До выхода шла по стеночке. Эльфы хоть с виду хрупкие и тонкие, но силище в них ого-го!

У меня чуть глаза не выскочили, когда я увидела вождя, бегающего вместе с поданными. Он тоже тащил большой забитый вещами поднос и выглядел при этом как филин, разбуженный днем.

Это полный аут…

Благостная тишина приняла меня в саду. Там было, как обычно: свежо и зелено. Птицы привычно сидели на ветках и соревновались в пении.

— О да… — не сдержалась я, вдыхая запах спокойствия. Я его только что сама придумала. Пахнет он сырой землей, травой и цветами.

Противный шум отдаленно доносился со стороны дворца, а я тем временем шагала по тропинке прямиком к статуе, а после скрылась от внешнего мира в библиотеке.

Валтора не было. Причем очень долго. Это немного обеспокоило меня. Я читала, то и дело поглядывая в сторону лестницы. В голове проносились разные мысли от «Он просто устал и спит» до «Он сбежал в Охнадор, чтобы больше никогда меня не видеть». Последнее больше всего волновало меня. Ведомая этими мыслями, я даже поднялась, чтобы узнать, где пропадает дракон.

Поднявшись на поверхность, я столкнулась лицом к лицу с ним. Не успела я вымолвить и слова, как меня притянули к себе, даря сладкий поцелуй.

— А ты где был? — сердито вопросила я.

— Бу-бу-бу, — усмехнулся герцог и снова потянулся к моим губам.

— Времени остается неделя… — не унималась я. Меня поцеловали в третий раз. — Я серьезно…

Элфорд нахмурился. Наверное, он надеялся задобрить меня нежностью, но я была непоколебима. Внешне. На деле мне хотелось улыбаться и пританцовывать при этом.

Усмехнувшись, мужчина мягко развернул меня обратно к входу и потащил вниз, приговаривая:

— Времени мало… Давай-давай, ножками активнее! Осталась неделя…

— А все-таки? — не замолкала я. — Скажи, где ты был?

— Все тебе покажи и расскажи, — смеялся дракон. — Я был занят.

— Че-е-ем?..

— Увидишь. — Пожал плечами он. — Скоро.

Надув губы, я плюхнулась на свой стул и начала кропотливо пролистывать книги, иногда поглядывая на дракона, загадочно улыбающегося.

— Увидишь, — говорил он губами, когда я задерживала взгляд.

Когда у нас двоих заболели глаза и строчки начали двоиться, мы решили закруглиться. Очередной день поиска ни к чему не привел.

Часы показались девять вечера. Тяжело вздохнув, я захлопнула книгу, которую изучала, и вернула её на полку. Добравшись до комнаты, я просто упала лицом на подушку и закрыла глаза.

Кажется, мне придется наведаться во дворец Диодия II…

Я шла по оживленной улице. Мимо с ревом проезжали автомобили, внутри которых водители, мчащиеся на работу. Передо мной шла невысокая стройная женщина в спортивной одежде. Через плечо у нее перекинута объемная сумка. С такими обычно ходят в зал. В руке у неё стаканчик кофе, который она периодически подносит к губам. Её лица я не вижу, только спину и высокий тугой хвост длинных волос. Он красиво блестит. И цвет шевелюры совсем как у меня — каштановый.

Она явно куда-то торопиться, уходя все дальше и дальше от прогуливающейся меня. Отчего-то мне не хочется упустить её из виду. Я не бегу за ней, держусь на расстоянии, однако двигаюсь следом.

Женщина на мгновение сбавила шаг, остановившись напротив доски объявлений. Вскоре и я оказалась на этом месте и тоже решила взглянуть на доску. На ней висело объявление о предстоящем представлении в большом городском цирке. На приложенной фотографии была изображена главная звезда — воздушная гимнастка Ирина Гончарова.

Вот те на…

Нахмурив брови, я погрузилась в себя. И вспомнила! Я вспомнила тот день, когда перенеслась в другой мир.

