Ах. Вот тебе и всё. Он казался скорее раздражённым, чем рассерженным моей попыткой — мне подумалось что ложь не была большим грехом, по стандартам праэс.

— Хорошо, — буркнула я. — Ты хочешь услышать правду? Я думаю, что то, как Империя правит Кэллоу — это пиздец. В лучшем случае вы жестоко справедливы, в худшем — вы получаете таких типов, как Мазус, которые думают, что боги дали им право безнаказанно причинять вред. Мне плевать, платим ли мы налоги Башне или нет, но кто-то должен обуздать идиотов, когда они становятся злыми, и Легион — мой лучший шанс стать таким человеком.

Губы мужчины сжались в тонкую линию, так же как в разговоре с губернатором ранее. Ну, это была хорошая попытка. Я постараюсь оставить ему шрам на память, прежде чем моё тело будет сброшено в озеро, решила я, сжимая пальцами нож.

— Большинство людей, разделяющих твоё мнение, попытались бы стать героями, — сказал он вместо того, чтобы обнажить меч.

Я фыркнула.

— И что, попытаться восстановить Королевство? Мы только что освободились от королевской семьи, и даже если бы мне удалось откопать какого-нибудь претендента, попытка посадить его на трон превратилась бы в кровавую бойню. Сколько тысяч людей погибнет, сражаясь с Империей? Оно того не стоит. И давай не будем притворяться, что ты не сожжёшь всё дотла, когда будешь уходить. — Я мрачно улыбнулась чудовищу. — Я просто проявлю здравый смысл: это сделает нас более слабой мишенью, при вашем следующем вторжении. Поскольку вы не делаете нам одолжения и не разрушаете сами себя, мне лучше смириться с тем фактом, что Императрица здесь главная — она никуда не денется.

Мужчина поставил чашу и тихо, почти лениво рассмеялся. Я нахмурилась, услышав этот звук: я не шутила, и это было совсем не смешно.

— Я ошибся, — сказал Блэк, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он признаёт свою ошибку. — Ты никогда не смогла бы стать героем. Тебе не хватает для этого настроя.

Я оскалила зубы.

— И подумать только, ты так сладко говорил мне о том, что отличает людей, у которых есть Имя, от людей, у которых его нет.

— Тогда позволь мне загладить свою вину, — ответил он. — Я бы хотел предложить тебе работу.

Ах, вот оно что. Последний штрих сотканного им узора.

— Мне немного любопытно, что ты на самом деле собираешься предложить, — призналась я. — Обучение у Чёрных Стражей? У тебя наверняка есть потенциальные рекруты без вороха проблем.

— Я, — проговорил Рыцарь, — ищу Оруженосца.

Ему не нужно было повышать голос, чтобы выделить заглавную букву. Имя. Дерьмо. Он предлагал мне Имя? Мог ли он вообще это сделать?

— Я думала, что люди с Именами выбирают сами себя, — прохрипела я, внезапно почувствовав сухость во рту.

— В какой-то степени да, — дружелюбно согласился он. — Но у тебя есть потенциал, и учитывая… переплетение характеров этой роли и моей, я имею некоторое влияние на выдвижение кандидатуры.

Я не думала, что он лжёт, не то, чтобы я действительно верила, что смогла бы сказать, если бы он лгал. Ну, по крайней мере, похоже, что мне не перережут горло. Во всяком случае, не сразу. Вечер уже клонился к закату.

— А что ты хочешь взамен? — спросила я, стараясь, чтобы подозрение не прозвучало в моём голосе.

— Я не торговец, предлагающий сделку, Кэтрин, — вздохнул он. — Как Оруженосец, ты в некотором смысле будешь моей ученицей. Моей ответственностью. Я бы не сделал этого предложения, если бы не верил, что ты можешь быть полезной.

Мои мысли закружились, и я закрыла глаза, ошеломлённая возможностями, которые он только что открыл. Если бы у меня было Имя… Я бы полностью обошла имперскую иерархию, просто сказав «да».

Оруженосец, конечно, не самое могущественное Имя, но это приведет к чему-то ещё, а до тех пор я буду рядом со вторым по могуществу человеком в Империи, впитывая всё, что смогу. Все входы и выходы Двора, все военные трюки и связи, которые я не получу из книг или даже от преподавателей Военного Колледжа. Возможно, я смогу сделать что-то хорошее через десять лет, а не через тридцать. Даже меньше, если я хоть как-то отличусь.

