А потом песня закончилась. Хаокин с Ариадной переглянулись и вдруг начали играть другую мелодию на две руки. И так продолжалось какое-то время. Юноша и девушка совсем не разговаривали, только наслаждались музыкой.

Затем компашка гуляла. Через час музыканты заторопились домой, Юля с Элеон пошли к поместью, а Ариадна с Хаокином решили немного проводить гостей. По дороге парочка почти не участвовала в беседе, как будто у них был собственный мир, где нет места для других людей. Но кое-что вывело Ариадну из этого мирка. Лари как бы вскользь сказал, что Ариадна — невеста Хаокина. На это никто не обратил внимания, кроме девушки. А она ухватилась за эту мысль, пытаясь понять, почему для всех эта фраза не показалась издевкой, а была чем-то само собой разумеющимся. Ариадна испугалась. Не любовница, не жена, не друг. Невеста. Почему? Потому что живет с ним под одной крышей? Но жить можно и с другом. «Но друзья себя так не ведут», — она вспомнила слова Элеон. Тогда почему не любовница, не жена? Наверное, жили бы в отдельных домах, наверное, не были бы такими… влюбленными? Черт возьми!

На обратном пути Ариадна шла задумчива и малословна. Хаокин это заметил, но не стал расспрашивать, просто продолжил говорить с ней. Она нехотя отвечала, и он всё никак не мог уцепить ее внимание. Они вернулись в гостиную.

— Так вот о чем ты мечтала? Маленький дом, муж, дети? Нет ничего проще. Можно устроить. Где-нибудь подальше от Дюжинки. Здесь вечно всякое происходит. У Атталей был дом на берегу моря. Можно туда заселиться.

Ариадну очень задели слова Хаокин.

— Заселиться? — переспросила она со злобой. — Кому? Нам?

Хаокин замешкался. Что он такого сказал?

— Ну, да… нам. Мне, чтобы помочь там тебе... Ты же всегда просишь себе помочь.

Потом он сам понял, какую ерунду сказал.

— А, — сказала Ариадна едко. — Как слуга.

— Ну, если ты этого хочешь, — ответил Хаокин уже из вредности. Затем вздохнул. Надо успокоиться.

— Значит, если я этого хочу? Так ты поможешь мне во всем, чтобы я ни попросила?

— А почему бы и нет?

— Действительно. А если я попрошу, ну, не знаю, выйти за меня замуж? Если я хочу, чтобы ты был моим мужем?

— Ты же этого не захочешь, — усмехнулся он.

— Ты не ответил на вопрос, — прервала его Ариадна, а затем повторила, проговорив каждое слово по отдельности: — Если я хочу, чтобы ты был моим мужем?

Хаокин медлил, рассматривая свои пальцы, а затем перевел на Ариадну взгляд.

— Значит, так тому и быть.

— Оу, — проговорила девушка. — И тогда, наверное, лучше было бы оставить ту связку, которая существует между нами?

— Наверное… — он попытался ответить что-то разумное, но Ариадна просто не дала ему шанса.

— Я так и знала! — Она вскочила от бешенства. Хаокин сурово глядел на нее. — Ты готов на всё, чтобы оставить эту чертову связку. Дружить со мной, заигрывать, исполнять все мои просьбы, лишь бы не выполнять обещание. Конечно, тебе это удобно. Ты — утырок, и каждый день сдохнуть можешь, а так живешь спокойно за счет моей жизни. И всё хорошо, да? А какого мне? Ты об этом думаешь? Нет, конечно. А мне больно. Больно от каждого дня в связке с тобой. В твоей гребаной душе огромная дыра, которая затягивает в себя всё живое вокруг. И эту дыру ничем не заткнуть. Хоть ты плачешь, хоть смеешься, она всё равно там. Я устала от твоей вечной тьмы. Я устала чувствовать твои эмоции. Ты убиваешь меня, Хаокин! Ты убиваешь меня каждое мгновение! Я не понимаю, не понимаю, как можно настолько ненавидеть этот мир! Как можно настолько ненавидеть и презирать себя! Ты думаешь, что это только твое, твой тяжкий груз, который ты должен нести на себе, но нет — ты связал меня всем этим крепко-накрепко и не хочешь отпускать. И сделал это в самый ужасный момент, когда у меня не было другого выхода и я не осознавала, чем это для меня обернется. Я, наивная, думала, что вот оно — начало жизни, вот он — счастливый поворот. А за поворотом — ты и мрак! Уж лучше бы я умерла тогда, чем повстречала тебя, Хаокин Атталь! — прокричала Ариадна и замолкла. В комнате воцарилась тишина. Было слышно только, как девушка тяжело дышит, готовая разреветься от обиды.

