1911 ИДУ СВОИМ ПУТЕМ Ты хочешь в меру сил своих служить, служить народу, Но душат грязною уздою твой ум, твою свободу: «Что делать, дескать, век такой, такое время ныне! Уж ты по-нашему живи, смири свою гордыню!» Я презираю бренный мир и век его мгновенный. Смириться — это тяжкий грех перед душой нетленной. Я устремляюсь в высоту, в безмерность, в бесконечность, К бессмертной, вечной красоте, в сияющую вечность! Я вечно юным быть хочу, рождая радость всюду. Пусть гаснет солнце в небесах, я новым солнцем буду! Теченье времени по мне привыкнут люди мерить. Любой из них свои часы по мне сумеет сверить. 1912 ВРАГИ Словно змеи, шипят, извиваясь, когда я силен. Чтоб ужалить меня, приползут они с разных сторон. Злятся, если хоть раз небосклон мне звездою сверкнет, Неужели я ими на вечную тьму обречен? Мне известен их подлый закон — только б дичь затравить! Эти псы самых худших на свете достойны имен. Умереть не дадут! А умру — в тот же день прибегут Гроб ногами пинать! Видно, лучших не будет времен… Всюду смерть. II вселенная тоже имеет конец. Мир непрочен и зыбок, а я в нем случайный пришлец. Пусть в крови захлебнется душа, онемеет язык — Бейте пуще, собаки! Еще не к такому привык. Много я, сирота, на веку своем видел невзгод. Что ж, спасибо за ласку тебе, мой народ. 1912 БАШКИРСКИЙ ПОЭТ ШАЙХЗАДА БАБИЧ (1895–1919) ПРИСЯГА НАРОДУ Звенящее золотом слово Не ради почета пою, — Пою для народа родного В родном златоцветном краю. Не золота ради сверкает Серебряным словом перо, — Пусть песня в народ проникает: Ведь сердце его — серебро. Не ради богатств садовода Взрастил я цветник красоты, А ради родного народа, Чьи дочери словно цветы. Не я сочинил свои песни, Не я их насытил огнем, — Народ мой горячий и честный Их складывал в сердце своем! Не жалуюсь на неудачу, На холод студеных дорог, — О доле народа я плачу, О том, что он слаб и убог. Пусть жертвой безвременно лягу, Пусть юности минет пора, — Народу принес я присягу Из золота и серебра! 1914
ОДНО МГНОВЕНЬЕ… Моя душа пришла в волненье, и верится с трудом, Что может стать в одно мгновенье то пламенем, то льдом. Весь мир прокляв, в одно мгновенье из тысячи огней Вдруг вспыхнул, точно вдохновенье, пожар в груди моей. Душа-бедняжка загорелась… Бедняжка? Нет, она И силу обрела, и смелость, мятежна и грозна! Она горит, но не от горя, — от радости горит, Она горит, с неправдой споря, и новый мир творит. Душа горит… К чему угрозы — огонь залить водой? Пускай из глаз моих, как слезы, бежит огонь святой! О слезы, двигайтесь, как реки, от ночи до зари! Не гасни, мой пожар, вовеки, душа моя, гори! 1914 ЖИЗНЬ В БОРЬБЕ Почему, душа моя, жестоко, Так, что сердце в пламени скорбит, Мучаешь и жжешь меня до срока По причине мелочных обид? Ты сама, пути не зная к бою, В том огне погибнешь тяжело… Разве на земле само собою Уничтожится, исчезнет зло? Как бы ни пылали наши раны, Разве цепи разорвать легко? Если на пути твоем капканы, Разве убежишь ты далеко? Позабудь обиду и унынье! Если счастье надобно тебе, — Ради счастья проведи отныне Жизнь свою короткую в борьбе! 1915 Я ЖДУ Пройду ли по травам башкирского края, — Душа устремится в полет. Услышу ли издали песню курая, — Мое существо запоет. Взберусь ли к дубравам башкирских нагорий, Мне чудный откроется мир. Но княжество смерти, но темное горе Я вижу в селеньях башкир. Живые покойники тлеют в могилах, Их боли не слышится крик, Но скорбную повесть о селах унылых Несут нам Сакмар и Яик. И сам я не знаю, кого проклинаю, Когда на Урал я смотрю. Настанет ли время башкирскому краю Узнать и увидеть зарю? И кажется, будто, великий и строгий, Мне чутко внимает Урал, И кажется, будто исчезли тревоги И день засверкал, заиграл. Мне кажется: песня летит издалёка, Летит, чтоб развеять беду, И верю: дождусь я желанного срока, — И верю, и плачу, и жду! |
