МОЙ САД Вот мой сад. Вы, может быть, Посетить его хотите? Не стесняйтесь, полюбуйтесь, Приглашаю, приходите! Сад, не сглазить бы, велик, — Он один такой в местечке! Каждый листик веселится, Светятся стволы, как свечки! Умывает их роса, День расчесывает гребнем, Отягчаются плодами Ветки в воздухе целебном. Никнут яблоки к земле, Тяжелы, круглы, румяны, Груши на ветвях безмолвны И желанны, так желанны! Смотрят воровски, хитро Вишни черными глазами. Сливы… Ах, какие сливы, Так и просятся к нам сами! Персики свежи, нежны И манят усладой летней, Словно пухленькие щечки Девы пятнадцатилетней. Да, мой сад велик, богат, В нем, благодаренье богу, Ах, не сглазить бы, — деревьев И плодов различных много. Я, не сглазить бы, его Так люблю… Ну, право слово Я люблю свой сад красивый, Будто бы отца родного! В летний день, после обеда, Скажем, съевши суп, жаркое, Забираюсь в глубь густую И лежу в тени, в покое, Скажем, под тенистой грушей, И неведомые птички Надо мной свистят, трезвонят, Дьявол разберет их клички! Канарейки, может быть? Гм… Не молкнут, балаболки! На меня, с их пеньем вместе, Сыплются лучей осколки. Дереву поклон отвесим, — В тень сбегутся, как мышата, Золотые пятна: сыплют На меня пригоршни злата. Путаются в бороде, Тычутся в глаза, щекочут, Ссорятся, — а в чем причина? Уступить никто не хочет! Ну их к бабушке! Тьфу, тьфу! Право, экая досада, Катятся по мне, глумятся, Не пойму, чего им надо! Тихо я лежу, смотрю, Как листы зашелестели. Кажется мне: я качаюсь В золотистой колыбели. Снизу ломтики небес Вижу, затаив дыханье, И в глазах моих так мягко Ткутся нити сонной ткани, Мягко, сладко… Где же я? Это морок? Наважденье? Нет, в саду я, слава богу, Вот он, всем на загляденье! Отгадайте, что в саду Я задумал сделать? Всюду, После жаркого таммуза, Все плоды срывать я буду. Вишни попрошу сперва С дерева сойти чуть слышно, А потом залью я водкой, Сахаром засыплю вишню. Крепкой или сладкой, — вас Угощу вишневкой скоро, А покуда мы займемся Персиками у забора. Пусть поспеют, и тогда, — Что за чудное даренье! — Благоверная моя Приготовит нам варенье. Поглядели б на него — И застыли б изумленно: Как янтарь, оно сверкает, Словно амбра, благовонно! Благоверная моя, Не совру, весьма искусна. Если я хвалю варенье, Значит, вправду очень вкусно Вот и слив пришла пора… Но, друзья, не поспешая, Сливы превратим в повидло, Не в повидло — в яство рая! Пусть в печи, в горшке — с ведро Двое суток протомятся, Их протрут, — нужны приправы, — Но не в этом дело, братцы! Хлеб намажьте вы повидлом — И возрадуются души! К тете Груше воззовите, К той, что маринует груши. Удовольствия от них Ваше сердце возжелало? Уксус вы прокипятите, Как жена моя, сначала, С сахаром, само собой, Пряности прибавьте тоже И лавровый лист, а груши Опустите чуть попозже, С хвостиками, целиком, Но без кожуры, конечно: Не засахарятся, знайте, — Говорю чистосердечно! Грушам должное воздав, Яблокам не дайте спуску, Чтоб из яблок сделать кугель, Цимес, книши на закуску! Но не будем на обжор Мы похожи! Без отсрочки Я из самых лучших яблок Кваса наварю три бочки. Ведь в субботу, после сна, Осенью, когда, пусть тихо, Хочется зевнуть, чихнуть, Но зевка-то нет и чиха, Хочется испить, — чего? Сладкой, горькой ли новинки? Тут-то в самый раз — наш квас, Но притом — не без кислинки! Мелочь, скажете? Нет, нет! Зная изобилье это, С божьей помощью в мой дом Средь зимы вступает лето. Длинным зимним вечерком Добрым людям сердце радо: Нам поговорить друг с другом И полакомиться надо. Рассажу их вкруг стола, Крикну: «Пани!» — мол, к беседе Приступаем, так на славу Угости, жена, соседей. К чаю — коржики, торты, Сдоба, пряники… Тогда-то Появляется внезапно На столе мой сад богатый. Жизни радуются все, Наступает миг счастливый: На столе зимою зреют Груши, персики и сливы! Груши — в маринаде, значит, Вишни, — стало быть, вишневка, Сливы, персики — повидло И варенье, — вот как ловко! Лбы в поту: трудна работа, Люди лакомства хватают, За щеки они, за обе, Все, что схватят, уплетают! И становятся нам слаще Яства, и тепло, и речи, Лампа что костер пылает, И слепят огнями свечи. Развязались языки, — Любо поострить народу, Наконец, — прости, всевышний, — Раскрываем карт колоду. Проигрыш? Иль повезло? Увлечен, как все, игрою, Слышу все ж: стучится в ставни Груша зимнею порою: «Ой, хозяин, мне темно, Ой, мне горько жить на свете! Хлещет голую меня Прутьями моими ветер!» Карты надо тасовать, Но в душе — тоска, надсада. Еле слышно я вздыхаю: О, как жаль, как жаль мне сада! |
