Фарфоровая цветочная ваза валялась на полу — расколотая. Живые цветы увяли, стебли превратились в чёрные ниточки.

Маша уже стояла у стола, не прикасаясь к скатерти, стараясь, чтобы капли не попали на кроссовки… Но зря: белые подошвы были измазаны красным, даже на шнурках налипли неприятные сгустки.

— Портал, — сказала девочка.

Это слово повисло в воздухе, а мы все стояли молча, вокруг, и смотрели в центр скатерти.

— А не такая уж и фантастическая у вас была идея, шеф, — медленно проговорил я. — Протянул руку к центру стола… Да. Несомненно, там что-то было. Недавно. Какие-то… Явления. Возмущения. Как бывает в самую жару, когда над асфальтом появляются столбы зеркального воздуха…

Сирийцы говорят, что из таких столбов выходят ифриты.

— В старые времена такими Путями ходили многие, — не отрывая взгляда от скатерти, сказал отец Прохор. — Торговцы-рахдониты, святые дервиши, королевские гонцы…

— Я думала, им давали семимильные сапоги, — подала голос Маша.

— Это и БЫЛИ сапоги, — скривил губы в ухмылке отец Прохор. — Образно говоря. Входишь в проран в одном месте, а выходишь в другом.

— Типа, червоточина, как в космосе?

— Про космос не ведаю, — качнул головой чудо-отрок. — Древние звали их Путями Земными.

— Древние? — Маша смотрела испытующе, словно не верила. Хотя сама озвучила идею портала.

— Ну уж точно древнее нас, — чудо-отрок усмехнулся.

— И что, с тех пор этими Путями никто не пользовался? — требовательно спросила девочка.

— Поезда, — пожал плечами отец Прохор. — Самолёты, подземка, атомные ледоколы…

— Надобность отпала, — пояснил Алекс. — Даже я о таком никогда не слышал.

— Но догадывался ведь? — хитро прищурился чудо-отрок.

— Не без того, — покладисто кивнул шеф.

Мы стояли вокруг круглого стола, как потерявшие знамя рыцари.

— Значица так, — прервал дискуссию Семёныч. — Пути никуда не делись. И теперь какой-то урод смущает общественность, насылая сквозь эти… «прораны» Тварей. Непорядок.

— Мы забыли о главном, — мрачно напомнил Алекс. — О том, что Твари из него уже ВЫБРАЛИСЬ. И теперь они где-то в городе.

— А я-то всё думала: откуда они берутся? — потрогав скатерть, Маша отдёрнула руку. Кончики пальцев она автоматически вытерла о джинсы. — Я что хочу сказать: в закрытом гараже ещё ладно. Подкоп там, дыра в стене… Но на крыше, в бетонной каптёрке? Откуда?.. — она посмотрела на Семёныча. — Мы ещё думали: а где же трупы, если тут столько крови? А оно вон оно как выходит. Трупы на другой стороне остаются.

Я содрогнулся.

А ведь Маша права: где-то всё равно должны быть трупы: кровь синтезировать пока не получается, а значит, добывать её в промышленных количествах можно только из живых существ.

Это не Сказочник. Мясник.

Горло пересохло и я пошевелил языком. От запаха меня ужа давно мутило — никакого вожделения или голода он не вызывал. Кровь была старая, с разрушенными кровяными тельцами.

— Идём отсюда, — скомандовал Алекс. — Мы всё равно опоздали.

— А как же… Это? — я кивнул на стол.

— Это?.. — шеф посмотрел на меня с недоумением. — А, ты имеешь в виду следы…

Я представил, как с утра приходят смотрительницы библиотеки — все, как на подбор, дамы пожилые…

— Скатерть возьмём с собой, — решил отец Прохор. — Я хочу провести анализ. А остальное?.. — он оглядел зал. — Полагаю, надо вызвать бригаду зачистки.

Точно. И как я сам об этом не подумал? Последние мозги отшибло, с этими порталами.

Алекс уже говорил с Котовым, задумчиво шагая к выходу — парадному. Мы потянулись за ним.

— Сашхен, — Маша пошла рядом.

Раньше она всегда брала меня за руку. Но сейчас не взяла.

— Что?

— Так, ничего. Просто странно всё это.

— Уж куда страннее.

— Я хочу сказать: ну кому это нужно? Новый доктор Зло? "Если не принесёте гору золота до заката, я напущу на вас Страшных Тварей из Подземельных Измерений?

