МОЯ СМЕРТЬ Если ангел смерти придет за мной, Милосердный меч обнажив, Отделится от тела душа, скорбя, И, однако, я буду жив. Если брат надо мною свечу зажжет, Пальцем веки мои смежив, Не сощурю я глаз на огонь свечи, И, однако, я буду жив. Если саван окутает плоть мою, Все минувшее отрешив, Я не споря улягусь в своем гробу, И, однако, я буду шив. Если смерти жестокой гремучий смех Хлынет, жалобы заглушив, В божий храм на руках отнесут меня, И, однако, я буду жив. Если клир черноризный служить начнет, Всех молитвой заворожив, Будут свечи и ладан и чей-то плач, И, однако, я буду жив. Если памятник мне возведут друзья, Боль былую разворошив, Не смогу я сказать благодарных слов, И, однако, я буду жив. Лишь когда обо мне позабудут все, Покосится крест на ветру, И могила терновником зарастет, — Я покину мир, я умру. ОЗЕРО Чем возмущен твоих вод покой? Кто пробудил твой гнев? Быть может, смотрелась в тебя с тоской Прекраснейшая из дев? А может, влюбилась волна твоя В небес голубой кристалл, И те облака, что недавно я Клочками пены считал. Меж нами завяжется дружбы нить, Гордынею не греши. Подобно тебе я хочу любить, Молчать и мечтать в тиши. Росинок своих не считаешь ты, Как слез не считаю я, Камнями изранена грудь воды, Бездушием грудь моя. Но пусть даже небо само теперь Стряхнет в тебя звезд огни, Останусь богаче я, хочешь верь, А хочешь, в сердце взгляни. Там ясные луны не гаснут днем, Не вянут зимой цветы, И стайки моих облаков дождем Моей не мутят воды. И все же к тебе я иду, как сын, Ведь даже рукам ветров Не дашь ты коснуться своих глубин, Где мне приготовлен кров. У женщин любви я найти не смог, — Сказала одна: «Певец!» Сказала другая: «Больной щенок!» А третия: «Не жилец!» Никто никому не шепнул: «Как знать А вдруг, обретя любовь, Здоровым, красивым и сильным стать Сумеет бедняга вновь». Никто никому не шепнул: «Бог весть Что гибнет в его огне, Спасти бы стихи, пока время есть…» И вот, лишь зола во мне… Недаром смущен твоих вод покой, — Ты гневно не без причин, Глядится в твою глубину с тоской Несчастнейший из мужчин. ИОАННЕС ИОАННИСИАН (1864–1929) ЦАРЬ АРТАВАЗД Легенда Бей молотом по наковальне, кузнец! Бей молотом: звенья да крепнут цепей! Врага ненавистного звенья цепей! Бей молотом по наковальне, кузнец! Угрюмые тучи пришли, собрались, Седого Масиса чело облекли. И буря ревет, словно звери сошлись, Свистит, стонет, буйствует ветер вдали. Бей молотом! Ну! Дикий рев повтори, Ужасные вопли из бездны звучат, И молния блещет со взоров царя, И искры от гнева высоко летят! Он, мстительный, хочет вернуться опять, Чтоб яд смертоносный страданий своих По лону земли без конца разливать, Но крепко он стиснут в цепях роковых. Пусть верные псы те оковы грызут, Грызут беспрестанно оковы царя, — Страданья твои, Артавазд, не пройдут, — Последняя в мире — далеко заря! Твоей обессиленной злобы порыв Под молотом нашим опять упадет! Мы верим: наш край еще будет счастлив И грешный народ еще благо найдет! Но, если будем подобны камням, Расслышать не сможем призывов души, — Спасенья купель не откроется нам: Наш молот тогда, Артавазд, сокруши! Когда перестанем мы молотом бить, Вы, псы, разгрызите железо оков: Пора наступила — царя отпустить, Он ринется в мир, и жесток и суров… Но нет! Не пришла роковая пора! Нам с нового неба затеплился свет! То — радуги в семь переливов игра: Свободной и светлой судьбины завет! Бей молотом, бей неустанно, кузнец! Бей молотом: звенья да крепнут цепей! Царя ненавистного тяжесть цепей! Бей молотом по наковальне, кузнец! 1887 ПЕВЦУ Пусть прелесть песенных созвучий, Родившись в глубине сердечной, Своей гармонией певучей Разбудит дремлющих беспечно. Зажги в нас пламень благородный Больших страстей, большого чувства И мы поклонимся свободной, Бессмертной правоте искусства. |
