— Хвастаться надо меньше, — на скулах Геннадия проступил нездоровый румянец. — Купил себе особняк в Светлом Бору, антиквариата навёз, фотомодель в жены взял… Когда его нашли, на полу собственной гостиной, дом был в полном беспорядке. Полиция говорит — кража со взломом. Просто воры не рассчитывали, что хозяин окажется дома. Его расстреляли. Восемь пуль.

— Насколько я знаю, — заметил шеф, — Вервольфам обычные пули не страшны.

— У них были серебряные, — веско сказал старший Степной. — Они знали, к кому лезли.

— Так… — Алекс подобрался.

— Я всё-таки думаю, что это были охотники за головами, — утомлённо, словно в сотый раз, сказал Геннадий. — Некоторые коллекционеры предлагают огромные деньги за чучело оборотня. Афанасий прокололся. Как-то себя выдал, и его убили. Как трофей.

— Но ведь, я так понимаю, тело было обнаружено в доме, — медленно сказал Алекс. — И все части тела… Э… были на месте?

— Полагаю, их спугнули, — пояснил Геннадий. — Стрельбу слышали соседи, кто-то вызвал полицию… Они просто не успели.

— Это всё? — уточнил шеф. — Больше смертей не было?

— У одного из членов совета директоров в машине отказали тормоза, — сказал старший вервольф. — Когда он это понял, то направил машину в столб. Сработали подушки безопасности. К тому же, у нас большие способности к регенерации. Когда приехала скорая, на нём осталось лишь несколько синяков.

— Это был просто несчастный случай, — с нажимом сказал Гена. — Водитель не следил за состоянием автомобиля…

— Его допросили? — осведомился шеф.

— Это был как раз тот водитель, который состоял в секте, — нехотя сообщил Геннадий.

— Отлично, — Алекс деятельно потёр руки. — Мне понадобятся личные дела всех погибших, с подробными отчётами. Если есть — результаты вскрытий. С этим членом директората я хочу поговорить лично.

— Отчёты у меня с собой, — Геннадий достал из-под стола объёмистый портфель. — А вот насчёт разговора…

— Совет директоров привык контактировать только с Владимиром. Они не захотят говорить с человеком со стороны, не имеющем понятия о наших… традициях.

— Это было не моё решение, — пожал плечами Алекс. — Моё дело — расследовать преступление, и найти виновного. Если он существует. И для этого я уполномочен применять любые средства. Разумеется, в рамках закона.

Вервольф недобро сверкнул глазами, но затем кивнул.

— Мы обязаны сотрудничать с Советом, — наконец сказал он. — В рамках закона, — и он широко, так, чтобы мы видели клыки, улыбнулся.

— Я собираюсь провести расследование, — сказал Алекс. — И понять, что у вас творится. Если это убийства — найти виновного и передать в руки полиции. Если магия — пусть с ним разбирается Совет. Другие ваши дела меня не интересуют.

Долгую секунду вервольф смотрел на шефа, не отрываясь. Затем отвёл глаза и кивнул.

— Добре, — сказал он. — Я тоже не хочу, чтобы моих сотрудников убивали. Делай, что сочтёшь нужным. Но убийцу мне сыщи.

— Или подтвердите, что всё это были несчастные случаи, — добавил Геннадий. — Вот все документы… Половину гонорара мы готовы перечислить сейчас, половину — по завершении дела.

— Я работаю, как штатный дознаватель, — проговорил Алекс. — Мне платит Совет.

— Ну, — заместитель немного растерялся. Видать, нечасто сталкивался с тем, кто отказывается от денег. — Мы оплатили вам номера в отеле, и хотели выделить машину. Но если вы отказываетесь…

— У нас имеются свои апартаменты в Москве, — вежливо отклонил предложение Алекс. — Но за транспорт я буду премного благодарен. Не люблю наёмных таксомоторов.

— Ну, что скажешь? — спросил Алекс, когда мы покинули гостеприимные своды трактира купца первой гильдии Пугасова.

— Запутанное дело, — за всё время пребывания в обществе господ Степных, я не сказал ни слова. — Во-первых, Геннадий — не вервольф.

