Было совсем темно. Черные тени вычерчивали силуэт леса. Наверное, в небе горели звезды, а может, и не горели. Для него будто не существовало времени. Он всё видел и слышал, но ничего не понимал. Как во сне. Будто он падает во сне, но ему не страшно, потому что он не знает, что за падением следует смерть.

Хаокин вдруг осознал, что сидит на дороге уже который час. Он молча встал и побрел вперед. И шел так, пока не услышал позади себя отдаленные крики. Посмотрел — темный силуэт приближался.

— Вот так ты со мной, да? — Ариадна с размаху дала Хаокину пощечину. — Только начинаешь к тебе по-человечески, а ты вот что выдаешь! Сволочь, мразь, ненавижу! Сбежал от меня. Ты отвратителен, для тебя клятва — пустой звук! Тебя нужно было оставить гнить до следующего полнолуния. Решил перехитрить меня, да? Вот, посмотри, какой я милый! Вот еду готовлю, вот беседку строю! И только чтобы меня обмануть и сбежать. Ненавижу.

— Я не собирался нарушать слово. Я ушел просто.

— Куда же? Прогуляться? Не ври! Ты от меня свалил! — закричала Ариадна ему прямо в лицо. В глазах Хаокина вдруг появилась мысль. Он проснулся.

— Ну да, свалил! И что? Ты не понимаешь, я не могу с тобой вместе находиться.

— Неужели я так плоха для тебя?

— Слушай, нет. Ты очень хорошая, поверь мне. Ты не так поняла. Не в тебе вообще дело, это во мне…

— Что за тупорылая фраза? Девкам своим так объясняйся, не мне! Я не твоя девка. Ты мне как человек безразличен.

— Вот именно поэтому я…

— У нас с тобой уговор был!

— …и свалил. То есть не поэтому. То есть… Дай объясниться. Я не могу заводить знакомства, или дружбу, или еще чего. У меня мозги набекрень свернуты. Пойми ты это! Я опасен для окружающих. Я обжигаю всех вокруг себя!

— Божечки, как заговорил! «Я обжигаю всех вокруг себя». Ты долбанутый. Во-первых, у нас гребаная одна жизнь на двоих, ты мне вред физически не можешь причинить. А, во-вторых… «Дело не в тебе, а во мне. Я обжигаю всех вокруг себя. Это не то, о чем ты подумала». Тупые отмазки тупых парней. Это то же самое, что «Знаете, вы только не обижайтесь, я, конечно, поступил с вами по-ублюдски, но это я просто такой плохой, я не специально, я ведь не подвластен над своим телом. Хопа — это оно вас по морде ударило. — И Ариадна дала Хаокину пощечину. — Хопа — и язык вас на три буквы послал. Иди ты!.. Хопа — и рот сам на вас плюнул!» — Она попала ему в глаз.

— Да ты! — выскользнуло у Хаокина.

— Не будь ублюдком, и тебе не придется придумывать эти ублюдские отмазки. «Я обжигаю всех вокруг себя». Да не обжигай ты — и всё.

— Хорошо, ладно. С тобой разговаривать бесполезно. Будет лучше, если я уйду прямо сейчас. Я не хочу привязаться к тебе. Ты тоже этого не хочешь.

— Да я ни за что к тебе не привяжусь. Ты же — говно.

— Вот и отлично. Я пошел! — Хаокин демонстративно развернулся.

— Куда, сволочь? — Ариадна схватила палку и шандарахнула парня по башке. — Я тебя никуда не отпускала.

— Отвали от меня! — закричал Хаокин и отбросил ее телекинезом. Ариадна тут же вскочила, подбежала к нему сзади и начала душить поясом от платья.

— Ты никуда от меня не уйдешь, — прохрипела она.

— Звучит, как искреннее проявление безразличия, — прохрипел он. — Да ты отключишься раньше, чем я.

— Не дождешься.

Хаокин всё же потерял сознание первым. Ариадна отпустила его. Теперь на дороге лежало тело. Девушка связала ноги парня поясом и начала тащить его к деревне-призраку.

— Вот же тяжелый дрыщ. Как я тебя ненавижу! «Бе, бе, бе, вот как ты проявляешь искреннее безразличие». Придурок! Любитель тешить свое самолюбие. Будто, если у тебя милая мордашка и ты клево колдуешь, всё бабы твои. Ну конечно. Так и облепили, как мухи… говно. Да, ты говно. Бомж, алкоголик, психованный извращенец и маньяк. И угораздило же меня связаться именно с тобой. Боже! Убью сразу, как только заклятие снимешь.

Тем временем на дорогу выскочила карета и резко затормозила, чтобы не наехать на девушку, тащащую труп.

— Слепой, что ли? — закричала Ариадна. — Урод!

