ГАЗЕЛЬ ХАДЖИ НИЯЗА О САМОМ СЕБЕ Обширен неба круг, и все ж он тесен для моих дорог. Я — блеск луны, я солнца свет, звезды далекий огонек. Немало стран я исходил, немало в жизни видел я, Я создан богом, чтоб съедать уже обглоданный кусок. Пусть я простак, пусть я глупец, пусть я безумен, бесноват, Пусть буду палками побит, я в Мекке был — свидетель бог. Греха такого в мире нет, которого я не свершил, Я — мерзкий грешник, и любой мне свойственен земной порок. Меня назвали гордецом, что пьет навозную бузу, Разбойником и подлецом меня любой назвать бы мог. Я из-за студня в драку лезть готов с бродягою любым, Увижу старую чалму, стащу — пусть прячут под замок. Паломничество продал я, от страха, что в пути умру, Я признаю свою вину, — что делать, — в Мекку путь далек. Хоть суфий я, но у меня корзина целая грехов, Разврата полная кошма, навоза полный кошелек. Я рад тому, что, точно пса, меня с докукою моей И шах и шейх к себе пока еще пускают на порог. Несчастен я и нечестив, я жадности, корысти раб, Я мастер клянчить: я еду себе выпрашиваю впрок. Съев творога корзины три, я утром глажу свой живот. Я съел бы тута семь мешков, чтоб съесть потом восьмой мешок. Порой в Коканде я миршаб, порой искатель правды я, Порой я в нужниках вельмож — вонючий глиняный комок. Газель кончается, пойду грехи обычные свершать И клянчить, может, кто-нибудь плеснет похлебки мне в горшок, Вот я пред вами весь как есть, рожденный временем своим. И вероломства своего могу вам преподать урок. НИЯЗ МУХАММЕД КАМИЛЬ ХОРЕЗМИ (? — ум. в 1899 г.) * * * Что пользы, что роза весной распустит цветок на чужбине, — Без друга, без кровли своей я так одинок на чужбине; И ветер, с лужайки летя, не тронул он сердце мое, — Я розу от злого шипа не мог отличить на чужбине. Газель, ту, что мускусом пахнет, искал я в пустыне разлук, Любимую жаждал, — тоска затмила зрачок на чужбине. По чаше веселья томясь, печаль я изведал сполна, От шумного пира друзей далек я, далек на чужбине! Там дома смеются друзья, что алые в травах цветы, — Без них мою душу изгрыз тоски червячок на чужбине. В отчизне, что в чаще густой, Махмуд предо мной не торчит; Я скрыт у Аяза в саду, где сумрак глубок, на чужбине. «Без родины я обойдусь» — не смей говорить никогда, Пусть даже негаданно будет удел твой высок на чужбине. Таись, уподобясь Анка, в ущельях заоблачных гор, Коль ты не стремишься достичь почетных дорог на чужбине. Путем испытаний тяжелых на родине смело иди, А тропы скитаний всегда не будут нам впрок на чужбине. Ищи ты отчизну Камиля — Хиву, если сам ты — «камиль», И знай: Бухара — это смерть, могильный порог на чужбине. * * * Увы! От ее веселья глаза мои вечно в слезах; Узрев расплетенные косы, покой потерял я в ночах. От взоров твоих в моем сердце цветут наконечники стрел; Теперь меня больше не манит прохлада в тенистых садах. Глазам моим больно от света, сиянья волшебных ланит, Подобных омытым росою красавицам-розам в лугах. Лукавства дразнящие искры в зрачке — словно дома живут; Снаружи тот дом охраняя, ресницы стоят на часах. О сердце, от мук несказанных, от жгучих страданий не плачь, Мучений любви не тревожь ты, — нельзя горевать при гостях. Я черную родинку вижу, — а может, лица твоего Тюльпан с сердцевиною черной в сияющих утра лучах. Прозрачный рукав в своих складках таит переливы меча, Его ль обнажить ты решишься несчастному сердцу на страх? Кто ищет подобное счастье, о боже великий, скажи! Ресниц ядовитые стрелы, губителен каждый ваш взмах. Тот, кто перед милой своею всегда и во всем виноват, Тому эти кудри и губы — темница, где узник в цепях. Меня от любви не пытайтесь, о сонмы невежд, удержать, — Коль зеркало полно красою — в нем сам отразился аллах! Фазли с Умарханом в неволю тебе отдадутся, Камиль, Увидев, что царственный жемчуг ты щедро рассыпал в стихах. МУХАММЕД АМИН-ХОДЖА МУКИМИ (1850–1903)
ПОРИЦАНИЕ ВРЕМЕНИ Разбой, насилье — сущий ад! Ну и настали времена! Дома в развалинах лежат. Ну и настали времена! Хватаясь за голову, мы бездомных слышим стон и плач. Вот что разбойники творят. Ну и настали времена! Шлют письма: «Деньги подавай. Не дашь — тогда конец тебе, Хотя б ты был Нур-Мухаммад». Ну и настали времена! Сегодня смерти избежал, но завтра все равно умрешь, — Тебе разбойники грозят. Ну и настали времена! Трясутся все по вечерам, не смея двери отворить. Все ждут рассвета и дрожат. Ну и настали времена! Терзают женщин. Собрались убийцы, воры всей земли. Захожих персов не щадят. Ну и настали времена! Уж скоро месяц, как богач ночного отдыха лишен: Зарыться он в солому рад. Ну и настали времена! Худеет бай, тощает бай — незваных ждет ночных гостей. Обвис на нем его халат. Ну и настали времена! Везде разбойников клянут, повсюду толки лишь о них. Все говорят, вопят, кричат: «Ну и настали времена!» Я, Мукими, сказал бы так: «Хакимы твердые нужны, — Пусть всех разбойников казнят!» Ну и настали времена! |