На улице было хорошо. Апрель — время цветения. Деревья вовсю выталкивают листву, на открытых местах топорщится зелёная травка, по которой важно расхаживают сытые голуби.

Пахнет влажной землёй и новыми надеждами.

— Давай прогуляемся, — предложил шеф. Я кивнул.

Есть больше не хотелось — видать, нанюхался купеческих разносолов. Но скорее всего, аппетит отбили мысли о смерти.

Я читал, что оборотень — тварь на редкость живучая. Их почти не берут яды, не страшны раны, нанесённые железом, сил у них больше, чем у человека и волка, вместе взятых… Вервольфы отличаются острым умом, быстрой реакцией и большой свободой выбора.

Например, волки в природе ограничены ареалом обитания. Они не могут мигрировать на чужую территорию, но и на свою никого не пускают.

Вервольфы, живущие в городах, подчиняются людским законам. Но это только внешне. Законы стаи для них на первом месте. Под наносным культурным слоем скрываются всё те же хищники.

В Сибири и на Алтае сохранились диаспоры природных вервольфов. Они живут в общинах племенного типа, вождя выбирают по праву сильного и являются отличными охотниками. Городов они не любят, и культурный наносной слой у них гораздо тоньше…

— Так почему ты решил, что младший Степной — не вервольф? — спросил Алекс.

— Он ел салат.

— Волк — вегетарианец — это, конечно, забавно, но не невозможно.

— От него не пахло оборотнем. Ну, псиной.

— Ммм… Я никакого запаха не заметил. Немного пахло одеколоном…

— От старшего Степного пахло одеколоном, который скрывал запах противоблошиного шампуня, который, в свою очередь, скрывал запах псины. От младшего — только лосьоном для бритья. И ещё… — я постарался подыскать слова, которые могли передать ощущения. — От старшего исходили эманации зверя. Грубой силы, агрессии, хитрости… Младший пах просто жестокостью.

— А хищники по своей природе не жестоки, — задумчиво сказал Алекс. Мы шли прогулочным шагом по какой-то аллее. Тени от деревьев расчерчивали асфальт в чёрно-белую зебру. Москву я знал плохо, и какая это улица — не вдавался. Но было очень красиво. — Они убивают только по необходимости: еда, защита, статус. Никогда не интригуют, не ведут подковёрных игр…

— Но зато человек, чтобы добиться высокого статуса в стае вервольфов, должен превосходить их во всём, — добавил я. — Он должен быть умнее, напористее, жестче…

Вспомнился молодой вервольф Митроха. Расслабленный, с ленивыми, подёрнутыми мутной плёнкой глазками. Ему не нужно добывать себе место под солнцем — он его имеет по праву рождения. Зато Геннадию путь к вершине приходится выгрызать…

— Директор сказал: законы фирмы не позволяют, чтобы руководящие посты занимали не-вервольфы, — вспомнил я. — И если Гена — человек, значит, он не сможет занять кресло генерального директора, когда папаша отойдёт от дел. Поэтому официальный наследник — Митрофан, племянник.

— И его поместили под защиту Надзирателя, чтобы… Что? — спросил Алекс, словно я рассказывал заученный урок.

— Разумеется, чтобы защитить. Они практически уверены, что смерти не случайны, — послушно ответил я.

— И только заместитель директора, человек, утверждает обратное, — закончил мою мысль Алекс.

— Как вы думаете: это похоже на мотив?

— Истребить всех вервольфов, чтобы стать главой корпорации? — скептически произнёс Алекс.

— Двести миллиардов прибыли в год, — напомнил я. За такой куш…

— Любой может начать рискованную игру, — закончил Алекс, и мы рассмеялись.

Приятно сознавать, что у нас с шефом много общего.

— Но кроме шуток, — продолжил я. — Его можно понять. Получил блестящее образование — это заметно по манере говорить, пользоваться столовыми приборами, по костюму, наконец… Работает, как вол. В его руках наверняка сосредоточены все нити, благодаря которым «Семаргл» остаётся лидером рынка. Но стать главным, получить статус вожака, он не может. И вынужден мириться с двоюродным братцем, недорослем и лентяем, который с трудом контролирует свою вторую сущность.