— А-а-а… Испугался? — хмыкнула зло кудрявая юная девочка, похожая на куклу. — Страшно, да? Больно? А ему, думаешь, не больно было? Мой брат тоже не был виноват, но кому из вас это было интересно? Вот сейчас она улетит туда, вниз, и тогда ты поймёшь, что мой брат чувствовал, когда вы Лиэлид убивали!

Мост задрожал угрожающе.

— Не надо! — отчаянно вскрикнул Эл, падая на колени перед надменным юным палачом. — Эрид, пощади её! Матерью твоей заклинаю! Мести хочешь — мсти! Мне мсти! Убей меня, я даже сопротивляться не буду! Ну! Чего ждёшь? Режь, убивай! Сожги заживо, шкуру сдери! Чем ты себя хочешь потешить? Я в твоей власти…

Доски снова посыпались вниз. Лана завизжала пронзительно, испуганно.

— Убей меня! — закричал Эливерт так, что эхо зазвенело под потолком. — Ты ведь этого хочешь? А этой твари, что верховодит тобой, всё равно кого жрать. Хочешь, я сам туда прыгну, хочешь? Ланку отпусти! Отпусти! Ну, что мне сделать, чтобы ты её отпустила?

Слёзы катились сами собой, и Ворон их не стыдился, и скрыть не пытался. Не до того сейчас!

— Гляньте только! Он даже умеет просить и умолять! — глумливо хмыкнула тёмная тень Эрид. — И на коленях стоит. Милая моя, думаю, надо пожалеть…Глянь, человек плачет так искренне… Мы же не звери — надо шанс дать! Как думаешь?

— Надо… — Эрид кивнула самой себе, рассмеялась зло. — Давай! Яльхиор добрый сегодня, видишь? Иди, забирай свою девочку!

Эливерт недоверчиво поднял лицо.

— Иди, иди! — ухмыляясь, кивнула бессердечная мучительница, указав ручкой на пугающий мост над пустотой. — Ты же любишь прогулки над пропастью, Ворон? Дойдёшь — отпущу обоих. Струсишь — она умрёт первой, а потом и ты.

Проклятая маленькая дрянь! Ей повезло, что у Насти руки-ноги скручены. Рыжая бы её сейчас сама в эту бездонную дыру столкнула, без всяких угрызений совести.

Что творит, что творит! Садистка бездушная!

Ведь Ворону после Лидоны даже с седла вниз смотреть страшно, а она…

Эрид знала, что он пойдёт на этот мост. Знала, что не бросит бедную Лану.

И то, что для него эта прогулка страшнее смерти, она тоже знала. И ей нравилось видеть, как вифриец холодным потом обливался с каждым новым шагом.

А Настя безмолвно кричала — вслух ведь не могла, и молилась тоже безмолвно…

«Великая Мать, ты же всегда была рядом, всегда нам помогала! Отчего же теперь покинула? В самый тёмный час, когда надежды на самого себя не останется… Вот он и пришёл, этот час! Помоги!»

Чёрные прелые доски заскрипели под ногами.

И сводчатый зал исчез, утонул в мглистом тумане.

Он помнил, ради чего всё это.

Лана… Она ждёт, и он дойдёт. Он обязан дойти и спасти.

Что бы сейчас не мерещилось, не верь глазам своим, Эливерт! Не смотри вниз, туда, где рокочут ненасытные воды чёрной Реки Скорби! Не слушай, как храпит за спиной несуществующий конь! Пусть хочется оглянуться и посмотреть хоть ещё разок на старого друга Ворона, не верь — всё это только призраки!

Нет этого неба над головой. Нет этих гибельных скал.

Нет больше Лидоны! И все долги уплачены!

«Мать Мира, протяни руку! Помоги детям твоим, Всеблагая! Не за себя прошу. Девочку не дай погубить! Дай сил! Просто дойти…»

Шаг, ещё шаг…

Гнилые доски уходят из-под ног, исчезают в бездонной пропасти ущелья.

По ту сторону ждёт Лана… По ту сторону жизни, по ту сторону смерти. И сдаваться нельзя. Шаг, ещё шаг, ещё шаг…

Она появилась так неожиданно, что Эл не поверил сперва. Туманные мороки отхлынули. И вот прямо перед ним заплаканная бледная мордашка, слезы в льдисто-серых глазах.

— Эливерт!

Не веря в чудо, ткнулась в плечо и заплакала горько.

Ворон одной рукой прижал к себе дрожащую девочку, другой резко потянул верёвки, освобождая от коварных узлов её тонкие запястья.

