Я пулей метнулась из кареты. Долго просить не пришлось. Кажется, мне нужно пересмотреть свои взгляды насчет семейства Элфордов. Самой противной и неадекватной там является Клара, муж ей в подметки не годится.

Потянулись дни моего своеобразного отдыха. Я, по совету Джейда, старалась расслабляться. Читала книги про любовь, где всегда был хороший конец. Это правда помогало. Много гуляла, много готовила, училась. О кристаллах не думала вообще.

Каждый день я начинала с раннего подъема и занятий йогой. Это снимало напряжение с тела. Как говорится: «Mens sana in corpore sano» — в здоровом теле здоровый дух. Эти слова я проверила на собственном опыте. Не врут.

В академии все было как обычно. Я сидела на самом верху, писала конспекты, внимательно слушала. После учебы шла на практику. Там я ничего особо не делала. Мой рукоразводитель был приветлив и мил, а ещё очень любезен. С его разрешения я просто приходила, расписывалась в специальном журнале, мол, была я здесь, не отлыниваю и… уходила домой.

— Лорд Элфорд, мне точно ничего делать не нужно? — уточняла каждый раз.

— Точно, леди Эверджин. Идите. — Был один и тот же ответ.

Желания трудиться поте лица у меня не наблюдалось, а потому я пожимала плечами и выполняла указ. Домой так домой. Там я всегда находила, чем занять себя.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Отпуск заканчивается ещё раньше. Две недели пронеслись как сумасшедшие.

Кстати о них… Эзельгейл больше не приезжала. Этому я без сомнений рада. Из-за Клары я не могу спокойно ходить по улице. Мне везде мерещится её злобный взгляд. А ещё я стала бояться розовых платьев. Эта женщина постоянно расхаживает в них, о её тяге к этому цвету даже писали в газете. Теперь каждая дама в платье «цвета всех девочек» заставляет напрягаться мою пятую точку. Вчера я вовсе шла по торговой улице и заглянула в один магазин одежды. Увиденное мне не понравилось — все вешалки были в пышных розовых платьях. Естественно, я тут же перекрестилась и ушла оттуда.

В общем, отдохнула я. Ага…

— Какие планы? — спросил Джейд, наблюдая за тем, как я обуваюсь.

— Театр, парик, замок Ульриха. — От фамилии Магистра Тьмы мне стало не по себе. Неужели я правда иду в обитель чистого зла? Да, я тоже темный маг, но… Страшно мне, страшно! Не дай Бог встретить Магистра!

Слуга уже успел снять с вешалки моё пальто и помог мне надеть его. Сам плотно завязал пояс и крепко обнял.

— Будь осторожна, Дакота.

— Я знаю, куда иду. — Твердо говорю я, делая максимально уверенное лицо. На деле мне настолько страшно, что я готова кричать об этом. Но не могу. Мне нужно это сделать. Ради сына, ради себя, ради моего счастья.

— Я буду рядом.

— Нет! Я не разрешаю. Джейд, ты можешь все испортить! Если тебя заметят, то все будет ясно. Сиди дома. — Практически приказывала я.

— Тогда как же я смогу тебе помочь? — старик выглядел напуганным.

— Молись. — Я подарила Джейду измученную улыбку. — И если вдруг со мной что-то случится, то избавься от кристаллов как можно скорее!

— Есть! — Он приложил правую руку ко лбу, на манер военных.

— Все будет хорошо. Даже если не будет меня. — Морщинистое лицо погрустнело. Мне было больно смотреть на него. Я дернула ручку двери и вышла на крыльцо. На меня тут же обрушился гнев ливня. Я была рада ему, ведь вода смывала слезы.

Не люблю показывать свои слабости. Никому. Ни Джейду, ни даже себе. Если мне очень плохо и из глаз льются слезы, я предпочитаю не смотреть в зеркало. Я должна быть сильной, только так мои мечты исполнятся.

