Натянув перчатки с резиновыми накладками, я схватился за два соседних штыря и поднатужившись, раздвинул их в стороны. Не для себя: я мог бы перепрыгнуть это не слишком значительное препятствие, но вот Алекс… Мало того, что люди не умеют прыгать на такую высоту, так мой шеф ещё и тащил на себе целый арсенал.

Два револьвера — своего любимца и многозарядный подарок Зигиберта. Несколько запасных барабанов. Две связки гранат. Перевязь с дюжиной серебряных колов и небольшую кувалду. Четыре фляги со святой водой — их по-быстрому освятил отец Прохор. И килограмма два соли.

Я хотел было предложить ему помощь в переноске тяжестей, но передумал. Наверное, шеф не слишком уверенно чувствует себя в компании стригоев — существ, заведомом более быстрых и сильных. Вот и принимает меры.

Ему так спокойнее…

Также на груди Алекса, у самого сердца, покачивался тяжелый крест — вот уж не думал, что шеф настолько наивен. Религиозные символы может быть, и действуют на каких-нибудь вурдалаков и упырей, но на нас, высших стригоев… Во всяком случае, на меня они не оказывали никакого влияния.

Местечко для проникновения на территорию графа мы подобрали неприметное, в глухом уголке, где лес подступал к самой решетке. Справа была река. Берега закованы в гранитные плиты, с краю змеится набережная — неширокая замощенная камнем тропинка.

В дневное время она пользовалась популярностью у любителей бега, но сейчас, в глухой полуночный час, единственным её обитателем была скульптура громадного пса — я видел её сквозь прутья решетки.

Но вот чутко настороженное острое ухо чуть заметно дрогнуло. Я понял свою ошибку. Кому может понадобится скульптура собаки?.. А вот сторожевой оборотень в качестве часового — просто идеален.

Мы бесшумно пробрались через решетку в парк, и я слегка сдвинул прутья обратно — чтобы дыра не бросалась в глаза.

— Помни: мы не должны никого убивать, пока Тарас не подаст сигнала, — еле слышно прошептал Алекс. — Граф почувствует смерть любого из птенцов, насторожится, и тогда его не выманить из особняка никакими коврижками.

— Разве стригой не обязан отвечать на вызов другого мастера? — в том, что Тарас — Мастер, я ни секунды не сомневался.

— Конечно, это столь же позорно, как отказаться от вызова на дуэль. Но жить с этим можно: стыд глаза не выест.

— Это привлечёт других, — сказал я. — Должно привлечь: отказавшись от драки, граф проявит слабость, и другие мастера сочтут его законной добычей.

— Нам это в любом случае не подходит, — покачал головой Алекс. — Необходимо преподать урок всем, кто ещё захочет покуситься на Петербург, раз и навсегда.

Я был с ним совершенно согласен. Лучше устроить одну эпическую битву, чем отражать нападки других стригоев раз в месяц.

Неожиданно темноту прорезал резкий, на одной высокой ноте, вой. Взлетев над верхушками деревьев, он тревожно прошелестел листьями, прокатился по стылой поверхности реки и стих где-то в дебрях Елагина острова.

Это не было воем собаки, или другого четвероногого существа.

Кричал человек. Точнее, стригой.

— Он бросил вызов, — сказал Алекс.

У дальнего конца особняка, перед парадным крыльцом, вспыхнул яркий свет. Заметались тревожные тени, послышалось хлопанье дверей и ропот множества голосов.

Затем я услышал спокойный, чуть резковатый голос графа, и кивнул шефу.

Мы молча двинулись к особняку. Преодолев парковую полосу, прошли мимо теннисных кортов, мимо открытого бассейна в форме гигантской человеческой почки, мимо плетёных кресел и лежаков под обширным парусиновым тентом, и наконец-то добрались до самого дома. Окна первого этажа располагались довольно высоко.

Летать я ещё не умел, поэтому Алекс, подставив руки, подсадил меня так, чтобы я смог дотянуться до окна…

Звук разбитого стекла в одной из нескольких десятков комнат вряд ли был слишком громким. К тому же, осколки упали на ковёр…

Подтянувшись, я открыл раму, взобрался на подоконник и помог подтянуться шефу. Держа его за руку, я в очередной раз поразился выносливости Алекса: как он умудряется двигаться со всем этим арсеналом, распиханным по карманам, перевязям и потайным клапанам на внутренней поверхности сюртука?.. Да ещё и так непринуждённо.

