Руки Иомы выпустили лицо Сильвии, позволяя ей вновь посмотреть куда-то вперед. Тогда же девочка встретилась с напряженным взглядом Альджер.

— Я спокойна, — шепотом произнесла она. — Я спокойна.

Альджер сощурилась. Она намеренно наблюдала за реакцией Сильвии на все происходящее. Еще тот случай с Хонасом дал ей понять, что Сильвия вела себя более неразумно, чем обычно. Возможно даже более бесстрашно и самоуверенно.

— Ты стала более раздражительной, чем раньше, разве нет?

— Скорее эмоциональной, — поправила Сильвия.

— О, — с улыбкой произнесла Иома, — такое бывает во время взросления. Это значит, что ты совсем скоро станешь большой-большой?

Сильвия улыбнулась. Подобная беззаботность Иомы даже как-то поднимала настроение.

— И, — отвечала девочка, — надеюсь, очень сильной. Как минимум хочу быть не слабее, чем Оскар.

— Хм… — задумчиво промычала Иома. — Тогда тебе и мускулы нужно отрастить, как у него.

— Я не против.

— Нет! — внезапно прозвучал испуганный крик Дазко. Парень демонстративно рухнул на колени, взмахнул руками и еще громче закричал: — Нет! Нет!

Раздался громкий смех. И Сильвия, и остальные присутствующие при виде такой реакции не смогли сдержать улыбок. Не улыбался один лишь Кайсен, который в этот миг лишь недоверчиво и действительно незаметно поглядывал в сторону Сильвии.

***

Вскоре наступила ночь. В северном лагере к этому моменту все затихало. Несмотря на то, что многие не спали, тишина в ночи была будто негласным правилом для всех окружающих. Лишь в самом центре лагеря, возле костра, можно было порой услышать чужие голоса и смех. В остальном же на окраинах царила тишина.

Вот и Сильвия в этот момент была окружена тишиной. Она сидела на траве возле своего шатра в позе лотоса. В таком положении она находилась еще с самого заката, и неслучайно. Если на закате она впитывала энергию, то после него она просто пыталась успокоиться, сосредоточиться и привести свои мысли в порядок.

«Из-за того, что я вновь впитала темную ауру, я опять чувствую себя слабой. Я чувствую, что моя чаша наполовину заполнена энергией, но при этом я понимаю, что ее наполнение не такое хорошее, какое хотелось бы».

Поднялся ветер. Он подхватил с собой листву, лежавшую в округе, а также все легкие незакрепленные предметы. Прохлада, исходившая от него, вызвала на коже мурашки.

«Техника мира изначально не является темной. При ее развитии моя собственная собранная на рассветах и закатах аура не должна быть темной, но сейчас у меня есть и то, что я впитала, и то, что я получила от того странного создания».

Сильвия приоткрыла глаза и посмотрела куда-то вперед. Шатры в округе частично пустовали. В них находились лишь некоторые рыцари из тех, кто был ранен при прошлом нападении мертвецов на лагерь. Остальные же уже были здоровы и возвращены в казармы.

«Хорошо это или плохо? — продолжала размышлять Сильвия. — Я точно знаю, что с моей техникой мне нельзя использовать никакие пилюли для развития, но мне неизвестно касается ли это правило передачи чужой силы мне. Единственное, что мне известно, так это то, что в теле должен быть баланс света и тьмы, но сейчас…»

Сильвия приподняла правую руку и намеренно выпустила ауру. Особая сила на ее ладони приобрела сначала привычный желтый цвет, а затем ярко-красный. Сильвия заметила это изменение в цвете ауры лишь только после столкновения с Хоносом. До этого момента ее аура определенно была насыщенно-желтая, какая и соответствовала Технике мира.

«Очевидно, что тьмы во мне больше. Так из-за этого Альджер настолько волновалась? Ей казалось, что мое поведение связано с тем, какая у меня теперь аура?»

— Любовь моя, — прозвучал низкий голос неподалеку.

Сильвия опустила ладонь, склонила голову и увидела высунувшееся из-тени на земле лицо Дазко. Факелы в округе были расставлены поодаль на разном расстоянии друг от друга. Из-за этого прямо на Сильвию и на все то, что находилось рядом с ней, падала тень от шатра. Дазко выглядывал прямо из этой тени с широкой открытой улыбкой на губах.

