Но и Дашка его не боялась, просочилась между стеной и нервным Крилом, подошла к человеку в черной накидке так близко, что он мог дотянуться до нее рукой.

– Должен быть кто-то еще, – сказала она. – Предводитель всей своры. Если он жив, появятся новые твари.

Говорящий с удивлением оглянулся на гору трупов.

– Я никого не видел. Только это отребье.

– Значит, ушел.

– Да и черт с ним. Если бы у него были еще зверюшки, он бы их уже науськал. Но никто ведь не нападает, да? “Предводитель” всех растратил. Теперь ему нужны новые, а это, как я понимаю, дело не быстрое.

Конопатая обдумывала его слова, но размышления прервал скрипучий голос, доносящийся из подвального помещения:

– Мы их? Или они нас? Эй!

Говорящий повернулся к Кирюхе. Тот не знал, как ему поступить – смотрел то на подругу, то на лестницу, ведущую вниз. Спуститься к Захару, помочь ему? Но он не хотел оставлять Конопатую наедине с врагом.

– Кто там еще у вас? – спросил Говорящий. – Он один?

– Нет! – поторопился ответить Крил. – Нас тут целое гнездо.

– Ага… – кивнул Говорящий и снова улыбнулся.

В конце концов старик сам поднялся по лестнице, окинул мутным взглядом всю компанию.

– Кажется, мы их. А этот? Хороший или плохой?

Никто бы сейчас не смог ему ответить, даже сам “хороший или плохой”. Для него вообще не существовало таких понятий. Жизнь ставила перед ним задачи и он решал их – сначала выживание, потом лидерство среди равных, выживание всех, кто с ним рядом, объединение других гнезд… Какими средствами? Плохими или хорошими? Ему все равно. И вот он пришел к тому, с чего начинал: Говорящему надо лишь выжить. Для этого другом может стать тот, кто вчера был врагом.

Он погорячился, когда говорил про неделю. Тела они вытащили за несколько часов. Работали впятером – его охотники и Крил с Конопатой парами, а Говорящий сам по себе, вытягивая трупы за те лохмотья, что когда-то назывались одеждой.

Вайсман сидел на улице, охраняя все сданное ему оружие, равнодушно наблюдал за тем, как растет куча тел. Когда дело было сделано и все повалились у бетонной стены, стараясь отдышаться, Захар плеснул несколько раз из канистры на бесформенный холм, подпалил деревяшку и швырнул ее в темную массу, торопясь отойти подальше. Занялось, потянуло по ветру черным, вонючим дымом.

– Даша.

Она посмотрела на Говорящего.

– Можно с тобой перекинуться парой словечек? Наедине.

Никогда он не называл ее по имени. Теперь, видимо, хотел показать, что все изменилось, что и он стал другой, и к ней относится иначе. Хотя… Меняться – это их природа. И его, и ее.

Положила руку на плечо Крила, собиравшегося было вскочить, встать между ней и бывшим вождем. “Все в порядке” сказала парню одним взглядом.

Отошла с Говорящим на два десятка шагов, оставаясь на виду у Крила и остальных.

– Что, не задалось там? С управлением гнезда? – пришел ее черед ехидно улыбнуться.

На лице бывшего появилась и тут же исчезла едва заметная гримаса недовольства. Лишь в глазах остались пляшущие огоньки, которые, впрочем, были отражением погребального костра.

– Да. Люди хитрые.

– Люди?

– Не те, что в гнезде.

– А кто?

Он молчал некоторое время, словно собираясь с силами, чтобы переступить через себя, признаться в чем-то.

– В гнездо пришла женщина. Особенная. Слишком умная для здешних. Видно, выросла среди осколков прежнего мира. Она умеет обращаться со старой техникой, оружием, знает многое из того, о чем даже я не догадывался. А главное…

Он снова замолчал и Даше показалось, что она слышит, как скрипнули его зубы.

– Ну давай, давай – говори, раз уж начал. Выскажешься и самому станет легче.

– В ней нет ничего человеческого, – продолжил он. – На все готова, ни перед чем не остановится. Говорит одно, а делает другое. Думаешь, будто понимаешь ее, видишь насквозь, а она опять тебя обманывает.

– Можно подумать, тебя когда-то заботило человеческое в людях.

– Не заботило. Но я считал, что легко предугадываю их действия, знаю пороки, слабости, умею играть на этом. А она…

– Обыграла? Перетянула на себя руководство?