— Ты глянь-ка, дошёл! — Эрид недоверчиво покачала головой. — Не думала я, что сможет…

— И что теперь делать? — продолжила она уже другим тоном. — Ты пообещала им свободу? Неужели отпустим?

Девица фыркнула пренебрежительно, тряхнула светлыми кудряшками.

— Мало ли, что я пообещала… Я так шутила. В Бездну обоих!

Она махнула рукой повелительно и нервно.

Хрустнуло противно. Прямо под ногами. Эл почувствовал, как исчезла хлипкая опора.

Он сразу понял. Прижал Лану обеими руками, в надежде, что она понять не успеет. Не успеет увидеть.

Только бы сразу насмерть! Быстро!

Они ухнули вниз вместе с обломками моста в абсолютной тишине.

Эрид смотрела надменно и молча, как они исчезают в огромном колодце.

Рыжая зажмурилась от ужаса, безмолвно захлёбываясь слезами. Кайл опустил голову.

Вот и нет больше Ворона. Теперь их очередь…

Падение длилось недолго. Мелькнули потемневшие от времени стены колодца. До дна ещё лететь и лететь. И вдруг раз…

Эливерт почувствовал, как ударился спиной о нечто мягкое, тёплое, упругое. Будто рухнул в стог сена, нагретый солнышком, или кучу палой осенней листвы.

Не выпуская из своих рук Ланку, открыл глаза, осмотрелся и на секунду зажмурился опять.

Так не бывает! Нигде и никогда не бывает так!

Но сколько раз ему уж доводилось слышать или говорить это…

Ослепительное сияние затопило древний сумрачный замок.

И Настя распахнула глаза, сквозь слёзы ошеломлённо взирая на явившееся воочию дивное чудо.

Рыжая запомнила Её именно такой: свет, струящееся волнами платье, величие и милосердие. Абсолютное милосердие, от которого хочется плакать навзрыд. Потому что оно слишком велико и прекрасно, чтобы его мог постичь человек.

Она заполнила собой всё пространство башни, она была огромна, как небо!

Великая Мать бережно подняла раскрытую ладонь, на которой в обнимку стояли Эливерт и юная девочка Лана.

— Я всегда рядом… — тихий нежный шёпот, как дыхание весеннего ветра. — Иди, мой сын! Мой воин. Ничего не бойся! Мой свет — в тебе, мой свет — с тобой! И вместе мы сильнее тьмы…

Иллюзорная рука, сияющая, словно миллион далёких звёзд, скользнула ниже, спуская Ворона и его девочку на каменный пол.

Лана выдернула из-за плеча лук и стрелу, протянула Элу.

Тёмная тень за спиной Эрид пугливо съёжилась, ослеплённая светом, и сама мстительница опасливо попятилась назад, к зеркалу.

Но юркнуть в портал не успела.

Эл выстрелил. Не в сестру Даларда — хоть, наверное, и стоило… Взял чуть выше. Стрела пронзила неясную чёрную взвесь, цеплявшуюся за молодое смертное тело.

Обычная стрела. Обычный лук. Но сейчас из рук Эливерта, благословлённых Милосердной, эта стрела устремилась ослепительной золотой молнией. Развеяла призрак Яльхиора, разбила вдребезги серебряное окно портала.

Поднявшийся вихрь закружил осколки магического зеркала, смешиваясь с облаком остроконечных перьев развоплощённого духа тьмы. Всё это мгновенно затянуло в беспросветную дыру, в кольцо бронзовой рамы.

А потом из этого серого пятна в зал шагнули двое — маленькая хрупкая Тайлли и огромный широкоплечий богатырь.

И последняя магия исчезла: исчезли зеркала, исчезли демоны, исчезли боги. Пали связующие чары, освободив Кайла и Рыжую.

Остался только мрачный пыльный зал древнего заброшенного замка.

И люди…

Эливерт отбросил лук, шагнул вперёд — рука его легла на рукоять клинка.

Эрид испуганно отшатнулась, не устояв, повалилась на колени. Вскинула испуганный взгляд.

Но Ворон оружия не достал. Лишь замахнулся в сердцах, намереваясь отвесить треклятой девице увесистую затрещину. Но даже этого не сделал…

Эрид сжалась в комочек, безропотно ожидая заслуженного удара, но Эл уронил занесённую руку.

— Дура! — зло бросил вифриец, плюнул, скривившись презрительно. — Взять бы хороший прут и всыпать тебе так, чтоб неделю сесть не могла! Но на это у тебя брат есть…