Я имел при себе лишь серебряную цепь, обматывающую мою талию поверх одежды в несколько оборотов. Даже сквозь плотную рубашку и джинсы я чувствовал жжение серебра — словно меня окрутили раскалённой проволокой.

Тем не менее, жжение успокаивало: если цепь так действует на меня, значит, и остальных стригоев заставит помучиться.

— Всё чисто, — сказал шеф, выглянув из комнаты в коридор. — Лестница на второй этаж дальше по коридору.

Выскользнув вслед за ним, я беззвучно помчался по толстому ковровому покрытию. Мимо мелькали картины в золочёных вычурных рамах, кованые канделябры, рыцарские доспехи с богатой инкрустацией, отделанные перегородчатой эмалью, чернёные серебром, с золотыми насечками…

Вспомнилась многоэтажка, в которой мы ловили вендиго. Стоимость жилья для двухсот обычных человек находилась только в этом коридоре…

Да, граф — безусловно, существо тщеславное. Окружить себя всей этой роскошью — при условии, что он даже есть не может с прекрасных фарфоровых тарелок, что стоят в резной деревянной горке.

Такими нехитрыми способами я отвлекал себя от мандража. В конце концов, на кражу я иду впервые в жизни, и совсем не волноваться попросту не могу.

Не говоря уже о том, что я без понятия, как открыть сейф…

— Вот кабинет графа, — тихо произнёс Алекс, остановившись у тёмных двустворчатых дверей, украшенных богатым резным узором из дубовых листьев и желудей. — Ты займись сейфом и бумагами, а я пока освобожу Мириам.

— Стойте! — я чуть не крикнул это в голос, честное слово. — Я понятия не имею, что делать с сейфом! Давайте лучше я пойду за Мириам…

— Сашхен, послушай меня… — обняв меня за шею, Алекс прижался лбом к моему лбу. С такого близкого расстояния его глаза казались двумя чёрными колодцами. — Замок на сейфе — механический. Зигфрид и Альберих выпускают только старомодные надёжные сейфы.

— Механический — это где надо крутить верньеры и ждать щелчка?

Я вспомнил один фильм. В нём с таким сейфом возились несколько дней…

— Твой слух — самый совершенный инструмент для такой работы. У тебя всё получится.

Отпустив, Алекс подтолкнул меня к двери, а сам неслышной тенью скользнул к следующей.

Я толкнул тяжелую створку и вошел в кабинет графа.

Первое, что я увидел — холодные, по-змеиному равнодушные глаза Аллегры.

Стригойка выглядела великолепно. Высокая причёска сверкала капельками бриллиантов, на шее — изумрудное ожерелье. Оно почти лежало — настолько высокой была грудь.

Аллегра была одета в вечернее платье.

Такой красоты я не видел никогда. Разве что, по телевизору. Наверное, это был шелк — ткань чуть слышно шуршала, когда стригойка двигалась. Цвета весенней зелени, оно прекрасно оттеняло изумрудное колье и зелёные глаза девушки.

Но ни причёска, ни платье не могли скрыть её чёрной сущности. Вокруг Аллегры мрак будто клубился. Он высасывал силы. Я чувствовал, как энергия утекает из меня капля за каплей.

Какое-то неизвестное мне умение, — решил я, потому что раньше с таким не сталкивался. Да, я тоже умею питаться жизненной силой других существ — но только при физическом контакте, и совсем не так.

Чёрное облако вокруг стригойки причиняло физическую боль, и не морщиться стоило большого труда.

— Я знала, что ты придёшь, — сказала Аллегра.

У меня будет всего одна попытка, — думал я, оглядывая стены, окна, полки с книгами, громадный камин с лепниной и чугунной решеткой, старинный стол с ножками-тумбами… — Стригойка гораздо сильнее меня. Если не удастся её обмануть — у меня будет всего одна попытка.

— Ты мне снилась, — тихо сказал я. Изображать интерес к ней, как к женщине, не пришлось — всё-таки Аллегра обладала выдающимися внешними данными. Может, физически меня к ней и не тянуло, но смотреть ведь никто не запрещал…