Я спешила на работу. И была одета в спортивный костюм. А в сумке несла сменную одежду. И опаздывала я из-за кофе, за которым заскочила в забегаловку возле дома. У меня была традиция — пить кофе, направляясь на работу. Без него я была вялой, а потому день смывался в унитаз. Ещё и Матвей в тогда заболел…

Оглядевшись, увидела подъехавшую к тротуару машину — серебристую Toyota Carina. Тогда я нынешняя подобралась и побежала туда. Стекло приоткрылось, я нагнулась к водителю, чтобы сказать куда меня везти и вдруг осела на землю, держась за голову.

Водитель тут же выбежал из машины и оказался рядом.

— Что с вами?! Скорую вызвать?

Мои глаза вдруг округлились. Я громко закричала, отпрянув от водителя. Тот в шоке смотрел на метающуюся меня.

— Где я?! — со слезами на глазах озиралась… Дакота. Похоже, наши души поменялись местами.

Я встала на месте, смотря на испуганную попаданку. Та вдруг обежала машину, выскочив на дорогу. Огромный форд на скорости снес ту с ног, загребая тело под колеса.

Мамочки…

Закрыв рот руками, я отвернулась и зажмурилась. Не хочу туда смотреть. Не могу…

Люди начали сходиться. Водитель форда — пожилой мужчина, боялся выйти из машины. Он держался за сердце, откинувшись на сиденье. Водитель тайоты разговаривал по телефону.

— Как называется эта улица?! — спросил он у прохожего. — Срочно! Улица!

— Советская шесть… — отвечали ему.

— Советская шесть! Пожалуйста, скорее! Да не знаю я, что с ней! Зашлась в припадке и выскочила на дорогу!

Я так и не решилась подойти к форду. Смотреть на некогда моё тело не было желания. Мне было жутко. Ноги отказывались идти. Приложив усилия, я все же смогла отойти подальше. С приличного расстояния я увидела, как приехали скорая и полиция.

Сглотнув, я вдохнула. Дышать было сложно.

Моё тело погрузили в карету скорой помощи. Я вздрогнула, когда закрыли задние двери. Хоть была далеко, но этот звук услышала отчетливо. И отчего-то сравнила его с захлопыванием крышки гроба.

— А че случилось то? — спросила девушка в молодежной одежде у женщины, идущей со стороны места аварии.

— Да никто не знает. Женщина вдруг закричала и под колеса бросилась.

— Жива хоть?

— Да какой там? Нет, конечно.

Умерла…

Девушка сказала что-то вроде «пипец» и пошла дальше. Кого будет заботить чужая смерть? Никого. Всем плевать. Одной мне дурно. И никто меня не видит…

Господи, ну за что же мне это?!Я умерла!

Осознание приходило с болью и слезами. Я развернулась и побежала прочь. Не знаю, отчего убегала. Мне было страшно. Внутри зияла дыра, медленно разрушающая меня.

Умерла!

Пробегая улицу за улицей я задыхалась в приступе истерики.

Ирина Гончарова мертва!

Забежав в жилой двор, я села на скамейку подле подъезда, вцепившись пальцами в деревянный край. Мне плохо. Как же мне плохо… Увидеть собственную смерть — то ещё удовольствие. От него не так просто оправиться.

Что же произошло в тот день? Не понимаю… Почему я оказалась в теле Дакоты, а она — в моем? Ведь не могло это произойти просто так.

От размышлений меня отвлек яркий свет, нисходящий сверху. Знакомые золотые снежинки падали с неба, кружась в затейливом танце. Они закручивались в маленькие вихри, устремляясь ко мне. Их становилось все больше и больше. Снежинки начали сцепляться между собой, образуя при этом фигуру рядом.

Первой мыслью было убежать. Но тепло и миролюбие, исходящее ото всюду, заставили меня остаться на месте.

С восхищением и легким испугом я смотрела на тонкую женскую фигуру в белых одеждах, что сплелась из снежинок. Богиня, которая не богиня, смотрела на меня большими глазами.

— И мы снова встретились. — Сказала она.

— Это явь? — тихо спросила я, и тут же отругала себя — нужно было поздороваться!

— Да. Нерушимая и уже неизменная. Это далеко забытое прошлое.

Прошло не так уж и много времени, чтобы называть это событие «далеко забытым прошлым». Но возражать я не стала.

— Боль твоя пройдет. Ты — моя ошибка. И я должна заплатить за неё.

— Что это значит?

— Равновесие.

Чем больше она говорит, тем сильнее путает.