— Новая пачка, — произнес Джейд, плюхнувшись на кресло. Он бросил на столик кипу конвертов.

— Не жалеют они деревья, совсем не жалеют, — бурчала я.

— Точно. — Кивал Джейд.

— Самое обидное то, что им всем плевать на мое истинное мнение. Главное — деньги. — Проговорила я, по очереди закидывая письма в камин. — И они их не получат.

— Они готовы заплатить и тебе, — вступился за бедолаг слуга.

— Но им то достанется больше, — усмехнувшись, я отправила в полет последние конверты. Пламя жадно глотало тонкую бумагу, оставляя лишь черный пепел. — Завтра я еду в суд.

— Я буду молиться за тебя. — Заверил старик. — Будь осторожна.

— Я всегда осторожна. — С этими словами я поднялась, обняла Джейда и направилась в комнату. Нужно подготовить наряд и продумать хоть какой-нибудь план, по которому буду двигаться.

Осветив спальню, я тут же подошла к столу. На нём лежал раскрытый путеводитель по городу. По сути — это просто огромная карта Охнадора, сделанная в виде книги.

Страница 203 — суд. Увы, но эта штука оказалась совершенно бесполезной. Здание суда изображалось схематично, были видны основные залы, коридоры и служебные помещения, но ничего приблизительно похожего на подвал и тем более чулан.

Ещё раз оглядев страницу, я скривилась и захлопнула справочник. Ладно, будем импровизировать. Надеюсь, ведьма не ошиблась.

День стоял на удивление отвратительный. Осень решила напомнить о себе и щедро облила водой Охнадор. Мороз тоже в стороне не стоял и ударил на все минус тридцать. Итог: снег скомкался в серые кучи, все лужи заморозились, а потому город сейчас словно сплошной каток. К слову, у меня никогда не получалось кататься ни на коньках, ни на роликах…

— Ой, мама! — взвизгнула я, хватаясь за поручни. Упасть, толком не выйдя из дома, в мои планы не входит. Дверь тут же распахнулась, Джейд поспешил на помощь в домашних тапочках. — Зайди обратно! У меня все под контролем!

Слуга оступился и тоже заскользил. Благо, он успел зацепиться за косяк.

— Не смей идти пешком, — проговорил он. — Возьми кеб!

— Будто я сама не догадаюсь, — фыркнула я, аккуратно сойдя с крыльца.

Старик закрыл дверь, а я медленно пошла вперед. Маленькими шажочками мне удалось дойти до центральной улицы. Пока договаривалась насчет проезда с извозчиком, по дороге промчала белая карета. Она съехала в сторону, подкатив к нам.

— Леди Эверджин, — дверь кареты Элфордов открылась. На меня смотрел Декстер. — Не желаете ли…

— Не желаю. — Отрезала я, залезая в кеб.

Ехали мы как черепашки. Хорошо, что я вышла пораньше. К суду подъехали аккурат в полдень. Дорожку перед зданием расчистили и посыпали песком, потому я без проблем пробежала до главного входа.

Меня встречал молодой мужчина в зеленой форме. На груди я заметила нашивку в виде весов с подвесными чашами. Он помог мне снять пальто и проводил до зала заседания суда.

Моё место было рядом с Валтором и Декстером. Младший Элфорд приветливо улыбнулся мне. Видимо, прошлые обиды были успешно забыты. А вот старший даже взглядом не удостоил.

— Леди Эверджин, если хотите, мы можем поменяться местами. — Тихо сказал Валтор, все также смотря вперед, будто меня нет вовсе.

— Не нужно. Мы ведь не дети.

Мужчина невесело усмехнулся, но промолчал.

В суд мне приходилось обращаться лишь однажды — после развода. Тогда я и мой бывший муж не могли поделить сына. Муж решил действовать через суд. Это было крайне глупым решением. Закон чаще всего встает на сторону женщины. К тому же у меня была работа с хорошим доходом и своя квартира. Матвей остался со мной. Если честно, то я не знаю зачем муж вообще это затеял. На сына ему всегда было чуточку плевать. Попросишь поиграться с ним — поиграет, не попросисшь — он и пальцем не пошевелит.

Но это был простой бытовой вопрос, если сравнивать его с процессом по делу об убийце…

Все началось как в лучших традициях кинематографа. За длинный стол прошли несколько человек, а главным среди них был судья — важный мужчина с большим пузом, недовольным выражением лица и белым париком на голове. Именно он и нарушил тишину, поприветствовав всех собравшихся. Нам разрешили сесть, а тем временем в зал ввели Клару.

