— Я и так стригой.

Признание далось большим трудом. Но девушка посмотрела так, что я решил: она сейчас рассмеётся.

— Думаешь, я не знаю? — Зоя не стала смеяться, просто фыркнула. — Твои жалкие попытки замаскироваться не обманут такую, как я. И поверь мне на слово: если ты сделаешь хоть глоток их крови, уже не вернёшься.

— Откуда?

— Из тьмы. Кровь стригоев для своих — это наркотик. Она делает сильнее в несколько десятков раз, увеличивает любые способности. Разумеется, лишь на время. Но когда эйфория схлынет, тебе захочется ещё. А потом ещё и ещё. Ты не сможешь остановиться.

— Лучше пить кровь подобной себе нежити, чем невинных людей.

— В крови стригоев, так же, как и в твоей собственной, нет полезных веществ. Ты быстро деградируешь. Твой мозг превратится в сухую горошину. Некоторое время ты будешь существовать на одних рефлексах, а потом загнёшься.

— Если ничего не предпринять, мы загнёмся здесь все, — заметил я.

Из головы не шли слова Зои об увеличении силы в несколько десятков раз. Если так и есть — стоит попробовать. По крайней мере, я выиграю время для неё и Алекса. Возможно, успею отыскать графа и задушу бунт стригоев в зародыше…

— Мы выпрыгнем в окно, — неожиданно заявил шеф. Пока мы разговаривали с Зоей, он внимательно изучал пейзаж за пределами здания.

Я подошел и тоже выглянул.

— Четвёртый этаж, — заметил я. — За вас я не переживаю, мне тоже ничего не сделается. А вот Зоя…

Девушка рассмеялась и легко, одним неуловимым движением вскочила на подоконник. Распахнула раму…

— Не пугай акробатку высотой, — улыбнулась она. Раскинула руки, и словно собиралась нырнуть, бросилась вниз.

У меня перехватило дыхание.

— Давай, давай, кадет, — Алекс подтолкнул меня к окну. — Не будем терять время.

— Граф очнётся? — спросил я, не двигаясь с места.

— Скорее всего, он уже приходит в себя. Ещё несколько минут, и Фёдор Михайлович примется руководить нападением. У нас совсем немного времени, чтобы выбраться.

— Прыгайте вы, — я протянул руку, чтобы помочь Алексу взобраться на высокий подоконник. — Я — следом, — чего мне стоило сказать это с непроницаемым лицом… Но он всё равно заподозрил!

— Не вздумай пожертвовать собой… — успел крикнуть шеф, но я уже толкнул его в сторону четырёхэтажного провала.

Краем глаза я ещё успел заметить, как Зоя помогает шефу подняться, а затем — как из здания выбегают первые стригои…

Он знал, — от мыслей об Алексе в груди потеплело. — Он знал, что мы отсюда не выберемся. И всё равно делал всё, что мог.

Значит, и я сделаю то же самое.

Кровь стригоя на вкус, как бенгальский огонь с малиновым сиропом. После первого глотка по моим венам прокатился жар, после второго — ледяной холод. А после третьего я взлетел над полом.

Не знаю, как мне это удалось.

Но когда в зал ворвалась небольшая толпа, я только повёл взглядом — и все они рухнули в страшных судорогах.

Не обязательно взрывать головы, — отметил я мимоходом. — Достаточно вскипятить жидкости тела.

Сделав ещё пару глотков, я вылетел в окно, и как стервятник, бросился на толпу.

В центре этой толпы, спина к спине, стояли Алекс и Зоя. Руки девушки были измазаны желтоватой слизью, и когда она прикасалась этими руками к врагам — те падали наземь, корчась, как обгорелые личинки.

Алекс орудовал кулаками и рукоятью пистолета, разбивая головы, дробя ключицы и пробивая грудины. Но стригоев было слишком много.

У Зои на щеке пламенела свежая царапина, рукав камзола шефа был оторван напрочь, и по предплечью текла кровь.

— А ты вовремя, мон шер ами, — оскалился Алекс. — Я уж было подумал, что ты совершишь непоправимую ошибку.

Знал бы он, что я сделал — не радовался бы.

Мысль мелькнула — и канула в глубины подсознания. Сейчас я не был Александром Стрельниковым, неоперившимся стригоем и начинающим магом. Я забыл о том, кто я есть, в голове осталось лишь одно: Я ВСЕСИЛЕН. Я могуч. Я могу сокрушить любого, кто встанет у меня на пути…

И я это сделал.