Не в силах произнести это вслух, он кивнул.

– Что ж, – вздохнула Конопатая, – теперь у тебя нет гнезда. Это не так плохо, как может казаться поначалу. Сам себе хозяин…

– Я не закончил, – перебил ее Говорящий и пляшущие огоньки в его зрачках сверкнули еще ярче. – Мы готовили объединение гнезд, чтобы вытеснить с севера нелюдей. И все уже шло к началу большого дела, когда она вмешалась. Теперь объединенная армия идет сюда, на юг.

Конопатая нахмурилась. Тихо спросила – “зачем?”

– Мария скоро приведет их к Южному базару. Они сожгут, уничтожат место, которое может им противостоять. Которое мешает ей одним лишь своим существованием.

– Мария… – Даша повторила имя, укладывая его в один из уголков своего сознания, заботливо расчищенный от прочих мыслей, чтобы не забыть, не потерять.

– Запудрила мозги этим идиотам, – продолжал человек в черной накидке, – и теперь они уверены, что уничтожение города на юге и есть начало великой войны за освобождение севера.

Огонь, сожравший гору тел, стал постепенно ослабевать. Языки пламени не взлетали уже так высоко, не рассыпались в небе искрами. Да и топлива для них почти не осталось – все превратилось в пепел.

– Откуда узнал, что я здесь? – спросила Конопатая Говорящего. – Что я не в городе. Как меня нашел? И зачем?

– Я не тебя искал, – ответил он тоном, который Дашке почудился извиняющимся. – Мест, где хранятся знания прежних, не так много. Про это – на острове, среди озера – я знал точно. Хотя через секвохи второй раз не пошел бы: очень много нелюдей, стаями по зарослям передвигаются. Несколько раз едва удалось уйти. Хорошо еще автоматы с собой были – твари пугаются, когда стрелять начинаешь. Тут, говорят, тоннель должен быть под старыми развалинами. Вот по нему бы… Но за знаниями, как видишь, я готов был идти любой дорогой.

– От знаний одни беды, – проворчала она. – Хочешь быть как тот, что успел сбежать? Который сделал вот этих, – кивнула на догорающий костер.

– Н-нет, – он медленно покачал головой из стороны в сторону. – Он не умел их создавать. Правда? Иначе не пришел бы сюда. За тем же пришел и я.

Говорящий отвернулся от костра, пляшущие огоньки в его зрачках пропали. Он внимательно смотрел на Конопатую.

– Ты не сказал ничего, что нужно было бы утаить от остальных. Идем, расскажешь им…

– Погоди! – Говорящий остановил ее, схватив за руку. Но тут же отпустил, опасаясь и без того настороженного Крила. – Погоди. Я не хочу, чтобы они слышали это. Давай все решим друг с другом. Ты ведь знаешь, о чем я?

Она молчала.

– У вас есть то, что мне нужно.

Дашка и на этот раз не ответила.

– Дай мне это и я помогу вам остановить стерву! Не будет тысяч убитых, город останется цел!

– Как ты ее остановишь? До сих пор не смог. А у нее еще и армия.

Он долго смотрел на девчонку, потом сказал:

– Ты знаешь, как. Мы сделаем свою армию.

Не обращая внимания на озлобленного Крила, готового в любой момент сорваться с места, броситься на него с голыми руками, а то и схватить что-то из оружия, Говорящий с небом подступил к Конопатой вплотную. Она почувствовала на лице его дыхание и невольно вспомнила те времена, когда ей приходилось жить с ним в черном доме.

Девчонка подняла руку, мягко, но настойчиво оттолкнула его от себя.

– Чтобы я одну сволочь поменяла на другую? Уничтожишь Марию и займешь ее место? Разве похожа я на безмозглую?

Она пошла к бетонной стене научной станции, у которой их ждали остальные. Обернулась, но лишь для того, чтобы посмотреть на желтые языки пламени.

– Можно было и не сжигать. Бросить их там.

– Хе! – удивился Захар. – Мне эта куча дерьма в доме не нужна!

– Дом придется оставить.

У Вайсмана даже рот приоткрылся от такого неожиданного заявления.

– Вам надо, вы и оставляйте! Идите на хрен отсюда! И так уже мне все испоганили, покоя лишили! Ходят и ходят, дармоеды, чтоб вам пусто было…