СУД Петро у Федора кобылу призанял И в лес направился, да завернул к Одарке — шинкарке, И, грешный, после чарки Так без вожжей кобылу погонял, Что хвост ей вовсе оторвал. Тут Федор на Петра прошенье в суд подал. Судья толстел — Петров кошель тощал… И разрешилось дело просто: «Понеже оный Петр у Федора взаймы Кобылы никогда не брал бесхвостой, То мы Названному Петру и присудили, — И приговор наш остается в силе, — Кобылу у себя держать, Покуда хвост не отрастет опять, Тогда ж — хозяину отдать». За Федорово жито, Глядь, — Федора же бито! 1852 МАРКИАН ШАНКЕВИЧ (1811–1843) ХМЕЛЬНИЦКИЙ ОСАЖДАЕТ ЛЬВОВ Строем народной песни Как во чистом поле, У самой дороги, Там намет раскинут великий, шелковый. А под тем наметом стол стоит тесовый, Сам гетман Хмельницкий за тот стол садится, Вся казачья сила вкруг него толпится. Пишет гетман письма — да не сто, не двести, По всей Украине рассылает вести. Войско куренное в поход выступало, Ляхов разбивало, за Львов отгоняло. Как гетман Хмельницкий коня оседлал — Львов тревожен стал; А гетман Хмельницкий саблею махнул — Львов главу нагнул. На заре из замка рушницы стреляли, К вечеру казаки замок зажигали. А наутро рано город окружали, — Грянули мушкеты, дворы запылали. А гетман Хмельницкий послов посылал, Так говорить приказал: Коли будете мириться — На выкуп скорее червонцы несите, На выкуп за город коней выводите; А будете биться — Высокие стены размечу мечами, Улицы с дворами вытопчу конями! Поутру во Львове звонницы звонили — Ворота раскрылись, казаки входили. МИКОЛА УСТИЯНОВИЧ (1811–1885) ВЕРХОВИНЕЦ Привольный край, наш ты оплот, Родимая Верховина! Вешней водой твой день плывет — Свободно, весело, мирно. По кручам вверх, из бора в бор, С легкой, свободной душою, В поясе — нож, в руках — топор, Мы горной бродим тропою. Гей, что мне там Подолья край, Нам полонина — Подолье, А чаща — степь, а сосны — рай, В рычанье зверя — раздолье! Не манит нас корысть и лесть, Имей лишь ружье да заряды, У бога — свет, в народе — честь, Свирель да овечье стадо. Да чтобы встал хребет из туч, Медведь поднялся над камнями, Теплом дохнул что солнца луч, Черёмош взыграл волнами! Это по мне, это люблю — Товарищ, зовут просторы! Овечек ты сбирай семью И дальше, все дальше в горы! Все лето сплошь, ночью и днем, Хлопцам привольно там нашим: Владеем мы водой, огнем, Довольно леса и пашен. Там пан не ставил ввек оград, Чужак не ступал ногою, — Нетронут там земли наряд, Взлелеян песней — росою. Лишь там звучит трембиты звук, Флояра вольно щебечет, А зарычат медведи вдруг — Ружье в них пламенем мечет. ЕВГЕН ГРЕБЕНКА (1812–1848)
ЧЕРТОПОЛОХ И КОНОПЛИНКА В степи Чертополох ворчал на Коноплинку: «Негодная, меня толкаешь под бока!» «Да как же мне расти, — ответила былинка. Ты не оставил мне земли для корешка!» Найдется средь людей колючке этой пара. Других тесня, в ответ он требует любви. Такого знаю я. — Попробуй назови! — Да ну его! Боюсь прогневать комиссара. Очи черные, очи страстные, Очи жгучие и прекрасные! Как люблю я вас! Как боюсь я вас! Знать, увидел вас я в недобрый час. Ох, недаром вы глубины темней! Вижу траур в вас по душе моей. Вижу пламя в вас я победное: Сожжено на нем сердце бедное. Но не грустен я, не печален я, Утешительна мне судьба моя: Все, что лучшего в жизни бог дал нам, В жертву отдал я огневым глазам. СЕМЕН ГУЛАК-АРТЕМОВСКИЙ (1813–1873) ИЗ ОПЕРЫ «ЗАПОРОЖЕЦ ЗА ДУНАЕМ» РОМАНС ОКСАНЫ Месяц мой ясный, Светлый, прекрасный, Звездные очи Сумрачной ночи! Кличу вас снова: Скорбь облегчите, Зов принесите Края родного! Сокол крылатый. Коршун пернатый, Век вы на воле В радостной доле! Кличу вас снова: Скорбь облегчите, Зов принесите Края родного! Омут кипучий, Ветер могучий! Кличу вас снова: Скорбь облегчите, Зов принесите Края родного! |
