– Удачи и вам, – с улыбкой сказал человек, появившийся с кухни. И добавил, раскрывая объятия: – Брат! Тебя ли вижу?

– Здравствуй, брат! – Эливерт, бросив Настю, похлопал по плечам своего знакомого. – Как сам?

– Да что мне, шельмецу, сделается? – хмыкнул хозяин трактира. – Ты, гляжу, не один!

Незнакомец коротко кивнул Насте, и та небрежно вернула поклон.

– Хороша! – завистливо вздохнул приятель атамана.

– Других не держим, – довольно оскалился Эливерт. – Мне бы наверх…

– Дак, милости просим! – трактирщик отступил в сторону.

И Эливерт, снова подхватив Настю под руку, нырнул в низкий дверной проём.

На кухне вкусно пахло пирогами и жареным мясом, но Ворон уже тащил Настю куда-то дальше. Рядом с печью была ещё одна дверь, потом узкий коридор, развилка, и ещё одна дверь, потом лестница, ведущая куда-то вниз.

На короткий миг они вышли в крохотный дворик. Затем снова вверх по шаткой деревянной лестнице, на второй этаж соседнего домика, потом снова по лестнице, пока, наконец, не оказались у запертой двери на каком-то чердаке.

Эливерт громко постучал. Через некоторое время сдвинулась щеколда в смотровом отверстии, и в глазок кто-то выглянул.

– Удачи вашему дому! Я привёз поклон эрру Ферлааду от старого друга, – почтительно сказал Эливерт.

За дверью послышалась какая-то возня, заскрипели засовы, щёлкнули замки. И дверь распахнулась.

На пороге стоял мальчишка, невысокий, весь в веснушках, лет десяти-двенадцати. Заложив пальцы за ремень, парнишка осмотрел гостей с презрительной гримасой.

И, привалившись к косяку, заявил:

– Отца дома нет. Чё надо?

– Так ты сынок его, значит? – хмыкнул Эливерт. – Плодовит старый плут! Каждый раз меня новый сынок встречает.

– Ага… Я это… нежданное счастье на старости лет. И у меня ещё дюжина братцев. Чё надо-то?

– Я подожду, пока он вернётся, – улыбнулся Эливерт и, резким движением отодвинув в сторону мальчонку, шагнул внутрь.

– Эй, ты чё?! – пацан заскочил следом, обогнул Эливерта и встал, преграждая дорогу. – Говорю, нет никого!

Эливерт осмотрелся, махнул Насте, стоявшей на пороге, приглашая войти.

– Мы тут присядем? Ты же не возражаешь?

– Сидите, – насупился мальчик. – Вина, может, вам?

– Валяй! – кивнул Эливерт, падая на софу в сумрачной комнате без окон.

Мальчик подошёл к столику у стены, налил в кубок, вернулся к Эливерту и протянул ему вино.

– Не стоит! – непонятно сказал Эливерт, принимая левой рукой бокал.

И тут же молниеносным движением правой схватил мальчишку за запястье, скрутил так, что тот заорал.

Потом что-то щёлкнуло, зазвенело, пронеслось в воздухе со свистом, и несколько стальных болтов врезалось в стену. Вино зловещей багровой лужей расплескалось по полу.

Настя даже не успела понять, что произошло. Замерла испугано.

А Ворон, закатав рукав курточки, сорвал с руки мальчишки какое-то хитрое приспособление, вроде самострела.

– Это все сюрпризы, дружок? Или ещё какие шутки имеются? Ступай лучше к Ферлааду и позови его сюда! Скажи, Ворон ждёт. И поверь, твоему папаше не по сердцу придётся, если ты снова попробуешь меня продырявить! Потому что я, без всякого снисхождения, сверну тебе шею, сопляк, невзирая на твой юный возраст.

– Эливерт, дорогой мой друг, оставь мальчонку! – невысокий полноватый мужчина в длинном одеянии, похожем на домашний халат, торопливо спускался по лестнице. – Прости его горячность! Сам знаешь – юность слепа. А некоторые и до глубоких седин не способны научиться разбираться в людях…

Мальчишка, вырвавшись из рук разбойника, отбежал к отцу и оскалился как волчонок.

– Ну, что встал, дуралей? Запри дверь! Принеси свечи! – проворчал хозяин дома.

– Здравствуй, Ферлаад! – улыбнулся атаман, почтительно кивая.

– Добро пожаловать, гости дорогие! – слегка поклонился хозяин. – Будь как дома, Ворон! Миледи, присаживайтесь!

Настя в это время деловито прогуливалась, разглядывая картины на стене, позолоченные подсвечники.

Сын хозяина закрыл дверь и принялся зажигать свечи. Сразу стало светлее и уютнее.

