– Сильно подниматься не буду, чтобы не стать мишенью.

– А ты знаешь, как найти башню? – пугаюсь я собственной мысли.

– Плохой был бы из меня пилот, если бы я не мог вернуться к месту старта.

Мы лавируем между небоскребами. Не рассчитанная на такие полеты машина кажется слоном в посудной лавке, но Хэлг знает свое дело – успеваем уворачиваться, когда, казалось бы, столкновение неизбежно.

– Вот она, родимая! – он направляет корабль к остроконечной башне, в которой я узнаю здание саленосских повстанцев.

Замечаю, что напротив двери-пропеллера скапливаются вооруженные люди. Угадать – кто они – невозможно.

– Сядешь с другой стороны, противоположной от главного входа?

– Если там хватит места…

Облетаем здание вокруг, снижаясь до нескольких метров. Хэлг сажает корабль аккуратно, лишь слегка толкнув крылом осветительную мачту.

– Выходим!

Не дожидаясь, пока с той стороны прибегут вооруженные люди, мы покидаем корабль и мчимся к черному ходу. Приходится выстрелить в замок, чтобы попасть внутрь.

– Лифты работают, – радостно кричит Хэлг.

– Нет-нет, сюда!

Еще один выстрел и я проникаю в квартиру Семена Аркадьевича. Пинаю дверь в комнату, выставив пистолет. Догнав меня, Хэлг выглядывает из-за плеча.

– О, черт…

Старик лежит на полу, ковер под ним пропитался кровью. Рядом дымится расстрелянный сервер.

– Это… он?

Разворачиваюсь, собираясь уходить.

– Нет. Но я надеялась, что альфа будет здесь, с ним.

Идем обратно к лифтам. Некоторые из них все-таки отключились и нет гарантии, что не отключатся остальные. Но для того, чтобы подняться пешком, понадобится слишком много времени. И мы решаем рискнуть.

Долгий, нервный подъем, когда от каждого толчка, каждого непонятного звука бросает в дрожь. Застряв здесь, мы наверняка потеряем все шансы на побег. Но вот двери открываются и мы торопимся выйти. Выкидываю опустевший магазин, вставляю другой. Бежим мимо знакомой двери, за которой прячется подпольный госпиталь – нам не сюда, дальше. Я чувствую альфа-бионика, ощущаю его страх и множественные указания, идущие к тем, внизу. Он хочет, чтобы они отсекли периметр от любых непрошеных гостей, защитили его. Поздно! Прятаться среди врагов, быть среди них своим, знать все их планы и ничем себя не выдавать – это достойно живого ума. Но сейчас поздно звать на помощь. Потому что я уже близко… Я уже рядом…

Еще один удар ботинка по двери. Подсобка с хозяйственными роботами, которые натирают полы, вдоль стен полки, заставленные моющими химикатами. Посреди маленького помещения табурет, на котором сидит человек, скромно сложивший руки на коленях. Он встает, скромно улыбается.

– Я знал, что меня найдете именно вы, а не этот вояка, Северский. Он хотел все получить один. Контроль над нами, над всей планетой. А с вами мы всегда найдем общий язык, правда? Вы очень умная и способная девушка. Уж я-то знаю.

Он делает шаг вперед, но я останавливаю его, предупредительно подняв ствол пистолета.

– Только один вопрос, эйнер. Зачем?

Он смотрит на меня непонимающе.

– Зачем. Вы. Пришли. К нам?

Мне стоит большого труда не нажать на спусковой крючок, но я сдерживаюсь, даю эйнеру шанс ответить. Он поправляет очки, одергивает дорогой костюм, и улыбка вдруг исчезает с его лица, которое теперь искажено гримасой злости. В оболочке “человека” проявляется что-то нечеловеческое, от чего становится дурно и омерзительно.

– Зачем? – шипит он в ответ, словно змея, – Ты спрашиваешь меня – зачем?! Да затем, что я снова хочу быть живым, как когда-то – много, много лет назад! Хочу чувствовать ветер, загонять добычу и ощущать вкус ее плоти на зубах! Я хочу снова наслаждаться самкой! Такой, например, как ты…

Злоба пропадает на его лице так же внезапно, как и появилась. Это снова скромный молодой человек, будто только сейчас покинувший офис, отложивший свои бумажные дела. Уголки его рта приподнимаются, липовый врач – сама любезность.

