Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

1890

ЖАЛОБА ДЕВУШКИ, ВЫДАННОЙ ЗАМУЖ ЗА МАЛЬЧИКА
Грозный свекор мой — Шеримбай,
А отец мой — бай Карабай.
Я при муже, а не жена,
Я томлюсь ночами одна.
Возле дома дувала нет,
Тени в зной самой малой нет,
Негде скрыться, как на беду.
Мне исполнится двадцать лет,
С кем же душу я отведу?
Старики собрались на той,
На ковре они сели в круг.
Жиром лоснится, золотой,
Перед ними в миске курдюк.
Шестилетний глупый малец
Мужем сделался Анаркуль.
Вековухою лучше быть,
Пережить я это могу ль?
Проклинаю тебя, отец,
Пред людьми унизил меня,
За мальчонку выдал силком.
Не взберется муж на коня,
Не приедет за мною в дом.
С верховой ездой незнаком,
Неумел он и неуклюж,
Смех и горе — ребенок-муж!
Умереть бы мне от стыда!
Мужа этого до сих пор
Я не видела никогда!
За погодка бы замуж мне!
Не гордилась я женихом.
Не явился к моей родне
На коне своем он гнедом.
В юрте не было молодух,
Обступивших шумно кругом,
Поздравлявших невесту вслух,
Говоря: «Ай, славный жених!»
Почему мне радости нет?
Анаркуль ли хуже других.
Двадцать пять проплакала лет.
Самых лучших лет молодых…
Кем я проклята? Там и тут
Старой девкой меня зовут.
Все позорят Анар вокруг.
Есть ли ночь без горя, без мук?
Есть ли жизнь для бедной меня?
Если замужем мне не быть,
Мне сиянья не видеть дня.
Если выйду из юрты вдруг, —
Если гляну на горный луг,
Поднимусь я на ближний холм, —
Посмотрю, не едет ли друг,
Мой жених желанный, верхом, —
То увижу одни стада…
Равнодушный пасется скот.
Гор зазубренная гряда,
Где терновник колкий растет,
Две березки, ельник густой
Не услышат жалоб моих.
Стопудовый не сдвинуть куль…
Плачь, несчастная Анаркуль,
Не приедет к тебе жених!
Горе мыкать мне предстоит,
Не приедет статный джигит,
Погоняя тулпара вскачь.
Тот, кто мил мне, кто сердцу люб…
Лучше б в свекоры — карагач,
А в мужья бы ветвистый дуб!
Позабыла б я горький плач,
С женихом въезжая в аил,
Стала радостной, расцвела…
Ох, тоска меня извела,
Я измучилась, нету сил!
Столько горя принесший мне,
Пусть сгорит отец мой в огне.
Шеримбаю он продал дочь,
В душной юрте и день и ночь
Я в слезах живу, как вдова,
Обвенчали меня с юнцом…
Если б дядя — отцу он брат —
Разговор бы начал с отцом,
Упросил бы его назад
Шеримбаю вернуть калым,
Развести с мальчонкой меня
И с ровесником обвенчать,
С молодым, любимым моим,
Наши судьбы соединя, —
Перестала бы я рыдать.
А не справят свадебный той,
Чем при муже гибнуть вдовой,
Пусть зароют в землю живой.

1890

О СОБАКЕ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА СШИТЬ СЕБЕ ХАЛАТ — ДООЛДАЙ
I
«Лютой злою зимою
От стужи околеваю,
Зубами стучу и вою,
Мечтаю о доолдае!
Меня доолдай согреет.
Ай, хорошо в доолдае!
Ох, весна бы скорее,
Наймусь я на службу к баю.
Стану пасти отару,
Наймусь к хорошему баю,
Буду работать не даром
И буду к зиме в доолдае.
Много шерсти овечьей
Возьму в награду у бая
И буду в тепле, беспечно
Лежать себе, размышляя…»
II
Но вот зима миновала,
Потом весна миновала,
И наша Собака забыла,
Как в снегу завывала.
Жаркое солнце светит.
Собака сидит без дела.
Язык непутевый свесив,
Нежится, разомлела…
Мимо бежит Лисица
И говорит с усмешкой:
— Время терять не годится,
Шей доолдай, не мешкай!
— Ах, Лисичка родная,
Кто мне шерсти предложит?
Что и делать, не знаю.
Кто мне, бедной, поможет?…
Ленивая эта Собака
Забыла, как выла, страдая.
За целое лето Собака
Не сшила себе доолдая!

1907

ТОКТОГУЛ САТЫЛГАНОВ (1864–1933)

ПЯТЬ КАБАНОВ
Все вы воры — Акмат, Дыйкан,
Бактияр, Минбай, Атакан,
С вами — злобный Эгемберды,
Наготове у вас аркан.
Но теперь мы вам, подлецы,
Не дадим ни одной овцы,
Вы отныне нам не страшны,
Рыскулбековы кабаны!
Вся долина, все семь родов
Защитят и сирот, и вдов.
Все четыре тысячи юрт
Перережут ваши пути,
Вашу черную кровь прольют,
От расплаты вам не уйти.
Обирать себя не дадим,
Не пропустим даже в Арым.
Если ты, Мырзакан, придешь,
Чтобы вспомнить былой грабеж,
Если ты придешь, Керимбай, —
Приготовим для встречи нож,
Разговоры будут просты —
Вспорем жирные животы.
Заносили вы каждый год
В книги все добро букары,
Забирали последний скот,
И терпели мы до поры.
Но дошел до края народ:
Не найти теперь и норы,
Не найти и клочка земли,
Где укрыться бы вы смогли!
Знаем, все манапы давно
С богатеями заодно,
Не хотят беднякам помочь,
А у нас — аж в глазах темно.
Все подряд готовы забрать
Беспощадные кабаны!
Кожу с нас готовы содрать
Кровожадные кабаны!
Вам одно — напиться, пожрать,
Плотоядные кабаны!
Обескровили воры нас,
Истощили своей алчбой.
Доконали поборы нас,
Надоело терпеть разбой!
Перед вами — любой неправ,
Обираете, покарав,
Очумели — в десять коней
Наложили на старца штраф,
На беднягу Орозалы!
До чего впятером смелы!
Все, что есть у вас, кабаны,
Вы отняли у букары,
Из-за вас еще с той весны
Побираться пошел Сары.
С вами надо быть начеку —
Не прощаете бедняку,
Если он на статном коне,
Если конь хорош на скаку.
Нет у жадности вашей дна.
А у нас — найдется вина…
Опечалился Тоялы:
Атакан забрал скакуна.
Обозлившись, и у меня
Вы могли бы отнять коня,
Юрту, вещи к рукам прибрав,
Вы могли бы добавить штраф.
Вы убийцы, пять кабанов!
Кровопийцы, пять кабанов!
Вы могли б, мне живот вспоров,
Полизать горячую кровь…
Хоть злодейства не сокрушу,
В сердце гнев я не зря ношу.
Дважды мне все равно не жить,
И пощады — не попрошу!
174
{"b":"248468","o":1}