АДЕЛИНЕ ПАТТИ Вот легкою стопой, чуть приподнявши платье, Венерою в мехах идет актриса Патти. Все замерло, она лишь бровью повела — И звуки полились по золотой палате… И мы вздохнули все. Вдруг трепет серебра Из горла соловья, на сладостном раскате, Пронесся по толпе, как по ночным садам… А сердце гурии гремит сердцам: «Пылайте!» АБДУЛКОДИР ХОДЖА САВДО (1829–1873) О сердце! Пользу ты нашло ль от упований? — Давали саженцы плоды в садах мечтаний? — Нет. Искало, сердце, друга ты все долгие года, Искало друга — не нашло, плодов исканий нет. Так не надейся на меня, советчик бедный мой. Иль ты видало правоту моих деяний? — Нет! И на вопрос моих друзей я б отвечал одно: Хочу сокровища любви — иных желаний нет. Отшельником давно я стал, — зачем безумцем слыть? Сама печаль я, но светлей моих страданий нет. Ханжа из жизни создает лишь стойло для ослов. Он по делам своим — осел, глупей созданий нет. Есть заповедные врата возлюбленных, Савдо. Ты об иных врагах мечтал среди скитаний? — Нет! * * * Говорю: «Стала жизнь моя небытием без тебя!» Отвечает: «Ну что за беда, проживем без тебя!» У дверей кабака станет прахом моя голова, — И, бродяга, найду ли дорогу в свой дом без тебя! О дарующий жизнь музыкант, дай приникнуть к устам, Я бы ожил на миг, ведь дышу я с трудом без тебя. Правда, знаю я средство продления жизни моей — Это кудри твои, — брежу их завитком без тебя. Если есть у меня хоть немного богатства души — Всё любимой отдам. Всё отдам! Что мне в нем без тебя? По заслугам любой от тебя получает ответ, — Ты — царица стиха, но посланье прочтем без тебя. Утопаю в грехах, но надеюсь на милость твою, — Чем я был бы в греховном бессилье моем без тебя! Кто к разлуке привык, чье пристанище вечная скорбь, Тот покоя достиг, — не грустит ни о чем без тебя. Благодарности мед, сладость гордой немой нищеты Тот изведал, кто был твоим верным рабом без тебя. Я хотел повторить полустишие милой моей, Но несчастный Савдо не владеет стихом без тебя. То слова, что сказал я в начале касыды моей, Повторю: «Стала жизнь моя небытием без тебя!» СОМИ МИРЗО АЗИМ БУСТОНИ (1840–1907)
* * * С тех пор как зодчим возведен лазурный купол над землей, Судьбой на голод обречен, лишь кровь свою ученый пьет. Крылатый конь, скакун лихой подков златых не получил, Меж тем по улицам осел в парче и в бархате идет. «Своею кровью будешь сыт», — судьба сказала мудрецу, Меж тем безмозглому глупцу несут на стол вино и мед.' Кто сердцем и умом высок, того преследует беда, Меж тем насильнику в шелках — от неба тысячи щедрот. О время, как порочно ты, как мерзостны твои дела, Когда кровавому шуту ты отдаешь под власть народ! ШАМСИДДИН-МАXДУМ ШОХИН(1859–1894) * * * Красавица, от глаз твоих покоя нет душе моей, Мне спится твой алмазный лик и шел» рассыпанных кудрей. Я ранен стрелами ресниц, кинжалами бровей пронзен. Мой ангел, мой прелестный враг, раба плененного убей! Сказал я: «Исцели недуг — любовь измучила меня!» Она в ответ: «Терпи, мой друг, до дна отравы кубок пей», Кому испить хоть раз дано уст искрометное вино, Тот будет до скончанья дней во власти сладостных цепей. Пленяет нежною игрой меня красавиц юных рой, Но сердце предано одной, не слышит ласковых речей. «О чем мечтаешь ты всегда?» — она спросила у меня. В ответ я: «Разреши, молю, коснуться мне фаты твоей. Я слепну от пролитых слез. Что зренье возвратит очам?» Она в ответ: «Пыль тех дорог, где виден след ступни моей». Сказал я: «Бедный пленник твой, томлюсь в силке душистых кос, — Взгляни — я оплетен кольцом душистых, шелковистых змей, Я стал подвижником любви, земные блага я отверг, Тебе, любимая, служу, изнемогая от скорбей». Шохину на пиру любви досталась соль пролитых слез. Стихи печальные его — теперь забава для людей. * * * Ты наши жизни в плен берешь — мы за тобой идем вослед. На ясный день твой лик похож, от глаз твоих исходит свет. Тугие косы заплела, черней вороньего крыла, Ты смертных всех с ума свела, — о пери, ты источник бед! Скажи мне, кем ты рождена, кому ты в жены суждена? Ты, словно гурия, нежна, тебе подобной в мире нет. В Египте древнем сладок мед, но слаще меда дивный рот, Румянец на щеках цветет, зари весенней алый цвет. Печально на душе моей, терплю я муку много дней, Страдальца, пери, пожалей, дай мне услышать твой привет! Я — мотылек, сгореть хочу, лечу на яркую свечу. Тебе я жизнь свою вручу… Погибну я во цвете лет. |