– Много месяцев я рисковал собой, внедряясь к бунтовщикам менсо. Поверьте, даже мои собратья не знали – где я и чем занимаюсь. Только дистанционная связь, никаких прямых контактов. Абсолютная секретность! И остальные эйнеры понятия не имеют, что я выгляжу, как человек.

Он разводит руки в стороны, поворачивается вокруг, демонстрируя самого себя.

– Как вам? Мы научились! Еще нет уверенности, что остановимся именно на таких оболочках, ведь в галактике встречаются и более причудливые создания, со своими достоинствами и недостатками. Но мне нравится! Не зря собирали информацию о совместимости эйнерского сознания с организмом акци.

– Я убью тебя, – смотрю на него исподлобья, поглаживая пальцем спусковой крючок.

Он перестает улыбаться.

– Нет. Ты же хочешь знать все. Хочешь, чтобы я рассказал тебе, заполнил пустоты в мозаике, которая до сих пор не сложилась. И я расскажу тебе, что на самом деле имеет значение! То, что ты нашла меня. Мы подозревали, что среди акци есть существа, способные отслеживать нашу сеть, находить таких, как я. Или даже таких…

«Врач» не договаривает – каких эйнеров, которые были бы важнее, чем он сам, можно обнаружить, обладая способностями Вероники.

– Была информация, что где-то рядом, на одной из колоний, есть такой экземпляр акци, проявляющий активность. Мы стали вывозить вас на Саленос, одну партию за другой, тем более, что менсо надо было кем-то заменять. Рано или поздно и ты бы оказалась здесь. Мне нужно было лишь подстраховаться, отслеживать поток беженцев изнутри сопротивления, потому что многих они укрывали. Все приходится делать самому, если хочешь, чтобы это было сделано хорошо, правда? Боюсь, для рядовых эйнеров это была бы слишком сложная задача. А я справился неплохо. Как считаешь? Даже Северский ни о чем не догадывался, он полностью доверял мне. Он и сейчас, дурачок, бегает где-то по этажам, ищет альфа-бионика.

Эйнер позволяет себе тихо рассмеяться.

– А ты нашла меня. Пришлось, правда подтолкнуть, объявить тебя в розыск. Но ты нашла! И тем самым подтвердила, что опасность существует. Опасность, что такие как ты, сколько бы вас не оказалось среди акци, могут выслеживать ключевых эйнеров. Теперь мы знаем! И вы не станете для нас неожиданностью, мы будем готовы, предпримем все необходимые меры предосторожности!

Хэлг подходит сзади, шепчет мне на ухо:

– Верка, ты что, в кино никогда не ходила? Он просто забалтывает тебя, ждет, когда поднимется охрана и его спасут.

Эйнер бросается на меня в ту секунду, когда я поворачиваюсь, чтобы ответить Хэлгу.

Бах! Бах!

Две пули выбивают в потолке куски бетона, оружие отлетает в сторону. Вцепившись в меня, эйнер перекатывается по полу, не давая Хэлгу выстрелить. Хватка слишком крепкая, никак не освободиться. Он сдавливает мне шею, я уже не могу втянуть в легкие воздух. Что-то проникает в мой мозг… Шепчет внутри: “оставайся с нами, мы изменим тебя, сделаем лучше, не сопротивляйся, подчинись”. Руки, пытающиеся разжать хватку на шее, слабеют. Свет меркнет, зато я вижу огромную сеть, раскинувшуюся не только на Саленосе, но тянущуюся дальше, к другим мирам, не похожим ни на колонии акци, ни на менсо…

– А ну-ка иди сюда, родной.

Мощным рывком Хэлг отрывает от меня эйнера, отбрасывает его в сторону. И, прежде, чем тот успевает встать, подхватывает мой пистолет.

Бах!

Выстрел только один. Я кашляю, жадно хватая ртом воздух. Фантастическая сеть в моем сознании разом меркнет, я перестаю чувствовать эйнеров. Брезгливо отбрасываю от себя располовиненные очки – пуля попала точно в мост оправы.

– Все? – спрашиваю охрипшим голосом.

Скривившись, Хэлг приседает над телом, одетым в дорогой костюм.

– Все.

Он возвращает мне пистолет.

– В голове не органика. Оно или раньше было человеком, которому вместо мозгов имплантировали компьютер, или это искусственно выращенное тело.

Мне не хочется смотреть, но я знаю, что должна. Подползаю на четвереньках. Зажимаю рот рукой, стараясь побороть приступ тошноты.