— Всему своё время, — ответил он с безмятежной улыбкой, от которой мне очень захотелось прихватить молоток.

Я учуяла запах королевских конюшен ещё до того, как увидела их: навоз и животные издавали отчетливое зловоние, особенно когда их было много. Хотелось бы, чтобы маги уже придумали заклинание, чтобы избавиться от запаха дерьма. Сами конюшни были сделаны из того же серого гранита, что и остальная часть дворца, длинный ряд стойл, где было заперто более пятидесяти лошадей. В отдалении находился конюх, кормивший жеребца сеном, но он бросил один-единственный взгляд в нашу сторону и исчез так быстро, как только мог человек.

— Значит, мерин? — спросила я, когда мы подошли достаточно близко, чтобы я могла взглянуть на лошадей. — Я слышала, новичкам на них ездить легче.

Лошади, которых я видела в стойлах, имели мало общего с теми, которых я видела на улицах, запряженными в повозки: они были больше и выше, будучи боевыми конями, а не рабочими. Некоторые из них имели достаточно характерную внешность, и я была почти уверена, что это были определённые породы, хотя я не могла назвать ни одной из них. Может быть, у Процеран была какая-то гора под названием дестриер? Я знала, что кавалерия Кэллоу когда-то была знаменита, но, учитывая, что рыцари в основном были уничтожены во время Завоевания, их теперь практически невозможно было увидеть.

— Темперамент лошади не должен быть большой проблемой, — ответил Блэк. — Мне доложили, что один из бедламовцев заболел, но… а, вот и он.

У лошади была тёмно-каштановая шерсть, покрытая сейчас потом. Я предположила, что он, должно быть, был выше пяти футов, когда стоял: трудно было сказать, когда он лежал. Его глаза были закрыты, и он неровно дышал.

— Мне ведь не придется нянчиться с ним, чтобы вылечить, правда? — осторожно спросила я. Это было прекрасное животное, но я ничего не знала о лошадях и не хотела бы в конечном итоге убить своего первого скакуна из-за глупой ошибки, которую не сделал бы кто-то, лучше знакомый с этим видом.

— Конюх даёт один шанс из трех, что он продержится месяц, — сказал Блэк. — У него тяжелый случай голубиной лихорадки — нарывы под кожей. Мучительный способ умереть.

Я поморщилась. Теперь, присмотревшись, я увидела, что он несколько худоват: сквозь шерсть проглядывали ребра, и, если не ошибаюсь, его грудь вздулась.

— Ты хочешь, чтобы я его вылечила?

Я знала, что некоторые Роли могут это сделать. Возвращать людей на грани смерти, или даже немного за гранью, но у меня было впечатление, что это были героические люди, такие как Целитель или Жрица. Блэк покачал головой.

— Мы собираемся убить его.

Я моргнула от удивления — слова не сразу дошли до меня.

— Мы собираемся что?

— Ты не ослышалась, — спокойно сказал он.

— Слушай, если это какой-то тест… Я уже прикончила двух человек на этой неделе и всерьез подумываю о третьем, так что я действительно не вижу смысла убивать животное.

— После чего мы воскресим его из мёртвых, — спокойно продолжал Блэк, как будто я его не перебивала.

Я была слишком ошеломлена, чтобы собрать разбегающиеся мысли.

— Это действительно жутко, — наконец выдавила я из себя. — Некромантия? Это настоящее… — я замолчала.

— Зло, — тихо закончил он. — Да, Кэтрин. Это та сторона, на которой ты сейчас стоишь. Вот какой выбор ты сделала.

Я попыталась придумать ответ на это, но мои мысли были слишком рассеяны. Я не была уверена, почему убийство лошади, которую я никогда раньше не видела, показалось мне более сомнительным с моральной точки зрения, чем перерезание горла двум человеческим существам, но это было так. Конечно, они были ужасными людьми, но всё же они были людьми. Официальная позиция Дома Света заключалась в том, что у животных нет души в любом значимом смысле, поэтому убийство одного из них тоже не было грехом, но…

— Дьявол. Ты мог бы как-то подготовить меня, выбрать более плавную линию обучения, чем сразу бросить прямо в воскрешение мёртвых, — проговорила я сквозь стиснутые зубы, колеблясь и ненавидя себя за эту нерешительность. — Ну, образно говоря, позволить мне окунуть пальцы ног в хихиканье и монологи, прежде чем сделать метафорический прыжок.