— Хорошо, — мрачно произнес Хаокин. — Я… если я настолько тебе противен, сниму связку, и больше ты меня не увидишь. — Затем он вдруг закричал сорвавшимся голосом: — Слышишь? Сниму! — Всю комнату тряхануло и чуть не разорвало на куски.

На потолке образовалась трещина, от которой люстра покосилась. Хаокин пошел к выходу. Ариадна слушала его шаги. А потом часть отделки откололась и упала к ногам девушки. Она вскрикнула. Хаокин остановился, вздохнул и сделал рукой движение, будто что-то поднимает, и часть отделки вернулась в трещину, а затем он сжал кулак, и расщелина закрылась, люстра выпрямилась. И стало уже почти незаметно, что потолок рушился.

— Ненавижу тебя. — Он вышел из комнаты.

Ариадна упала на колени и зарыдала.

Следующий день был довольно… тревожным. В этом доме уже стало привычным видеть перепалки Ариадны и Хаокина, его выходки, ее капризы. И вдруг это исчезло. Стало хуже, чем в первый день. Хаокин всё больше пропадал и почти не появлялся. То там, то здесь, но не более. Ариадна перестала на него обращать внимание — не злилась, просто даже не говорила о нем. И, так как основная тема для бесед между девушками иссякла, Ариадна начала больше рассказывать о себе и глубже копаться в Элеон, от чего девочка терялась.

А затем Элеон услышала от Ариадны про Ка и вспомнила, что пару лет назад встречала мальчика с этим именем. Оказалось, это был один и тот же юноша. А еще теперь он — правитель государства, а значит, и тот человек, которого Элеон прокляла. Ей стало плохо, ноги подкосились, и она чуть не упала. Обморок вызвал вопросы у Ариадны. И Элеон вдруг расплакалась и выложила ей всё. Звучали слова графини неправдоподобно, даже нелепо. Но Ариадна слышала, что убийца короля — Красная Лента, а еще чувствовала, что девочка ей не врет. Не на этот раз, не сейчас. Элеон умоляла Ариадну не рассказывать ничего Хаокину.

Ариадну вся эта история смутила. Девушку угнетало то, что Элеон угнеталась. И тогда Ариадна пошла на отчаянный шаг.

— Нужна твоя помощь, Хаокин.

Ариадна застала колдуна за чтением. Она и не знала, что ему вообще интересны художественные книги.

— Ой. Так тебе понадобилась моя помощь?

— Не мне. Сестре твоей. Нужно… Кхе. Ей нужно, чтобы ты стер одно воспоминание.

— Какое? О родителях, что ли?

— Она просила не говорить тебе. Так ты сможешь или нет?

Хаокин согласился. Когда же Ариадна привела его к сестре, Элеон рассердилась. Но Ариадна объяснила, что брат ничего не знает, и рассказала суть своего плана. Элеон взбесилась еще больше.

— Ты шутишь, да? Взять и просто забыть о том, что случилось? Это считаешь нормальным? А как же Ка? Он твой друг! Неужели тебе всё равно?

— Мне не всё равно. Но здесь ничего не поделаешь. Хотя бы ты не будешь страдать.

— Да я не хочу быть, как Хаокин! — закричала Элеон. И тут же посмотрела на брата. Он молчал. Она сразу добавила: — Я не так выразилась. Я не хочу поступать, как ты.

— А есть разница? — спросил он.

— Да. Ты — это тысяча поступков. Я говорю только про самозабвение.

— Какое еще самозабвение?

— Ты же свою память стираешь.

— О чем ты? — эта мысль показалась Хаокину смешной. — Я не делал этого.

— Как же ты тогда забыл обо мне?

— Всё Академия.

— Хорошо. А после? Ты же продолжаешь забывать вещи, людей, события.

— Все всё забывают.

— Но не так. Ладно. Ты был в доме родителей после пожара? Я это не о теперешнем времени. А до этого. Так был?

— Да, вроде. Я не понимаю, к чему этот вопрос…

— А когда? Сколько раз? Что ты делал? С кем общался?

— Да… я же не могу всё помнить. Ну, разок. Но это было так давно.

— Хаокин, всего пару месяцев назад. И ты за эти годы приезжал сюда раза три. Ты умеешь стирать память с помощью заговоров. Мои вот воспоминания забрал. Думаешь, к себе ты лучше относился?