Приземлившись между Алексом и Зоей, я просто повёл взглядом, и нападавшие стригои попадали, как травинки под серпом.

Алекс крякнул. Зоя издала задушенный вопль.

Они похожи на муравьёв, — подумал я, глядя на врагов. — Они мнят себя большой силой, но стоит посыпать их дустом — и муравейнику приходит конец.

Скрюченные тельца, мёртвые личинки… Осталось найти и раздавить матку.

— Ты всё-таки совершил ошибку, — шеф печально оглядел поле, усыпанное трупами, как прошлогодней листвой. — Эх, молодо-зелено.

— Они почти добрались до вас, — я не понимал: почему шеф меня не хвалит? Почему не восторгается моей силой?..

— Кадет, кадет… Когда же ты поймёшь: «почти» — не считается. Пока ты стоишь на ногах, пока в тебе есть хоть капля крови — ты можешь, и обязан победить.

— Но я победил! — меня начала охватывать ярость.

— Ты сдался, — припечатал Алекс.

Повернувшись к распахнутым дверям, он подбородком указал на дворец.

— Там остались люди, — сказал шеф. — Надо посмотреть, что с ними, и вывести уцелевших.

— Но там ещё и стригои, — возразила Зоя. — И почти пришедший в себя мастер.

— Вот пусть Сашхен и разберётся, — буднично пожал плечами шеф. — В конце концов, даже ошибку можно вывернуть себе на пользу. На какое-то время.

Я молча пошел обратно в здание. Сделав десяток шагов, понял, что Алекс идёт следом. Поёжился.

Он не верит в меня, — мысль обожгла, как хлыстом. — Шеф мне не доверяет.

Я ускорил шаги и первым вошел в зал, где проходила оргия.

Свечи потухли. Пара окон была разбита, и по залу гулял ветер. Обнаженные стригойки исчезли, а вот гости… Видимо, во время оргии граф использовал какой-то лёгкий наркотик, добавляя его в курящиеся благовония. Но теперь воздух очистился, и люди, пришедшие сюда в поисках запретных удовольствий, начали приходить в себя…

В подушках диванов, под покрывалами на обширных кроватях, за кушетками и креслами… Я обнаруживал всё больше стучащих сердец.

Не обойдётся без парочки сердечных приступов, — мысль была злорадная, мстительная. Я себя одёрнул.

Сейчас это всего-навсего испуганные люди. Они не заслужили того, что здесь произошло.

Алекс прав. Завлекая в свои запретные игры обычных людей, Фёдор Михайлович нарушил главное правило, которого придерживаются все, абсолютно все сверхъестественные существа: ни в коем случае не привлекать к себе внимания.

Обычные люди должны жить своей обычной жизнью и ни о чём не подозревать.

Иначе разразится хаос.

Иначе запылают факелы.

Даже в средние века люди без труда справлялись с вурдалаками, колдунами и оборотнями. Что будет сейчас, когда в дело вступят современные технологии?..

Война на истребление — вот к чему приведёт гордыня графа.

На секунду показалось: а может, это не так уж плохо? Мир — для обычных людей!.. Ведь и я не так давно ни сном, ни духом не подозревал ни о мёртвых поэтах, ни о Совете. Был ли я счастливее? Нет. Положа руку на сердце — не был. Но зато был спокойнее.

В мире и так хватает непредсказуемого: террористы, фанатики всех мастей, диктаторы, тираны, безумные учёные…

Может, сверхъестественное — это уже перебор?

— Всё не так однозначно, мон шер ами, — я не заметил, как подошел Алекс и встал рядом со мной. — Да, мир с завидной регулярностью оказывается на краю пропасти. Но подумай вот о чём: кто-то должен прятаться в высокой траве. Кто-то должен оттаскивать детишек от края. Мы — бойцы невидимого фронта, мой друг. Главное, чтобы так оставалось и впредь.

— Откуда вы знаете, о чём я сейчас подумал? — золотой туман стригойской крови рассеивался, и я постепенно начинал видеть реальность такой, как она есть.

— Сам когда-то был на твоём месте, — пожал плечами шеф. — Первый глоток могущества — всегда самый сладкий. Но эйфория уходит, оставляя опустошение в душе и боль в мышцах. Всегда хочется ещё… Повторить, вновь испытать это ощущение. И главное здесь — успеть тормознуть. Не сделать второй шаг.