Смотреть на неё без боли было нельзя. Женщина сильно похудела. Её движения лишились былой мягкости. Напротив, она дергалась, шла вперед чуть ли не падая. Кожа лица посерела, глаза потухли.

Я не выдержала и посмотрела на Валтора. Мужчина был шокирован.

Клара заозиралась по сторонам, вглядываясь в собравшихся. Её взгляд остановился на мне.

— Это она! — женщина поднялась и даже сделала два шага навстречу ко мне, но двое мужчин быстро спохватились и усадили её обратно. Клара вырывалась, протягивая руки вперед. — Это все из-за тебя! Ты виновата! Ты! Гори в Аду, тварь! ГОРИ-И-И!

Я сжала кулаки. Честно, от этих жутких воплей, наполненных настоящей ненавистью, мне стало не по себе. Холодок прошелся по спине. Передернувшись, я отвернулась от Эзельгейл.

Кого-то не хватает… Точно, нет сообщницы! Об этом я тихо спросила у Элфорда. Тот помолчал немного, но ответил:

— Сегодня утром её нашли мертвой в камере. Она добровольно ушла из жизни.

В подробности герцог не вдавался. Да и мне они были не нужны. Уже от услышанного захотелось встать и выбежать прочь из зала и из суда в целом.

А ведь я видела, как их силой заталкивают в полицейские кареты. Я стояла и смотрела, чувствуя при этом облегчение. «Мир стал чище», — думала я, а теперь… А не убийца ли я?..

Отмахнувшись от мрачных мыслей, я попыталась успокоиться, слушая монотонную речь судьи. Он поведал собравшимся о случившемся. Все ахали и охали, хватаясь за сердце.

— Все это было записано со слов жертвы — леди Дакоты Эверджин. Вы подтверждаете свои слова, леди Эверджин? — уставшие блеклые глаза смотрят на мне. Зуб даю, ему все равно. Судье лишь бы поскорее закончить происходящее и отправиться на отдых.

— Подтверждаю. — Громко сказала я.

Дальше судья снова что-то говорил, зачитывал, задавал уточняющие вопросы у Валтора, так как он занимал главную роль в поимке жены.

Я все это время смотрела на Эзельгейл. Она лежала на боку, еле умещаясь на узкой скамье. Ноги женщина притянула к себе. Пересохшие губы дергались. Кажется, она что-то говорила. Глаза её остекленели, жизни, по крайней мере разумной, в них не было.

Где-то на середине заседания произошло кое-что неприятное. С места поднялся пожилой мужчина. Он устремился к дверям.

— Куда же вы, лорд Эзельгейл? — окликнул аристократа судья.

— Я… — мужчина обернулся, бросил быстрый взгляд на дочь и выплюнул: — Я отрекаюсь от Клары Эзельгейл! Отныне мы не в родстве, а потому и делать мне здесь нечего. — С этим словами лорд вышел из зала. Старые двери с тихим скрипом закрылись.

— Папа! — Клара оживилась. Она подскочила, но её снова силой заставили сесть. На весь зал Клара кричала: — Папочка! Вернись! Папа! Папа… — она горько заплакала, заваливаясь на скамью.

— Ох… Бедный, бедный! Какое несчастье, какой позор для рода. Нивельсу точно нужно будет помочь, — раздался гнусавый старый голос за спиной. Я обернулась, ударив испепеляющим взглядом женщину, лицом похожую на помесь бульдога и крокодила.

— Помочь?.. Кому? Отцу, отказавшемуся от больной дочери? Ему помочь нужно?! — прошипела я. Такого от меня явно не ждали. — Вы в своем уме вообще?

Сконфузившись, дама отвела глаза. Больше она не проронила ни слова.

Когда у Клары спросили, за что она хотела меня убить, женщина утерла слезы и начала содрогаться. Как выяснилось позже, так она смеялась.

— Хи… Хи-хи… Хи-хи-хи… Ха! Ха-ха-ха-ха! — она веселилась ровно также, как злодеи в фильмах. Заливалась безудержным смехом на протяжении трех минут, а потом резко затихла. — Дакота просто грязная. — Наконец тихо проговорила женщина. — Вы разве не видите? — сейчас её голос звучал ровно и даже мелодично. Как раньше… — Посмотрите на неё внимательнее. Она грязная. Да и все здесь тоже грязные! ВСЕ ГРЯЗНЫЕ! Я убью вас всех! Всех убью! — Блестящие огнем безумия глаза вперилась в Элфорда-старшего. — Только своего мужа не убью. Он меня любит… Мы будем вдвоем жить в чистом мире. Ах, как же хорошо будет! Только я и он… Я и он…