— У меня все получится! — сказала самой себе и двинулась вперед. — Я справлюсь…

Репетиция в театре прошла успешно. Мы прогнали несколько сценок, повеселились от души, а когда все засобирались по домам, леди Эалвейн сказала:

— Нам нужно что-то менять… — её голос дрогнул. Она оглядела нас своими большими глазами и продолжила: — Вчера с задней стороны здания упала крыша, а сегодня в подвал провалился наш охранник. Бедолага сломал руку, а все из-за прогнивших полов. Такими темпами на нас самих, упаси Господь, что-нибудь да упадет. Если в ближайшее время мы не соберем деньги на ремонт, то нас банально закроют. А вы сами знаете, чем нам это грозит…

Мы все переглянулись и дружно тяжело вздохнули. Конечно же, всем прекрасно известно, что будет дальше. Театр закроют, мы потеряем друг друга. Как бы грустно это ни было, но лучше так, чем жертвы актеров или гостей.

— Нас закроют? — спросила Летти. — Мы больше не будем видеться? — Малышка состроила плаксивую моську и села рядом с Мелисой. — А сколько денежек надо?

— Много…

— У меня есть один золотой! Я могу отдать его.

— Моё ты солнышко, — директриса притянула девочку к себе и погладиле её по волосам. — Если бы все было так легко…

— У меня есть некоторые сбережения, — подала голос я. Все с надеждой устремили взгляды ко мне. — Немного, но на крышу может хватить. Ещё я могу попробовать выбить деньги из родственников.

— Не нужно, Дакота. — Мелиса замахала руками. Она была в курсе моих дел. Не всех, конечно, но мы с ней успели стать хорошими подругами. О Злойле ей известно все. — Это на самый крайний случай.

— Но что же нам делать? — вмешался Ганс. — Только Дакота способна нам помочь. Мы все еле концы с концами сводим. А на последних выступлениях нам вообще ничего собрать не удалось! У простых людей нет денег на пожертвования.

Повисло молчание. Я подошла к краю сцены и села на неё. Это правда, помочь под силу только мне. Летти с Джес живут в старой квартирке на скудную зарплату прачки, Ганс и Гарри простые грузчики, у них нет образования, а за физическую работу платят мало. Виолетта? Нет, конечно. Горничная хоть и служит в богатом доме, но все деньги пересылает в деревню, в которой оставила свою семью. Эалвейн? Она и так отдает все, что может. Недавно она поведала мне о том, что до сих пор расплачивается за долги отца, попутно спонсирует театр, а живет на остатки, коих не много.

«Знаешь, Даки, я уже подумываю стать чьей-нибудь содержанкой… Мне так надоела эта жизнь! Мужчины вокруг хоть и не обделены деньгами, клянутся в любви, но замуж, ироды, брать не хотят! Им невесту с приданым подавай, мне предлагают роль любовницы… А мне ведь уже давно пора! Я семью хочу…», — однажды сказала Мелиса, когда мы остались наедине. Тогда мне стало по-человечески жаль её. По меркам этого мира она уже старая дева, хоть и выглядит сногсшибательно.

— А давайте… — задорно начала Виолетта, но вдруг резко замолчала.

— Что? Что давайте? — подхватили мы.

— Да глупость на ум пришла… Не берите в голову.

— Порой глупость становится самым разумным решением, — ободряюще проговорила Эалвейн. — Рассказывай, Ви.

— В общем, я решила… А почему бы нам не позвать в наш театр аристократов? Разошлем им письма-приглашения, поставим спектакль, а в конце расскажем о нашей нужде и попросим помочь… Глупо, да?

— Никто не придет, — поджал губы Гарри.

— Но попробовать стоит. В газеты мы точно попадем. — Возразила Мелиса. — Мне нравится. Если все «за», то начнем приготовления.

— Я за, — тут же среагировала я. Да, меня увидят и узнают все знатные люди, которые согласятся прийти, но так даже лучше. Мою персону в любом случае будут обсуждать, а это станет плюсом для театра. Многим захочется поглазеть на Сумасшедшую Графиню, скачущую на сцене. А что касается благотворительности… Аристократы любят показывать свою обеспеченность. Для них это не жест помощи, а самоутверждение. Но ведь совсем неважно, на какие средства ремонтировать здание? Деньги не пахнут.

— И я! — Летти была как всегда легка на подъем, а где малышка, там и бабушка Джес. Гарри и Ганс пожали плечами и тоже согласились. Виолетту, предложившую идею, даже спрашивать о согласии не стали.

— Я тоже буду выступать, — сказала Мелиса. — Театр не мой, он наш. Мы и поднимем его. Вместе.