— Монологи для любителей, — сообщил мне Блэк. — Если у тебя есть время произнести речь, то у тебя есть время убить героя. Тем не менее, это мягкая кривая обучения: ты не вмешиваешься в душу лошади, а просто оживляешь её тело некромантической энергией. С моральной точки зрения, это не отличается от рубки дерева, чтобы сделать тележку — ты делаешь средство передвижения из того, что раньше было живым.

— Ты пропускаешь ту часть, где я для начала его убиваю, — проворчала я.

Мой темноволосый собеседник равнодушно пожал плечами.

— Он умрёт в любом случае, а так ты спасаешь его от недель ненужной боли, избавляя его от страданий сейчас.

— Так почему же ты просто не приказал Чёрным Стражам принести какую-нибудь дохлую лошадь? — поинтересовалась я.

Я не была уверена, было ли это лучшим выходом на самом деле. Было бы легче дистанцироваться от негативных мыслей, если бы я никогда не видела коня живым, хотя в том случае я чувствовала бы себя настоящим некромантом. Ну, знаете, какой-то колдун заполз в полуразрушенную башню, и его приспешники принесли ему тела, чтобы сделать из них нечестивые мерзости.

— Ты не сможешь поднять его, — сказал Блэк. — Ты слишком неопытна в своей Роли, чтобы справиться с чем-то подобным — тебе понадобится связь с трупом. Кроме того, из свежего трупа получится более качественная нежить.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, мои пальцы сомкнулись вокруг рукояти ножа на моём бедре. Я всегда знала, что мне нужно пересечь некоторые границы, чтобы продвинуться в Империи. Боги, получив Имя по ту сторону баррикад, я отказалась от любого шанса попасть на Небеса после смерти, так что убийство больного животного было сущим пустяком в сравнении с этим фактом. «Всё равно что валить дерево, чтобы сделать телегу», — сказала я себе, и эти слова прозвучали как слабое утешение.

— Это будет больно? — спросила я, открывая глаза. — Для лошади, я имею в виду.

— Она даже не проснётся, — ответил Блэк. — Я знал людей, которые не умирали и вполовину так мирно.

— Что мне нужно сделать? — хмыкнула я, отпуская нож.

— Положи руку на её шкуру, — тихо приказал Рыцарь. — Я сделаю большую часть работы, тебе просто нужно почувствовать, что происходит.

Я опустилась на колени перед лошадью, неловко потянувшись к её шее сбоку. Она даже не шевельнулась. Блэк присел на корточки рядом со мной и приложил палец к её лбу, почти незаметно прищурив глаза. Не было никакого потрескивания энергии или вспышки света — это не было магией, по крайней мере не в привычном понимании — но внезапно на мои плечи легла тяжесть. Температура лошади упала, от ощущения прикосновения к ней у меня по коже побежали мурашки. То, как это чувствовалось, было… трудно описать. Прошлым летом я плавала в Серебряном озере на одном из самых мелких пляжей. Солнце палило весь день, так что вода у самой поверхности была приятно тёплой, но глубина, куда опускались мои ноги, оставалась прохладной. Сейчас было немного похоже на то, если бы тёплые воды были остальной частью Творения, а всё моё тело было бы в глубине. Сила не казалась извращённой или неестественной, как я ожидала от действия Зла. Это было просто нечто другое, на каком-то фундаментальном уровне.

Лошадь сделала последний вдох и замерла.

Брови Блэка нахмурились.

— А теперь самое сложное.

Сила внутри коня натянулась как верёвка в ответ на волю Рыцаря, и труп дернулся: мои пальцы впились в бок трупа, когда я сосредоточила всё своё внимание на происходящем, не желая упустить ни одного момента. На моей ладони появилось острое покалывание, как будто меня укололи иглой, и моё осознание трупа развернулось, как шестое чувство. Я могла чувствовать струны, которые оживляли лошадь, и они были моими так же, как и любой из моих пальцев: я пожелала — и конь поднялся на ноги. Я не знала, как должны двигаться лошади, как должны работать их конечности, но труп знал, и я использовала то, чем он был, пока был жив.