Бог смерти присел к плачущему старцу и погладил его по голове.

— Я знаю, я всё знаю.

— Ещё один Девятый? Как такое возможно? — спросила меня Жмудская, но я и сам не знал, как на это реагировать.

По словам панночки, моё появление ознаменовалось точно таким же всплеском страха по всему миру. Однако никто не знал, откуда исходил этот сигнал.

«Скандинавы пробудили своего Повелителя?» — это была первая мысль, но никто не давал гарантий, что это случилось в том же Китае или за океаном.

Сопричастность такого уровня сопровождалась сложным обрядом в ходе которого «испытуемому» меняли все внутренние органы. Для этого нужна группа некромантов, как минимум, седьмого шага. Подобную операцию мало кто переживал, но наши западные соседи делали много попыток.

— Что будем делать? — спросила Рената, посматривая на дорогу назад.

— Возвращаемся в Вологду, — ответил я после короткого раздумья.

Нужно было решить проблему с Клирикросом, а потом уже заниматься новым Повелителем. Не факт, что он скоро к нам заявится, а чем больше мы медлим, тем быстрее бог света осуществит задуманное.

Поэтому группа возобновила намеченный маршрут. Я ещё не говорил своим подчинённым, но убийство Мор’Галиана дало мне не только новый клон и статус Девятого. Моя стихия огня достигла предела, а это значит, я мог теперь изготавливать и другие атланты.

Вологда, неделю спустя после ухода Барятинского.

— Что случилось⁈ — выбежав во двор, закричал Аничков, на улице уже стоял голый по пояс Бес со своим искривлённым килиджем, готовый отражать нападение.

Сычовцы услышали взрыв и сразу же ринулись на помощь.

— Ваня?

— На нас напали, — мрачно сообщил Ломоносов и указал пальцем на разломанную воротину.

— А что с Софи?

Девушка без движения лежала в снегу. Бухарец бережно поднял её на руки и побежал в дом согревать, но некромант не поспешил следом и остался поговорить. Если что, Кишка поможет. Каких-либо внешних и внутренних повреждений на теле не было.

— Кто напал? — спросил у клирика Пëтр, а сам заметил позеленевшую от травы воронку позади него. — Ты сейчас Ваня или Клирикрос?

— Это я, я, — дрожащими руками протирая очки, ответил собеседник и взволнованно водрузил их обратно. — Гомункул попытался пройти через ворота и ранил Софи.

— Ты это сам видел? — спросил у него Аничков, старавшийся согласовать все факты.

— Не знаю, в смысле я вроде бы помню… — он прикоснулся к голове и сморщился от боли. — Мне пришлось прогнать его…

— А что вы тут делали? — поинтересовался Пётр.

— Я… Он говорит, что занимались фитомантией, да, точно, — сглотнув, ответил Ваня.

— Ты можешь его призвать сейчас?

— Боюсь, он потратил слишком м-много сил, — из носа Вани потекла струйка крови и он быстро вытер её кулаком. — Прости, — он запрокинул голову и продолжил. — Я попрошу его всё рассказать, как только получится, сейчас надо помочь Софи.

— Хорошо, поправляйся, — Аничков похлопал по плечу Ваню и пропустил его вперёд, но сам ещё раз осмотрел место происшествия и увидел странную тропинку под снегом, будто кто-то её выжег огнём.

Она шла от сарая до места, где занимались Софи с Ломоносовым, а потом по прямой уходила до ворот.

«Здесь что-то не так».

Барьер от Клирикроса был установлен только в Громовце и здешняя усадьба не гарантировала полной безопасности, а значит, версия с гомункулом правдоподобна. Из всех присутствующих только бог света мог дать достойный отпор полубожественной сущности. Пётр видел в бою эту тварь и не продержался бы пяти минут против неё. Он хорошо помнил, как гомункул чуть было не разорвал Маэстро на куски.

Однако что-то во всём случившемся смущало Петра. Он также не понимал, почему Артём согласился держать под боком врага. Вернувшись в усадьбу, он вместе с Кишкой попытался разобраться в диагнозе Софи, но никто из них не понимал, как её лечить.