— Ты хочешь получить ответ сейчас, — сказала я тоном наполовину вопросительно, наполовину утверждая.

— Так или иначе, мне нужно твоё решение, прежде чем ты покинешь эту комнату, — признал он.

Да простят меня Небеса, но я хотела этого. Так сильно этого хотела. Но именно это и заставляло меня упрямиться: я не была настолько удачлива, никогда не была. Должно быть, в нём было что-то такое, чего я ещё не видела, какая-то оговорка или ловушка, которую я пойму, только когда будет слишком поздно.

— А если я откажусь?

Одну девушку нашли плавающей в доках, без глотки. Это не первый случай, когда кто-то бросает тело в Серебряное Озеро, и не последний.

Он пожал плечами.

— Ты возвращаешься в приют. Я позабочусь о том, чтобы тебя включили в списки зачисления Колледжа и оплатили первый год обучения. Я буду с нетерпением ждать твоей службы в Легионах.

— И это всё? После всего этого, я всё ещё смогу просто уйти?

Рыцарь уставился на свою чашу, небрежно взмахнув запястьем и взболтнув тёмное вино внутри.

— Некоторые из моих предшественников начали бы угрожать, чтобы мотивировать тебя, — легко признал он. — Что-то вроде: если ты мне откажешь, я сожгу заживо всех в приюте и заставлю тебя смотреть, — он печально улыбнулся. — Большинство из них были убиты их Оруженосцем, в конце концов. Я не повторю их ошибки: я не обману тебя, Кэтрин, и не стану принуждать тебя. Какой в этом смысл? У меня уже есть последователи и равные — а также начальник, и едва ли один. Всё, что мне нужно — это ученик, а тот, кто не хочет, будет не более чем обузой.

Однажды в Доме Света была проповедь о дьяволах. Сестра-проповедница говорила нам, что настоящие, опасные люди не хвастаются тем, что крадут невинные души и нарушают своё слово. Они давали вам именно то, что вы хотели, и позволяли вам найти свой собственный путь в преисподнии.

— Ты понимаешь, — прохрипела я, — что это ничего не изменит. Даже с Именем, я всё равно захочу что-то изменить.

Я ненавидела то, как это звучало, как будто я хотела принять его предложение, каким бы оно ни было.

— Моя сторона не имеет отношения к тому, как люди, получившие власть, используют её, — ответил Блэк. — Во всяком случае, реформируй Империю так, как захочешь или насколько сможешь. Если у тебя есть возможность чего-то достичь, это твоё право.

Будь проклята я, будь проклят он, будь проклята вся эта ночь и та, что была до неё. Всё это звучало так разумно для меня, но ведь именно на разумность доводов я всегда и велась, не так ли? Было ли это самонадеянностью — думать, что, если я не сделаю шаг вперед, чтобы исправить Кэллоу, никто другой не сделает этого? Может быть, я была просто обманутой маленькой девочкой, играющей в игру, правила которой я ещё не понимала, и притворяющейся, что знает, что она делает. Но это не имеет значения, не так ли? Единственный вопрос заключался в том, хочу ли я этого настолько сильно, чтобы заключить сделку с монстром, потягивающим вино, и я знала ответ на этот вопрос ещё до того, как ступила во дворец.

Вот так всё и начинается, не так ли? Так рождаются злодеи. Когда вы решаете, что что-то стоит больше, чем быть хорошим. Мои пальцы сжимались и разжимались. Я сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Так как же это работает? Я подписываю контракт кровью и вызываю демона?

Блэк не улыбнулся, и я была почти благодарна ему за это — если бы он был самодовольным и вел себя так, будто обыграл меня, я не знала, что бы сделала.

— Обычно, — сказал он, — достаточно сознательного решения, чтобы начать процесс. Желая быть Оруженосцем, ты тянешься к этой роли и становишься ближе к ней.

— Обычно? — повторила я.

— Есть короткий путь для тех, у кого есть склонность, — сказал он.

Я, не дрогнув, встретила его взгляд во второй раз за эту ночь. Даже если это будет ошибкой, это будет моя собственная ошибка. С последствиями для меня.