старшина подошел ближе.

— Я могу забраться на самое высокое дерево, — повторил Ермолаев, — и посмотреть, где кончается лес.

— Как ты это сделаешь? — спросил Калинин.

— В обозе лежат мои верхолазные «кошки». Боровой частенько просил меня забраться на дерево, чтобы разведать местность.

Зачем они забрели в проклятый лес? Этот вопрос не давал покоя Фролу Смерклому. За какие беды Всевышний обрушил на них это наказание?

Во время нападения тварей он испытал всеохватывающий, почти парализующий страх. В одно жуткое мгновение, услышав чавкающий хруст снега под ногами, Смерклый подумал, что пришел его черед. Но в снег провалился стоявший рядом красноармеец.

Теперь, оглядывая оставшихся в живых, крестьянин думал о том, что нападение может повториться в любой момент. И молодой лейтенант, неизвестным образом прогнавший тварей, уже не сумеет спасти красноармейцев.

Слух о малодушии лейтенанта во время боя возле Ельцово весь вчерашний день гулял по отделениям. Но сегодня, когда солдаты в панике бежали в лес, когда старшина, словно безумный, бессмысленно расстреливал сугробы из автомата, когда Ермолаев окаменел, словно статуя, Калинин единственный предпринял осмысленные действия. Сейчас уже никто не осмеливался повторить вчерашнее. Бойцы говорили, что Калинин — настоящий ротный. Почти такой же, как Боровой.

Но Фрол так не считал.

Кто завел роту в проклятый лес? Кто не слушал старшину, который советовал повернуть назад? Это из-за лейтенанта рота оказалась в лесу. Именно он привел к гибели солдат. И как бы он ни старался загладить вину, в глазах Смерклого Калинин останется тем, кто предал роту.

— Ну что, наложил в штаны от страха? — раздался над ухом голос Вирского.

Смерклый посмотрел на солдата. Ушанка на его голове по-прежнему отсутствовала, короткие кудри слиплись и покрылись инеем. Тонкий нос с горбинкой аж посинел, горло от кадыка и до ключиц побагровело. Лишь голубые глаза светились странным огнем.

— Немудрено было, — промолвил Смерклый. — Сам-то как?

— Меня звери не едят, — сказал Вирский. — Я вредный.

— Проклятый лейтенант затащил нас к черту на рога… — поделился мыслями Фрол.

— Нет, ты ошибаешься, — серьезно сказал Вирский и надрывно кашлянул. Кашель был такой глубокий, что Смерклый уже не сомневался в простуде солдата. — Мы не у черта на рогах. Мы в самом аду! А твари, которые напали на нас, — адские!

Смерклый испуганно поглядел на сугробы. А вдруг Вирский прав? Еще до революции, когда матушка водила маленького Фрола в церковь, толстый поп отец Григорий, тыча жирным пальцем прямо в нос, всегда повторял, что ад — это геенна огненная. Но поп мог ошибаться, потому что не был истинным служителем церкви, а погряз в разврате и пьянстве. Геенна не огненная. Геенна — это лес, покрытый огромными сугробами снега.

— Мы сгинем здесь, — прошептал Смерклый.

— Не говори за всех, — произнес в ответ Сергей Вирский.

— Я могу забраться на самое высокое дерево, — донеслись до них слова Ермолаева. Вирский как-то загадочно посмотрел на Смерклого и отошел в сторону, но Фрол даже не заметил этого. Его внимание привлекла следующая фраза: — В обозе лежат мои верхолазные «кошки».

В голове словно открылась шкатулка, от которой когда-то потеряли ключ, а теперь нашли. Смерклого передернуло. Он заскрежетал зубами и тихо-тихо, чтобы никто не расслышал, произнес:

— Вот человек, который повесил мой вещмешок на верхушку березы!

— На самом деле, — говорил Ермолаев, разворачивая мешковину, в которую были завернуты полукруглые стальные охваты с зацепами, одевающиеся на башмаки, — когда есть все приспособления, забраться на дерево несложно, особенно если постоянно этим занимаешься. Но по таким толстым и высоким стволам я еще не лазил.

— Как определить — какое дерево самое высокое? — спросил Калинин. — Ведь снизу не видно.

— Это просто. Высоту дерева можно определить по толщине ствола, конечно. Есть еще несколько признаков, которые распознаются почти интуитивно… Вероятнее всего, нижние сучья у высокого дерева будут располагаться тоже достаточно высоко. Но есть небольшая проблема. У меня кошки только на ноги, а вот зацепов для рук, к сожалению, нет. Поэтому вам придется помочь мне добраться до нижних сучьев.

— Ищи дерево, Иван, — сказал старшина. — А мы подумаем, как тебе помочь.

Ермолаев кивнул и, взявшись рукой за такой же небритый подбородок, как у старшины, принялся издали разглядывать стволы.

— Кажется, вот оно! — произнес он, указывая на стан гигантской сосны в глубине леса. Старшина внимательно посмотрел на нее и прикинул высоту нижнего сука.

— Не меньше десятка метров, — произнес он и обратился к стоящему рядом рядовому Смерклому, который, нахмурившись, не сводил глаз с командира первого взвода. — Сбегай-ка до обоза, Фрол. Там лежит длинная такая труба в фанерной коробке с надписями на немецком. Коробку оставь в обозе, а трубу принеси сюда.

Смерклый не слышал старшину, сурово глядя на Ермолаева и стоящего рядом Приходько.

— Смерклый! — крикнул ему прямо в ухо Семен Владимирович. — Бегом к обозу!

— Я не пацаненок, чтобы меня гонять, — недовольно откликнулся Фрол, по-прежнему глядя на Ермолаева с Приходько и думая о чем-то своем. — Завели нас в снежный ад! Сам беги.

Держа в левой руке опущенный автомат, старшина правой схватил Смерклого за воротник и резко дернул на себя так, что красноармейца мотнуло, словно тряпичную куклу. Фрол упал на одно колено.

— Ты что себе позволяешь? — спросил старшина, мертвой хваткой держа за воротник вырывающегося Смерклого. — Ты кем себя возомнил, крестьянин? Забыл, что такое дисциплина! Бегом, я сказал!

Семен отпустил красноармейца, и тот упал в снег.

— Бегом! — крикнул Семен Владимирович. Бросая злобные взгляды на старшину, Смерклый припустил к обозу.

— Дерево достаточно высокое? — спросил Калинин сибиряка. — Ты сможешь увидеть с вершины, где заканчивается лес?

— По крайней мере попытаюсь.

— Дерево стоит в чаще, — предупредил старшина. Калинин понял предостережение.

— Будем действовать аккуратно и надеяться, что эти твари не вернутся.

— Я не пойду в лес! — со страхом произнес боец, стоящий позади них.

— Я тоже… я тоже… — вторили другие.

— Кто-то должен помочь мне преодолеть первые метры, чтобы я добрался до нижнего сука, — сказал Ермолаев, глядя на лейтенанта.

Алексей не знал, что сказать в ответ.

— Не беспокойся, — хрипло заверил старшина. — Мы с Приходько тебе поможем.

— Вот так, братки, — шутливо произнес Николай, обращаясь к дрожащим от страха красноармейцам, — мы в лесок прогуляемся, а вы тут стойте-бойтесь на дороге.

— Я тоже помогу, — сказал Калинин и тут же подумал, что даже не представляет, каким образом.

— Нужно поторапливаться, — сказал Ермолаев, расстегивая портупею на груди. — Я должен спуститься до наступления сумерек.