Предела горя я достиг, мой жребий страшен и жесток.

Истерзан в сердце у меня, изранен каждый уголок.

О развлеченьях я забыл, от наслаждений я далек,

Нет кубка у меня в руке, к вину я не ищу дорог.

Меня бы и цветущий сад в моей-печали не привлек,

И неохота мне теперь понюхать иль сорвать цветок.

Мне больно видеть, как вокруг путем неправым жизнь идет,

Мишенью выбрали меня печаль и постоянный гнет.

Тоска, тоска со всех сторон — день изо дня, из года в год.

Я цели не могу достичь, я не могу идти вперед,

Я места днем не нахожу, я истомился от невзгод.

А ночью в скорби я брожу и мне не светит огонек.

О сердце, радости сосуд, что опрокинут кверху дном,

С тебя теперь сошла глазурь, ты не наполнено вином,

В тебе тоска моя живет, усиливаясь с каждым днем,

Ты умираешь наконец, объято медленным огнем.

Где страсти, где мечты мои? Погибли, стали темным сном,

Живу без мысли, без страстей, в своем унынье одинок.

Скажи, по прихоти какой ты спрашиваешь обо мне:

Здоров ли я? Нет, болен я, от слов мне тяжелей вдвойне!

Разбит я злобною судьбой, я горько плачу в тишине,

Я истощен, согбенный стан подобен молодой луне,

Не жаждет радости душа, она расплавлена в огне,

Остыло сердце, бедный ум из-за разлуки изнемог.

Из-за насилья наших дней, что мерзко угнетает нас,

Как у Хайрата, у меня опали крылья, дух погас,

Душа томится в кандалах, не слезы — кровь течет из глаз,

Как эта рифма, скорбь моя повтор находит каждый раз. —

Я, как подстреленный птенец, в пыли, в крови лежу сейчас,

Найди я ворона крыло — я и под ним спастись бы смог!

«Ох, семья моя велика,

И корова для нас, что мать, —

Не протянем без молока —

Не спеши ее отнимать,

Отступись, отойди, чума,

От коровы ты откажись,

Оглянись, посмотри сама

На бедняцкую нашу жизнь.

О чума, отпусти, молю,

Отпусти корову мою,

Пожалей ты моих детей,

Сосчитай-ка мою семью!

Десять ртов у меня, гляди!

Чем я стану птенцов кормить?

Пощади, чума, пощади,

Не руби последнюю нить!

О чума, в чем моя вина?

Ведь корова у нас одна,

Не души ее, не души,

Чтоб не плакали малыши…»

Но мольбе не вняла чума

И корову взяла чума —

Задавила жертву она,

Осушила родник до дна.

Молока семье не видать.

Вновь поет-причитает мать

О корове, которой нет,

О чуме, что застила свет:

«Нас корова кормила, с ней

Мы не знали голодных дней.

Подарил кормилицу тесть.

А теперь нам нечего есть…

Всем корова нужна была,

Всем по праву она была —

И знакомые и родня

Предлагали взамен коня.

Но дороже любых коней

Нам корова наша была,

Мы не ведали горя с ней —

Она полной чашей была.

Золотое вымя ее —

Благоденствие и покой…

Но лихое пришло житье,

Мы не ждали поры такой.

Десять бедных моих птенцов!

Черный день к нам в юрту пришел.

На веревке висит кольцо,

А в земле — сиротливый кол…

Я рыдаю скорбя, чума,

Я слезами вся истекла,

Проклинаю тебя, чума,

Ты на смерть семью обрекла!»

Солнце раннее не взошло над отрогами гор крутых

И не слышала ничего я о сверстниках молодых.

Не спустилось солнце еще за отроги высоких гор,

Что за слово это — жених, я не ведала до сих пор

На погибель, ох, на беду

Я за старца замуж иду.

Разве замуж так выдают?

Как овцу меня продают.

Слезы лью у всех на виду,

За хромого замуж иду.

За горбатого старика,

За богатого старика.

Словно лошадь на поводу,

Против воли замуж иду.

Старика я буду женой.

Продал дочку отец родной,

Сторговались, сошлись в цене…

Горе горькое бедной мне!

Гонят замуж, как на убой.

Грех, отец мой, великий грех,

Проклинаю тебя при всех:

Рухнет дом, что сложен тобой,

Околеет твой жеребец,

И развалится твой дувал,

Ты для дочери зверем стал.

Проклинаю тебя, отец!

Жить я буду, тебя кляня.

Ты родное дитя продал.

Много ль взял, отец, за меня,

Много ль денег за дочку взял,

Породнившись с баем седым?

Проклинаю я твой калым.

Аманбек, ты старший мой брат,

Мы резвились в одном саду,

Ты в беде моей виноват —

Не сумел развеять беду.

Мы с тобой дружили, джене,

Брата старшего ты жена.

Не пришла на помощь ко мне,

Не простится эта вина.

Если б мама жива была,

Дочь в обиду бы не дала.

А отец — он продал меня,

Чтоб поправить свои дела.

Плачь, несчастная, плачь, Эркеч,

Что теперь красоту беречь.

Чем женою быть старику,

Лучше сразу в могилу лечь.

Стал постылым мужем старик,

А кому он нужен — старик?

Что мне бархат и что шелка,

Лютой смерти хуже старик.

Не пришлось мне жить молодой.

Кто считается с сиротой!

«Скот в большом хозяйстве нужней», —

Рассуждает родитель мой.

И надежды^- мои в пыли,

И желанья не расцвели,

Осыпает яблоня цвет,

Вместо сверстника-жениха

Стал мне мужем трухлявый дед,

Я зачахну во цвете лет,

Как могила, буду тиха.