Хозяину кареты это не понравилось. Он вышел наружу. У Ариадны глаза чуть на лоб не поехали. Он? Откуда он здесь? Первая же мысль — бежать. Но нельзя оставлять ему Хаокина, у колдуна же с ней одна на двоих жизнь. Ариадна заметалась.

Сквозь сон Хаокин слышал цоканье копыт, чувствовал легкую тряску. Он открыл глаза. Фиолетовая по-бабски красивая блуза, медальон на груди, пальца в кольцах. Напротив него сидел Вельзи.

— Ох уж эти чертовые розовые слоники, — пробормотал Хаокин спросонья.

— Опять розовые слоники? — спросил Вельзи.

Хаокин посмотрел чуть левее. Рядом с Вельзи сидела недовольная Ариадна. Руки ее были в цепях, как и руки самого Хаокина.

— Ты тоже будешь утверждать, что я тебе безразличен? — он снова обратился к Вельзи.

— Да нет. Я хочу убить тебя.

— А-а-а… Ну хоть тут искренность. Хотя я бы предпочел не знать этого.

— Ага, конечно, так в твоем стиле.

— Тебя что-то не устраивает? — спросил Хаокин.

— Да, представь себе, вот надоело мне это: слышать из раза в раз, в какое дерьмо ты вляпался. И каждый раз всё хуже и хуже. — Хаокин закатил глаза. — Нет, уж лучше тебя убить, чем видеть, как ты скатываешься. Кстати, зачем ты девчонку эту послал меня обокрасть?

Тут Хаокин повеселел.

— Так она обокрала не меня одного? — он рассмеялся. — А жаль, мне казалось, что это я такой единственный и неповторимый.

— Хочешь сказать, она не на тебя работала? Слабо верится. Скажи правду.

— Да правду я говорю. Зачем мне врать? Спроси, что хочешь — отвечу как есть. Я честный человек.

— Конечно. Ответишь ты. Ладно, спрашиваю.

— Хорошо. Давай.

— Что за чертовые слоники? — воскликнул Вельзи. — Откуда ты их вообще взял?

— Я не понимаю, о чем ты, — засмеялся Хаокин.

— Слоники? — встряла в разговор Ариадна.

— Он мучает меня ими уже который год. Постоянно говорит вместо «вот так встреча» про этих слоников и не объясняет причину. Почему слоники? Почему розовые? В чем логика?

— Да не. Вот это не скажу. Ты всё равно не поверишь. Глупая история. Не стоит она того, чтобы тратить на нее время.

— Да почему ты не хочешь сказать? Что в этом сложного? Расскажи и всё — я отстану. Вот как после этого спокойно тебя убить? Ты же унесешь тайну с собой в могилу. Хочешь, чтобы через тридцать лет я просыпался ночью в холодном поту и думал, почему все-таки слоники, почему не бегемоты, а?

— Нет, это маловероятный исход событий. Где тебе с таким характером протянуть еще лет тридцать?

— Ну спасибо за доверие. Называется: лучший друг всегда поддержит словом.

— Кто бы говорил! Ты вообще-то хочешь меня убить, — сказал Хаокин, а потом добавил: — Чертовые розовые слоники.

— А-а! Ты сведешь меня в могилу!

— Да, розовые слоники — они такие. До могилы доводят, — задумчиво проговорил Хаокин.

— Парни, — встряла Ариадна. — Вы долбанутые. Какие еще лучшие друзья? Зачем вы хотите друг друга убить? Или если вы враги, зачем называться друзьями? И какие еще слоники?

Вельзи и Хаокин издали смешок.

— А ты прелесть! — воскликнул Хаокин.

— Да, забавная она, — согласился Вельзи.

Они были в пути еще около часа, потом остановились у старого каменного дома в низине. У двери висела именная табличка доктора. Вельзи вышел из кареты первым и сказал слугам в доме затащить пленных внутрь. Хаокин быстро шепнул Ариадне: «У меня есть план. Подыграешь мне?» А в чем подыграть? Когда? Этого он то ли не успел объяснить, то ли не счел нужным.

Пленных поволокли в подвал. Ариадна успела заметить за столом перепуганное семейство доктора: мужа, жену и девчушку лет двух. Кроме них в комнате было еще человек пять бандитской наружности.

Ариадна спотыкнулась на лестнице. Подвал освещал один единственный факел, и тот горел над Вельзи. Сам похититель качался на стуле и сумрачно провожал взглядом Хаокина. Вельзи был как всегда по-странному красив. Хорошо сложенный, с бледной кожей и выдающимися скулами, он напоминал собой безупречную каменную статую, хотя в его внешности что-то и отталкивало тоже. Возможно, взгляд — презрительный и самовлюбленный. При этом у него были необыкновенные глаза — серые, в огненном ободе, глубокие и печальные.