Все системы и ткани были в порядке, девушка по сути жива, но сознание не работало. Обратились в местную Ложу, но, к сожалению, ближайший некромант восьмого шага находился далеко в Воркуте. Решено было дождаться Артёма и поддерживать состояние Софи. Также сычи сами заступили в наряды для усиления безопасности.

После массовой истерики о возвращении Девятого контакт с бароном был утерян. Тот обещал вернуться в течение недели, максимум двух, но от него ни слуху ни духу. Кишка предположил, что Девятый — это и есть Барятинский, но в это слабо верилось.

Артём неоднократно заявлял, что не хочет становиться Повелителем смерти и уж тем более богом. Он боялся потерять свою человечность. Это выходило за рамки мышления Петра: как можно добровольно отказаться от столь могущественной силы?

Компания друзей в этот день была немногословна и каждый погрузился в свои мысли.

— Пожалуй, пойду к себе, всем доброй ночи, — отстранив тарелку, оповестил он всех, и под угрюмые кивки отправился подышать свежим воздухом.

Полная луна отлично освещала двор, и Аничкову снова в глаза бросилась та заросшая травой воронка. Сейчас она уже пожухла и медленно умирала под блеском холодных снежинок.

Блуждающие мысли сами собой привели некроманта в мастерскую. Для Артёма это место святая святых. Большая часть его свободного времени проводилась тут. Аничков видел, что мирная магия привлекала барона, и с каким наслаждением тот погружался в зачарование.

Кто бы мог подумать, что потенциальный Повелитель, человек у которого в руках сосредоточена безграничная власть, будет возиться с каким-то ремеслом? Да в его силах основать собственное государство!

«Он похож на свирепого волка, решившего до конца жизни вязать шерстяные носочки».

Естественно, это не устроило бы ни одного другого аристократа! Возможно, поэтому Аничков и доверился странному юноше. К тому же атланты дали им многое. Род сейчас на подъёме и кто знает, во что это выльется через пять-десять лет?

Но, помимо Барятинского, мысли некроманта ежедневно вились вокруг другой важной темы — гибели клана Аничковых. После того, как он перестал пить, контролировать их стало сложнее. Кто-то скажет, что время лечит, но это всё слащавое дерьмо. Застигнутая им картина разрушения навсегда застыла перед глазами. Забыть такое — значит стать подлецом.

Пётр открыл подвал, где хранились трофеи его нового клана, и прошёлся вдоль стеллажей. Здесь были как ингредиенты для зачарования, так и многочисленные ящики с награбленным хламом: артефакты, комплекты обмундирования, выставленные вдоль стены ружья и сложенные одна на другую пушки. Бочки с порохом договорились хранить в другом месте. Вместе с разнообразным хламом тут были и стопки бумаг. Какие-то пожелтевшие, а какие-то наоборот — совсем свежие.

«Кажется, это те московские документы?» — отметил он про себя и взял в руки большую кипу.

Спать всё равно не хотелось — мысли хаотично роились в голове, поэтому, засунув в рот сигарету, он расчистил себе стол и зажёг лампу.

Хитровский гостиный двор — это оплот заговорщиков-иллюзионистов, организация пустила корни везде. Среди бумаг мелькали торговые сделки на покупку редких товаров и магических услуг. Проходимцы занимались даже патентованием заклинаний!

— Вот ублюдки, — проворчал Аничков, сбросив пепел в немытый стакан.

Формулировки в текстах были настолько расплывчатыми и завуалированными, что простому человеку не разобраться, но Пётр — бывший глава рода и часто имел дело с крючкотворством, поэтому с лёгкостью читал между строк.

— Шуйские? Хм… — он сначала не поверил, что встретил эту фамилию, в документе она промелькнула в качестве посредника, через которого осуществлялась сделка по аренде парочки магов.

Ничего серьёзного — такие услуги оказывали все аристократические рода. У одних больше стихийников огня, у других стихийников воды — вот и менялись. Но это подтолкнуло Петра рассмотреть и остальные кипы бумаг. Он перетащил их со стеллажей на стол и обстоятельно взялся за дело. Листок с упоминанием Шуйских лёг на отдельное место и вскоре там скопилась стопка актов, договоров и купчих.