Сильвия не была удивлена. Точнее она старалась сохранять внутреннее и внешнее спокойствие.

Неожиданно из-под земли высунулась и рука Дазко, удерживавшая в ладони всего одну ромашку. Этот странный, немного покореженный цветок, был протянут прямо девочке.

— Прими это в знак нашей дружбы.

— Только ли дружбы ты хочешь? — настороженно спросила Сильвия. Брови ее вопросительно приподнялись, глаза опустились на протянутый цветок.

Дазко улыбнулся еще шире. Он знал, что иногда его действия принимались окружающими неправильно, но он никогда не мог злиться на людей за то, что они о нем думали. Сейчас его радовало уже то, что Сильвия была так спокойна рядом с ним.

— У меня сестричка твоего возраста.

Сильвия вздохнула. На ее губах появилась насмешливая ироничная улыбка. Приподняв руку, она взяла подарок и ответила:

— Ты такой странный, но забавный. Я приму это, и, чтобы ты знал, я впервые принимаю цветы от мужчины. Будь это в моем прошлом, я бы точно отказался.

— Значит ли это, — с расширенными от волнения глазами заговорил Дазко, — что мы вышли на новый этап в развитии наших отношений?

Сильвия посмотрела в восторженные глаза этого юноши и добродушно улыбнулась. С нескрываемым сарказмом в голосе она ответила:

— Да, я чувствую, что уже чуть меньше хочу отрубить тебе голову моей косой.

Дазко погрустнел. Брови его сдвинулись, глаза опустились.

Заметив это, Сильвия ответила:

— Не обижайся. Коса у меня классная. Это честь быть убитым ею.

— Звучит как-то не заманчиво.

— Тебе не угодишь.

На мгновение наступила тишина. Дазко приподнял голову и увидел все также смотревшую на него и улыбавшуюся Сильвию. Тогда прошла и вся его печаль.

Сильвия вздохнула. Сведя вместе колени, она повернулась к Дазко полубоком, одну ногу вытянула вперед, а другую поджала к себе.

— Могу я задать тебе один вопрос?

— Вопрос? — удивленно повторил парень. Медленно, словно поднимаясь на автоматической платформе, Дазко полностью выбрался из тени и встал на траву. Простоял он недолго. Как только его взгляд встретился со взглядом Сильвии, парень сел напротив нее и улыбнулся. — Спрашивай все, что хочешь.

— Кто такой Моргион?

— Ты про темного бога?

— Да, — Сильвия спокойно кивнула.

Дазко задумался. Ему было не многое известно именно об этом боге, поэтому и то, что он мог рассказать, было ограничено. С легкой медлительностью парень заговорил:

— Среди всех темных богов Моргион относится к числу тех, кто запрещен нашей религией. Ты же знаешь?

Сильвия кивнула. При виде этой ее реакции Дазко продолжил:

— А знаешь какие темные боги отрицаются нашей религией? Отрицаются именно те, кто ставят своей целью полное уничтожение популяции людей. Простое насилие, воровство и похоть не препятствуют, но если бог жаждет уничтожения человеческого рода, тогда поклонение ему неприемлемо.

Сильвия уверенно закивала головой. Пусть кое-что она и знала, но от религии этого мира была порядком отдалена. Поэтому даже повторение некоторой информации казалось ей полезным.

— Моргион, — продолжал Дазко, — является божеством болезней и полного разложения. Его цель — страдания людей. Как и полагается божеству болезней, Моргион противостоит таким вещам, как здоровье, безопасная жизнь или безболезненная смерть. Он верит в то, что выживут только сильные, и чтобы выжить — нужно страдать.

— Какая странная у него жизненная позиция, — напряженно произнесла Сильвия.

— Не самая странная из всех. Есть и другие запрещенные боги, у которых еще более жесткие взгляды на мир.

— А что насчет богов света? Почему они не пытаются избавиться от темных?

— Потому что свет и тьма не могут существовать друг без друга. Умрет бог болезней, умрет и бог здоровья.

Сильвия задумалась. Приложив руку к подбородку, она вновь попыталась собрать пазлы из всего, что было у нее в голове. Особенно ее захватила мысль о том, почему в теневых созданиях, за которыми так упорно следовала Блейк, была сила Моргиона, и о том, зачем Блейк вообще были нужны эти звери.