Жуть! Сердце защемило от этого зрелища. Мне правда стало плохо. Настолько, что я попросила разрешение выйти на несколько минут.

— Конечно, леди Эверджин, идите, — кивнул судья, продолжая рыться в бумагах и озвучивать их содержание. Мне уже было все равно. Я на всех порах неслась к выходу.

В коридоре было прохладнее, чем в зале. Это не могло не порадовать. Я приблизилась к окну, оперлась руками о подоконник.

— Фу-у-ух… — выдохнула и тут же глубоко вдохнула я.

Эзельгейл совсем умом тронулась. Господи, вот почему я во всем этом замешана? Лучше бы отказалась, честно слово, лучше бы отказалась! Нет, я ведь «человек с большим сердцем»! Вечно лезу ко всем со своей помощью. Безотказная, тоже мне… От этого неприятного опыта меня отделяло всего одно простое слово — «нет». Три чертовы буквы, но как же много от них может зависеть.

Но если смотреть под другим углом, то случившееся все же имеет положительную сторону. Мало ли чего ещё могла натворить Клара.

Однако это утешение слабо на меня подействовало. Мне срочно захотелось попить холодной воды. Только вот где её достать?

За ответом я пошла в вестибюль, дабы спросить у дежурного. Но не дошла. Прямо по коридору на меня двигался мужчина. Его тяжелые шаги эхом разносились по коридору. Фигурой он был как Валтор — широкоплечий, высокий, эдакое воплощение большой физической силы. Темная военная форма с золотыми эполетами лишь подчеркивала его красивое тело, а на голове была треуголка, украшенная красными перьями.

Я вжалась в стену, пропуская боевого мага. Да, именно так и выглядит главная сила королевства. Именно из-за боевых магов-военных Диодий успешно ведет войны. Я с уверенностью могу сказать, что он учился в той же академии, где сейчас обучаюсь я.

Хм… А ведь если я успешно закончу академию, то тоже смогу претендовать на красивую форму и важный вид. Но сейчас главное одно — не упустить этого человека. Его мне нагадала ведьма. Он отведет меня к кристаллам.

Мужчина быстро миновал коридор. Я на цыпочках побежала за ним. Маг завернул налево и столь же бодро пошел дальше. Дождавшись, когда он снова завернет, я бросилась следом.

Дела мои плохи. Боевые маги внимательны к каждому шороху. Это я простофиля, могу не придать значение чему-то действительно важному, а вот хорошо обученный боевик все видит и слышит.

Ещё несколько коридоров и поворотов, и… Удача покидает меня. Военный заходит в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

— Черт, — тихо выругалась я.

Неужели кристаллы спрятаны там? Но ведь мне нужен подвал…

Я крадучись прошла вперед и остановилась подле двери. Из кабинета доносились еле слышимые голоса, разобрать суть разговора было невозможно.

Оглядевшись вокруг, я совсем скисла. Ни намека на подвал. Вообще ничего!

Моё внимание привлек пол. Он был сделан из мраморных плит, одна из которых была немного выше остальных.

Подвал?

Опустившись рядом с плитой, я подцепила её пальцами, приподнимая. Да. Это то, что мне нужно. За покрытием скрывался неосвещенный проход, уходящия далеко вниз. Я ощутила горячий воздух. Видимо, там находится котельная. И кристаллы.

Закрыв люк, я прижала его к полу и покинула коридор. Счастливая улыбка светилась на моем лице. План быстро созревал в голове.

— Подскажите, пожалуйста, где здесь уборная? — мило спросила я у дежурного, кокетливо хлопая ресница.

— Конечно. Сейчас идите туда, — он указал мне на проход, — потом налево и до конца. Женская комната справа.

— Благодарю, — кивнув головой, я пошла на поиски уборной.

Мне сильно везло. Туалет расположился на первом этаже. К тому же в нем была довольно широкая форточка, которую я открыла. Надеюсь, никому не захочется запереть её. Выбивать стекло у меня нет желания.

