1886 В ПУТЬ, ЖУРАВЛИКИ! В путь, журавлики, скорее, неустанной чередой мчитесь, над лесами рея, над землей и над водой, вдаль, на юг, где, не старея, вечно льется Нил седой. Вы вернетесь к нам не скоро лишь весеннею порой, почки приоткроют створы над землей, еще сырой — как наполнятся просторы журавлиною игрой! И когда ваш голос снова мы услышим с высоты, порастет травой дуброва и растают льда пласты… Вы из странствия большого принесете нам цветы! ЛИДИЯ КОЙДУЛА (1843–1886) ПРИВЕТСТВИЕ Робко, Ээстимаа родная, Я стою перед тобой, Славной родине вручая Песенный подарок свой. Птичка Ээсти запевала В вешних сумерках. Пока Пелись песни, записала Их эстонская рука. Пусть же встретят не сурово Речь нехитрую мою. То души эстонской слово — Песню сердца я пою. Взвейся, птичка Эмайыги, Ты лети, мой соловей. Сердца робкие побеги Отдаю сердцам друзей. РАЗДУМЬЯ НА ГОРЕ ТООМЕМЯГИ Вспоминая дальний подвиг, Я стою, Калевипоэг, Над могилою твоей. Думы грозные роятся, Как на небе громоздятся Тучи, полные дождей. Здесь столетья прокатились, Солнце с ветром потрудились Над тобою, Ээстимаа. Стерто многое волною, Но иное, но иное Не выходит из ума. Ванемуйне! Ночью лунной Каннеле пел звонкострунный, А вокруг земля спала; Здесь, на этом диком бреге, Крепли стройные побеги От эстонского ствола. Здесь о воле петь умели Реки, травы, птицы, ели — Все лесные существа, И о мире, и о счастье, О весне, и о ненастье Находить свои слова. Слушай вой ветров студеных, Шелест рощ вечнозеленых, Хруст мороза поутру! Глянь — твердынь крошится камень, Меч звенит и вьется пламень, Словно знамя на ветру. Мчит война на колеснице. От ее стальной десницы Стены падают окрест. И в твоих пределах, Ээсти, Мор, оковы, пламя мести, Рабство, ненависть и крест. И в огне кровавых зарев На твоей могиле, Калев, Христианства встал оплот. Ты, как солнце, закатился. Перед недругом склонился В черном рабстве твой народ. Правда, где твоя обитель? Ты забыл нас, небожитель! Всюду бич, и кровь, и тьма! Нет просвета в рабской доле, И вкушает хлеб неволи Род эстонский в Ээстимаа. Боже добрый! Ты, чье имя Преступленьями своими Люди тщились запятнать! Ты утешил нас незримо. Под крылами серафима Ожила отчизна-мать. Время горе облегчило, Наши раны залечило, Возвратило вольность нам. Пелена с очей упала, И пора нам петь настала Песню новым временам; И на севере убогом, Где когда-то по дорогам Проносился вихрь шальной, — Здесь хлеба заколосились, Капли крови обратились Земляникою лесной. И поют над Эмайыги Про упавшие вериги Птицы в синей вышине. И еще звенит их пенье, Но уже ночные тени Призывают к тишине. Ээстимаа! Тебе немало Провиденье даровало! Все ли сразу назову! Я молчу. А ветер мчится, И с веселым пеньем птица Улетает в синеву. ВСЕГДА О РОДИНЕ «Как? О родине ты снова? Иль важнее слова нет. Иль напева нет иного Для тебя уж столько лет?» «Да! Другого я не знаю. Вечно край родимый нов! Имя родины слетает И с деревьев и с цветов». ЭСТОНСКАЯ ЗЕМЛЯ И ЭСТОНСКОЕ СЕРДЦЕ Только стоит мне святое Имя родины назвать, Ты лишаешься покоя, Сердце, чем тебя унять? Было и добро и худо, Кое-что пришлось терять… Лишь одно я не забуду — Это имя повторять. Ведь вдыхала этот воздух Я, когда была дитя, Я вдыхала этот воздух И ликуя и грустя. Ты со мной грустила вместе, Рядом в радости была. Я тебе сегодня, Ээсти, Труд и песни принесла. Я люблю светло и щедро, Так, что в песне не спою. О, прими в святые недра, Мать-отчизна, дочь свою. Ты, как мать, найди мне место, Чтоб навек меня укрыть! Землю Ээсти с сердцем эста Никогда не разлучить! |
