1909 КОЛЕБАНИЯ И СОМНЕНИЯ Чуть я шорох где заслышу, страх мне сердце обожжет, Все мне думается, совесть упрекнуть меня идет. Ни с утра не вижу дела, ни в вечерней тишине, С указаньем, что мне делать, лишь злой дух идет ко мне. Что свершил на этом свете? Право, не на что взглянуть! Только ясно мне, что где-то мимо — настоящий путь. В песне есть ли толк народу, не пойму я никогда. Кто? Шайтан иль ангел света с песнями идет сюда? А профессию поэта, видно, мне дано узнать: Что ни год — то новый сборник у меня идет в печать. Все несносно мне, и в сердце ощущаю ада зной. Лишь когда стихи слагаю, райский страж идет за мной. Стихотворная страница лучше всех блаженных снов, Сад она, откуда слышен райской девы нежный зов. Но, когда стихи печатать наступает грозный час, Я свое поставить имя не желаю напоказ. Напечатанное видя, недоволен я собой, Все, что в них несовершенно, вечно злой идет гурьбой. Иногда я на любое счастие надежды рву, И тогда звезда восходит — та, что счастьем я зову. В небесах моих сверкая, исцеляет злой недуг, Как подруга молодая, словно самый близкий друг. 1909 РОДНОЙ ЯЗЫК Родной язык — святой язык, отца и матери язык, Как ты прекрасен! Целый мир в твоем богатстве я постиг! Качая колыбель, тебя мне в песне открывала мать, А сказки бабушки потом я научился понимать. Родной язык, родной язык, с тобою смело шел я вдаль, Ты радость возвышал мою, ты просветлял мою печаль. Родной язык, с тобой вдвоем я в первый раз молил творца: — О боже, мать мою прости, прости меня, прости отца. 1910 ПОСЛЕДНИЕ КАПЛИ СЛЕЗ Любовью тайной укрощен, весь я сгораю, как трава. А было время, был и я сильнее и смелее льва. Судьба и счастье шли всегда желаниям наперекор. И демон бы не снес того, что я сносил до этих пор. Ты вздрагиваешь, как дитя, при каждом восклицанье «ай!». Довольно, сердце, перестань. Но слезы льются через край. Пускай на землю упаду, любовью тайной опален. Так хочет милая. Умру. Ее желания — закон! 1910
ГРУСТЬ Грязью, ложью, суетою мир наш внутренний богат. Вот все дело наших будней: или подлость, иль разврат. Поражаемся, когда мы на дешевый блеск глядим. За копейку ум и душу каждый был продать бы рад. Дух грязнится наш, а совесть почитается за бред. Почему ж для тела — баня, а для духа бани нет? 1910 МАЛЬЧИК С ДУДОЧКОЙ Склонившись над столом, сидит поэт И пишет, позабыв про целый свет. Порой почешет голову пером, Как бы ища строке своей ответ. Не устает писать его рука. Вслед за строкой является строка. Но дудочки пронзительная трель Доносится к нему издалека. Нельзя понять: мяукает ли кот, Иль это визг немазаных ворот, Иль на дороге старая арба Скрипучими колесами поет… Нежданная нагрянула беда! Все громче под окном дудит дуда. Поэт кричит: «Мальчишка, уходи! Какой шайтан занес тебя сюда?» Мальчишка с дудкой скрылся за углом. Поэт опять склонился над столом. Как славно заниматься в тишине Словесным тонким, хрупким ремеслом! Но только начинает он писать, Все та же дудка слышится опять. И наконец, поэт, махнув рукой, Швыряет на пол смятую тетрадь. А дудка верещит ему назло. Она буравит душу, как сверло. Поэт не спорит с лютою судьбой И говорит в тоске: «Не повезло!..» Но и поэт находчив иногда. Мальчишку он зовет: «Иди сюда! Хочу спросить я, милый мальчуган, Не продается ли твоя дуда?» 1911 МОЛНИЯ Молнией и громом не пугай меня! Не боюсь я, боже, твоего огня! Я купил бесстрашье дорогой ценой: Долго лил я слезы в темноте ночной. 1911 ТРУДНАЯ ДОЛЯ Зачем мне жизнь дарована была? Затем ли, чтоб я пил напиток зла? Чтоб видел скучный сей круговорот: Была зима — теперь весна пришла. Устал я. Где ж последний мой привал? Спешу, и вновь дорога тяжела. Сгинь, капля крови, — солнце надо мной! Зачем заря мне саван соткала? Убить себя? Но бога я боюсь… Болезнь бы, что ли, душу унесла! |