После проделанных манипуляция, я вернулась в зал. Впрочем, ничего важного я не пропустила. Судья все ковырялся в бумагах. Присутствующие со скучающим видом сидет и пялятся в потолок, кто-то перешептывается. Даже виновнице всего происходящего глубоко плевать на всех и вся — Клара свернулась калачиком и спала, словно маленькое дите. Смотря на неё сейчас, я отказывалась верить в то, что она убийца. Такая спокойная, милая, красивая. Если её умыть и причесать, то есть вернуть первоначальный облик, она бы стала самым настоящим ангелом во плоти. Уродливые цепи на ногах и руках никак не вяжутся с её чудесным обликом.

Интересно, если бы Валтор полюбил её, как бы закончилась эта история? Быть может, она бы осталась в здравом уме? Так кто же виноват — Валтор, я, болезнь? Это уже неважно.

— Специалисты из отдела по работе с душевно неуравновешанными пациентами определили, что Клара Эзельгейл является психически больной. По решению суда она должна продолжить лечение, по завершению которого она будет передана опекуну или отправлена на содержание в Дом милосердия. Опекунами могут выступать только ближайшие родственники: отец, мать, сестры и братья.

— Её не посадят? — уточнила у Валтора я. Как бы мне не хотелось с ним говорить, но он владеет нужной мне информацией.

— Не посадят. — Заверил меня мужчина. — Хотели, но я не позволил. Она там не выживет.

Это точно. В тюрьме её ждут только страдания, а после их далеко не приятное завершение. Забьют и забудут. Дом милосердие — лучшее, что ей может светить. Они находятся при церквях и храмах. С подобными ей там обращаются крайне хорошо. Есть вероятность, что её исцелят и она получит шанс на новую жизнь… По крайней мере, я буду очень на это надеяться.

— Спасибо, — зачем-то сказала я Элфорду. Тот бросила на меня взгляд полный удивления, но ничего не ответил.

— С этого дня лорд Валтор Элфорд получает развод. Клара Эзельгейл больше не является вашей законной супругой.

Как по щелчку пальцев Клара открывает глаза. Она не кричит, просто смотрит на Валтора и плачет.

— Вы не можете… — тихо говорит женщина. — Это ведь последнее, что у меня осталось… Валтор, скажи им… Скажи… Пожалуйста, не оставляй меня… Валтор…

Как же мне её жалко... В глазах защипало. Я быстро заморгала, дабы не заплакать. Никто не должен видеть моей слабости.

Огласив приговор, судья заявил о том, что заседание окончено. Большинство обрадовалось. Люди с улыбками на губах начали выходить из зала, обсуждая Клару. Многие говорили, что всегда знали о её ненормальности. Другие жалели Валтора. Третьи осуждали Клару, будто во всем она виновата и поделом ей. Были и четвертые. Они мне «понравились» больше всех:

— Во всем виновата эта Сумасшедшая графиня!

Спорить и выяснять отношения я не спешила. Молча прошла мимо этих гнилых людишек, оделась и вышла на улицу.

Внутри было невыносимо тяжело и пусто. Словно кто-то вырезал во мне огромную дыру тупым ножом, и теперь она болит и жжет огнем.

Ни за что бы не подумала, что когда-нибудь буду замешана в подобном…

Из здания суда под руки вывели Эзельгейл. На неё накинули какую-то странную вещь, отдаленно напоминающую пальто. Оно застегивалось лишь наполовину снизу, а верх был открыт по простой причине — пуговицы отсутствовали. Люди, стоящие на дороге, отходили в сторону, при этом глупо ахая, как бы от страха. Они жались друг к другу, с омерзением провожая бывшую подругу взглядами. Совсем недавно эти аристократы с удовольствием принимали Клару в своих домах, танцевали, сплетничали, быть может, имели крепкую дружбу. И что же теперь? «Фу! Как она отвратительно выглядит! Она сама виновата! Это её Небо наказало!», — ни капли сожаления. Бессердечные твари. По-другому я не могу их назвать.

Я сделал шаг назад, пропуская мужчин, что тащили женщину. Эзельгейл заприметила меня и начала вырываться.

— Я хочу с ней поговорить! Позвольте мне с ней поговорить! Я хочу!..

Один из конвоиров тихо прошипел:

— Заткнись!

— Она хочет со мной поговорить. — Твердо сказала я, обогнав их. Я встала прямо перед крытой каретой с решетками на окнах, к которой тащили преступницу.