– В самом деле, присаживайся, радость моя! – Эливерт похлопал по бархатной софе рядом с собой. – Эй, пацан, возьми-ка у дамы плащ!

Настя скинула накидку так, словно сбросила королевскую мантию. Прошлась по комнате, виляя бёдрами.

Хозяин оценивающе оглядел её глубокое декольте и длинные ноги. Несомненно, и этот экзотический платок, и узкие джинсы, и блузка с глубоким вырезом послужили ей сейчас на пользу. Она заметила, как многозначительно подмигнул Ферлаад Эливерту.

Дэини небрежно бросила свой плащ мальчишке и уже собиралась присесть рядом с атаманом…

И тут маленький паршивец хлопнул её по заду и гадко хихикнул.

От такой неожиданной наглости Настя просто опешила, но быстро сумела взять себя в руки. Она ведь играла роль подружки Эливерта и должна была реагировать соответствующе.

Рыжая ничего лучше не смогла придумать – с разворота залепила малолетнему хаму такую затрещину, что тот отлетел в сторону.

Мальчишка побагровел, вскочил и бросился вперёд. Неизвестно, что бы он стал делать, но Эливерт успел поймать его за шиворот и отдёрнуть назад.

– Остынь, щегол! Мал ещё чужих девок лапать.

Пацан вырвался из рук атамана, отступил за хозяина и зло прошипел:

– Да я в следующий раз…

– В следующий раз я тебе уши отрежу! – пообещала Настя, вальяжно располагаясь рядом с Эливертом, и постаралась скопировать одну из его коронных ухмылок.

– Вместе с башкой! – хмыкнул атаман, левой рукой приобняв Рыжую за плечи. – Она может…

– Не сомневаюсь, – громко захохотал Ферлаад. – Экая кошечка! С коготками… Тимас, а ну, вон пошёл! Пока не прилетело.

Мальчишка надул губы и поспешно убежал вверх по лестнице.

– Дерзкий у тебя сынок нынче, – Эливерт проводил его взглядом. – Прежний был поумнее.

– Не шибко. Тоже грубил много. Один из моих гостей ему за это кишки выпустил. Благо, такие сынки в нашем городе никогда не переведутся. Не серчайте на этого полудурка, миледи! Он всё детство в борделе провёл, привык руки распускать. Откуда ему знать, как себя вести следует. У меня в доме женщин не водится. Знатные сюда не захаживают, а девиц из вольницы друзья мои тоже с собой не берут. Признаться, не ожидал от тебя, Ворон, что ты свою женщину сюда притащишь…

– А кто б его одного пустил! – фыркнула Настя. – Его же на одно мгновение оставь, и он уже очередной шлюшке под юбку лезет! Нет уж, почтенный эрр, я своего атамана никому не отдам, волосёнки любой повыдеру!

– Ишь ты, какая! С норовом… – рассмеялся хозяин, всплеснув руками. – Ты, Эливерт, впрочем, таких любишь. Да ведь и права девка! Тебе ж всё неймётся! А мне вот, знаешь, уже спокойной жизни хочется, не до баб, – по-стариковски вздохнул Ферлаад. – Помнишь, у меня жила одна? Ну, такая… роскошная... Одной рукой не обхватишь.Так выгнал её весной. Знаешь, чего учудила? Надоела мне со своими выкрутасами, я её бросить хотел. А она говорит – в тяжести, вроде как… Ну, куда ж с дитём-то выгонишь?! По пузу-то не поймёшь, и так толста как бочка. Но гляжу на неё – в самом деле, тяжко ей. Бледная, по утрам тошно, муторно ей. Всё, как полагается. Да только хуже и хуже с каждым днём. Тут и заподозрил я неладное. Думаю, коли брюхата, что ж ей всё паршивее? А она – зараза! – себя порошком из бледноцвета травила. Средство-то смешное, неопасное. Перестань пить, и всё пройдёт. Но сколько крови она мне попортила, курва! А потом, видать, перебрала, и стало ей совсем плохо: жар, слабость, ноги не держат. Тут уж я лекаря позвал. А он мне и говорит, дескать, подозрительно всё это. Не должно так быть, коли в тяжести баба. Поищи-ка у неё что-нибудь странное. Ну, поискал...

Ферлаад загадочно умолк, но вопросов не последовало. Эл и Настя молча ждали окончания истории.

– И нашёл я этот самый порошок – жёлтый такой, как яичница, и мёдом пахнет. Поглядел лекарь на это дело, и всё мне сразу подробно расписал. Выгнал я эту дрянь в тот же день, как она ни рыдала! И запретил её кому-нибудь в городе подбирать. Помыкалась она, помыкалась, да и уехала вон из Ялиола. Теперь уж не знаю, где она. Да мне и неинтересно.