1881 ПЕСНЯ О МАСЛЕНИЦЕ На санях несемся мы, Масленица, здравствуй! Шубы, шапки — все в снегу, Всюду снег вихрастый! Нас к застолью вечером Ждут бобы и студень, То-то мы за ужином Работяги будем. А потом послушаем: Дудки нас не звали, Чтоб веселый танец мы Лихо станцевали? 1896 ЯКОБ ЛИЙВ (1859–1938) ФЛЮГЕР На гору, на самую верхушку, Флюгер приспособили, вертушку. Там его податливое тело Ветерком крутило и вертело. Флюгер сверху объясняет гордо, Флюгер сверху надрывает горло: — Гляньте, как земля и небо дружно Вертятся вокруг меня послушно! Все летит, кружится, мчится мимо — Я один на месте недвижимо; Сколько б ни менялись поколенья — Одного держусь я направленья! 1894 ЯКОБ ТАММ (1861–1907) КОРЧМА Эту ветхую избушку Ветер набок повалил: Удержать ее на месте У подпорок мало сил. Упадая, на соседку — На корчму — взглянула зло. Будто та была виною, Что избе не повезло. 1882 ЗА ПРЯЖЕЙ Сяду с пряжей у оконца, Буду прясть я за двоих. Прыгай, вейся, веретенце, В пальцах девичьих моих! В дверь тихонько мать заглянет, Слыша шум веретена, И хвалить не перестанет Дочь-помощницу она. Дать кудель такой не жалко. А когда отец придет — Купит дочери он прялку, Пусть побольше напрядет! 1883 КАРЛ ЭДУАРД СЁЭТ (1862–1950) ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО Там, где кончается простор Полей и луговин, Помещичий чернеет бор, Подняв зубцы вершин. На горке, в глубине лесной, Стоит разбитый дом И, кажется, во тьме ночной Нам шепчет о былом. А в ночь Купалы каждый год Тут слышен тихий шаг, Как будто сызнова идет На барщину батрак. Зари полоска в полусне Сверкает серебром, И все в глубокой тишине Покоится кругом. Но вот по воле тайных сил, Прервав свой вечный сон, Выходят тени из могил, Идут со всех сторон. Берутся тысячи за труд. Проворно при луне С камнями, с ведрами снуют В полночной тишине. Надсмотрщик ходит взад-вперед, И плетка на ремне. Он грубым голосом орет В полночной тишине. Так в полумгле часов ночных Работают спеша, И часто горьким плачем их Терзается душа. А в замке пир. Вино рекой Струится и кипит. Как видно, тоже в час ночной Род рыцарей не спит. Тут скачет мертвых хоровод — Все рады танцевать, А тех, что утомились, ждет Роскошная кровать. И долго рыцарь ест и пьет, И долго пир шумит. И батраки полны забот, Ворочают гранит. Когда же запоет петух, То меж нагих руин В смятении за духом дух Исчезнет в миг один. 1886 ВОРОВСТВО Ах, поймать необходимо вора страшного — ту, что проезжала мимо дома нашего. Укатила вмиг девчонка вдаль с поклажею, удручен я, огорчен я этой кражею. Догоните, кто в соседстве, парни ловкие, чтоб свое забрал бы сердце у воровки я! БОЛЬНЫЕ ГЛАЗА Молодой я, а здоровья нет — я страдаю, мучаюсь глазами; ох, легко ли много-много лет жить больному, посудите сами? Я куда ни направляю взгляд, как ни бьюсь я с ним, а все без толка: я — косой, мои глаза косят и глядят на хутор Тэйстре только. Я, не видя, за сохой хожу, всех смущая пахотой плохою, я порой пашу через межу, я в канаву падаю с сохою, спотыкаюсь, всех вокруг смеша; болен я… И кто мне взгляд отводит к хутору, где, страсть как хороша, дочка Тэйстре так проворно ходит? |
