Суждено уйти нам в неизвестный край.

Мы должны расстаться, славный Бозатау.

Слезы наши льются… Ты прощай, прощай,

Мы должны расстаться, славный Бозатау.

Век земля с народом, при земле народ.

Горе нас в изгнанье безземельных ждет.

Не избудем боли, захиреет род.

Ты кормильцем был нам, славный Бозатау.

Здесь на свет явился, рос я и взрослел,

Скакуном арабским век свой мчать хотел,

Жизнью наслаждался, хлеб твой сытный ел…

Мы должны расстаться, славный Бозатау.

Я к беседе доброй первым делал шаг,

Первый был затейник, первый весельчак.

Но тебя покинуть вынуждает враг,

Мы должны расстаться, славный Бозатау.

Сад был соловьиный — стал вороний стан.

Изболело сердце, в голове туман.

Разорен врагами и Кийсык Порхан.

Вытоптан, разграблен, славный Бозатау.

Мать в Гургане чья-то, — страшный был набег,

Чьи-то братья, сестры угнаны в Атрек,

Чья-то дочь в Хаджаре проживет свой век,

Многие в неволе, славный Бозатау.

Вопли раздавались громкие окрест:

Больно отрываться от родимых мест.

Всадники пленили плачущих невест,

Гнали, разлучали с милым, Бозатау.

Вот юнец чубатый смотрит на отца:

В Шам, в Ирак ли в рабство продадут юнца —

Навсегда разлука, нет на нем лица!..

Гурд ли, Тегеран — все рабство, Бозатау.

Чья-то дочь в тончайший облеклась атлас,

Схвачена злодеем, так и не спаслась.

Свет луны и солнца для родных погас,

Дева твой разделит жребий, Бозатау.

Сотни их, приятных мягкостью речей,

Стройных, цветоликих, с теменью очей,

Волею аллаха, властью палачей

Где-то на Балканах будут, Бозатау.

Тех, что равны были красотой Лейли,

Чьи зарей румяной щеки расцвели,

Гордых, крутобровых, — в плен их увели,

Век им жить в неволе тяжкой, Бозатау.

Слышал, пред рассветом началась пальба.

Вольным спал — проснулся с участью раба:

Руки мне связали — где уж тут борьба…

Был врасплох захвачен сын твой, Бозатау.

Многие хлебнули горя от туркмен:

Тех они убили, тех угнали в плен.

Разоренье — целых не осталось стен,

Плач стоял повсюду громкий, Бозатау.

Тот в сраженье сделал свой последний вздох

Тот, скота лишившись, жив, но нищ и плох

Тот, с детьми расставшись, от тоски иссох

Это не конец ли света, Бозатау!

Все-таки причина наших бед — Кунград,

Сейилхан жестокий также виноват.

Где ашамайлы и где теперь кыят?

Без людей, без пастбищ ныне Бозатау.

Храброго джигита участь тяжела.

Нет людей… Сгорело, что горит, дотла.

В сердце мне вонзилась жгучая игла —

Всеми ты покинут, славный Бозатау.

Связанный, плененный, ухожу в слезах.

Нет защиты — только ты один, аллах.

Полное безлюдье на твоих дворах,

Всеми ты покинут, жалкий Бозатау.

Был главою здешним ты, мулла Пирим,

Дорожат кунградцы именем твоим.

Будь же, муж ученый, ты защитой им.

Всеми ты покинут, бедный Бозатау.

За спиной остался разоренный рай.

Зийуар льет слезы и твердит: прощай!

Будет жив — вернется он в любимый край.

Всеми ты покинут, скорбный Бозатау.

Пришел к тебе и стал у ног: любимая моя, проснись.

У изголовья свет зажег: любимая моя, проснись.

Луна, нетленный огонек, свет глаз моих, проснись, проснись.

Тоски не молкнущей исток, желанная моя, проснись.

Пришел я, не прийти не мог! О сжалься, милая, проснись!

Мне ночью выпало шагать — перед рассветом кончил путь,

Чтоб слово данное сдержать, себя пришлось мне подхлестнуть.

Ты продолжаешь сладко спать, застежки не стесняют грудь…

Душе моей чего желать? — В твоих объятьях прикорнуть.

Не заставляй меня страдать, открой глаза, скорей проснись.

К серпу, что в небесах повис, ты не тяни напрасно рук.

Войти, любимая, не тщись в тот недоступный смертным круг.

В полет безумный не стремись — одни препятствия вокруг,

Сорвешься ненароком вниз — в грязи окажешься ты вдруг.

У изголовья ждет твой друг. Проснись, любимая, проснись.

Снова в море закинул я сеть.

Море рыбы своей не дает.

Боже мой, нету силы терпеть,

Что в груди твоей: сердце иль лед?

Обезлюдел мой род, приуныл,

Поплелись мы, лишенные сил,

От родимой земли и могил…

Море рыбы своей не дает!

И меня захлестнула нужда,

И пошел я, не зная куда,

Но везде нас встречает беда,

Море рыбы своей не дает.

Путь тяжелый и длинный у нас.

Ни зерна, ни скотины у нас.

Есть ли выход, мужчины, у нас?

Море рыбы своей не дает.

В злобном море бушует волна,

Словно жизнь, холодна и черна.

Жизнь мрачна, без просвета она.

Море рыбы своей не дает.

Вам, друзья, не желал я беды,

Я желал за любовь и труды

Много счастья, как в море воды,

Лет на сто или двести вперед.

Но, увы, нас окутал туман,

Правят миром лишь зло да обман,

Злой богач и блудливый ишан,

Им и счастье, и мясо, и мед.

Ну, а мы — простота, беднота,

Дверь удачи для нас заперта,

Бьет аллах нас, и лжет нам мечта,

Море рыбы своей не дает.

Я бедняк, я собрат ваш Бердах,

Я правдив и в словах и в делах,

И меня обездолил аллах,

Адским пламенем сердце мне жжет.