— Кстати да, — к беседе присоединился Семёныч. — Где Сказочник их берёт? В смысле: их же много. По-настоящему много… У него что, инкубатор?

Отец Прохор задумчиво кивнул на ходу.

— Сколько времени требуется для того, чтобы вырастить одну Тварь? — пробормотал он. — Год? Месяц?..

— Одна минута, — сказали мы втроём, хором. Святой отец остановился и удивлённо посмотрел на нас.

— Поясните, — повелительно бросил он.

Мы напомнили, как Твари лезли из надстройки на крыше в виде влажных мешков, по пути преобразуясь в подобие двусущих, но без шерсти и с гладкой, словно облитой мазутом кожей.

— Эмбрионы, — сказала Маша. — Мы как раз в школе проходим: плацентарные мешки, как у кенгуру. Это не полноценные Твари, понимаете?

— С одной только функцией: вылупиться и напасть… — задумчиво проговорил святой отец.

— Кенгуру вылизывает на брюхе проход к сумке, — сказала Маша. — Чтобы детёныш знал, куда ползти. В сумке он присасывается к соску…

— Кровавый след, — сказал Семёныч. — И если они не находят пищи, то…

— Умирают, — сказала Маша. — У них есть определённый запас энергии — как у заводного цыплёнка. — И если он кончается…

— Ну где вы там? — крикнул Алекс. Он уже стоял у двери, рядом топтался заспанный сторож в синей ливрейной форме.

Вид у мужика был совершенно ошалелый, но воинственный: он никак не мог уяснить, кто мы такие: если грабители, то почему без добычи?.. А если добрые граждане, то почему с оружием, да ещё и ночью?

А ведь если это место ограбить, можно неплохо навариться, — я усмехнулся. — Древние рукописи, первоиздания — коллекционеры платят за такие вещи огромные деньги. Это ж практически музей.

Но сигнализация не сработала — хотя и должна здесь быть.

— Уходим, — скомандовал шеф. — Попробуем поискать их на улицах.

Идея про порталы пришла мне в голову довольно давно. Я от неё отмахивалась, считала глупостью — не бывает порталов, хоть наизнанку вывернись.

Но всякий раз, обнаружив Тварь там, где она просто не могла появиться — по определению — я возвращалась к этой мысли. Даже Хокинга немножко почитала, про струны и червоточины.

Знаний, конечно, не хватало: теоретическую физику в школе не преподают. Так, ерунду всякую, про правило буравчика и разные полюса у магнитов.

Да, в этом смысле образование у нас хромает. Ну кто мешает рассказать о по-настоящему интересных вещах, о чёрных дырах там, сингулярностях и растяжении времени? Так нет же: учи дурацкие формулы «е равно эм-цэ квадрат», и хватит с тебя.

И когда Прохор поведал об этих самых Путях, я себя поздравила: — Йес! Я была права.

Только вслух я этого говорить не стала: Алекс терпеть не может «вульгаризмы», и делает такое лицо, что… В общем, лучше при нём «йес» не говорить.

Единственное, о чём я жалела: надо было спросить, являются эти «Пути» односторонними, или нет? Ну в смысле, можно через них проникнуть «туда» — в обратную сторону…

Я что хочу сказать: если собраться, хорошенько вооружиться и ломануться сквозь этот портал, то как раз и можно выйти на Сказочника!

Ну, и навешать ему по самое не балуйся, чтобы перестал Тварей клепать. А то какой-то Урфин Джус получается, только солдаты у него не деревянные, а… Да. Из чего он их делает?

Насколько я знаю, вырастить кого-то из стволовых клеток, на коллагене из акульих хрящей, пока невозможно. Это всё ещё фантастика.

Интересно, что Сказочник выдумал?

На выходе из библиотеки мы остановились. Столпились сиротливой кучкой — холод собачий, ночь на дворе, а ночи в Питере сырые, это вам не Крым.

Иногда я скучаю по детдому. Нет, честно: ну какие тогда у нас были проблемы?.. Шоколадку раздобыть? С подружкой помириться? О родителях помечтать? Детский сад, честное слово.

— Куда теперь? — спросил Алекс у Прохора.

Сашхен пошел за Хамом, его во дворе бросили, а мы-то с другого конца вышли, и до машины чуть ли не километр топать.

Прохор пожал плечиками — вечно от выглядел, будто у него вместо рук две вешалки, причём сломанные.