А на месте, где погиб Макки, образовался пригорок с желтыми тюльпанами. Чуть дальше от него находилась большая расщелина, вокруг которой ничего не росло, будто сами небеса в гневе разверзли землю. На дне расселины лежала старая, никому ненужная коробка. Здесь-то ее точно никто не найдет.

Полдень. Мэри и Николас Аттали сидели в зале. Женщина печально глядела на портреты своих умерших детей: трех рыжих мальчиков и маленькой дочери. Николас изредка посматривал на супругу и украдкой на картины. Он опять был весь в работе.

Общее спокойствие нарушил слуга: он объявил графам, что какая-то девочка ждет встречи с ними. Николас заинтересовался и попросил слугу привести незнакомку. И в комнату зашла она — вся в капельках от растаявшего снега, в накидке цвета индиго, с рыжими кудрями. Девчонка лет четырнадцати неуверенно остановилась в проходе. В руках она сжимала дневник в кожаной обложке.

Николас поднялся с места и нечаянно рассыпал бумаги на пол. Мэри отвлеклась от своих воспоминаний и заметила гостью.

— Ты… — дрожащим голосом произнесла графиня, не смея договорить. Она метнула взгляд на мужа, в ужасе потирая губы кончиками пальцев.

Николас глядел то на портрет, то на жену, то на девочку. Это лицо!

— Элеон? — наконец проговорил он чуть испуганно.

— Я… Вы ведь Николас и Мэри Аттали? Меня зовут, — волнуясь, произнесла девочка, — Элеонора Атталь. И, кажется… Нет, не кажется. Я ваша дочь.

ЧАСТЬ 4. Жертва

Его ступни слегка задевали гладь воды. Мальчик раскачивался то вверх, то вниз, то снова вверх. Светлячки то расплывались золотыми мазками, то на мгновение замирали в тянущей синеве. Он запрокидывал голову к темному небу, и тело его начинало падать, но затем качели тянули его обратно. Мир переворачивался, и открывались звезды, снова переворачивался…

…сверкающая лампа и темно-синие сапожки, вновь небо. Его пробило на холодный пот. Он ждал этого момента. Серый остановил качели и замер. Они там все стоят за его спиной. Он обернулся и снова посмотрел на Ют. Серый и забыл, как она выглядела.

— И что ты теперь на это скажешь? — заорал на него Король. Мальчик сжал золотые цепи и встал на качели лицом ко всем.

— А что ты хочешь от меня услышать? — выдавил наконец он. — Разве Ют не рассказа…

— Правду! — заорал Король. — Правду! Говори наконец, паскуда, правду! Все эти годы ты заманивал людей сюда, держал их в ловушке, психопат чертов! — Михаил кинулся на Серого, швырнул его в воду. Королева принялась оттаскивать мужа от мальчика. Богомир смотрел на них напряженно. — Говори, демон! Зачем тебе это всё? Нравится истязать людей? Мучить их! Говори! Говори! — кричал он и ударял мальчика о дно реки.

— Я не делал ничего плохого! — Серый захлебывался водой и вырывался от Михаила. Богомир наконец решился вмешаться. Король же обезумел от ярости.

— Не делал плохого? Демон! — кричал он. — Тебя убить мало! Предатель! Убийца!

— Это не я! Перестань! — кричал в ответ Серый, уже весь синий. Богомир оттащил мальчика от Михаила. Королева крепко схватила мужа. Серый взобрался на берег.

— Не отрицай, — сказала Королева. Богомир услышал шелест листьев и посмотрел вверх. Красные локоны спадали на синие ветви, а выше — горели желтые глаза. Дина не отрывала от него взгляда. Богомир тоже. — Ют показала нам то, как ты позвал ее в Игру. Просто дай нам уйти отсюда, Серый, пожалуйста.

— Уйти? — сказал дрожащим голосом мальчик и попятился. Весь мокрый и синий в ночном свете он походил на мертвеца. С лица его стекала вода. Кажется, он плакал. — Вы считаете, что это я вас здесь держу?

— Ах ты скотина! — Король попытался вырваться от жены. Богомир отвлекся от Дины и осторожно взглянул на друга, потом снова вверх. Дина усмехнулась. Он с тяжестью опустил глаза.

— Я не демон, — сказал Серый. — Будь я демоном, я бы не смог выбираться из Игры и заходить в нее обратно. Богомир, ты ведь знаешь об этом, скажи им!

— Хватит лгать! — выкрикнул Король.

— Я не лгу! — закричал Серый. — Это нелепо… Хочешь знать правду? Правда хочешь? Ты ее уже знаешь. Это не я решил позвать Ют в Игру. В том видении я назвал имя…

— Причем здесь имя? — перебил его Король. Больше его не нужно было держать. — Ты заманил Ют в Игру.

Серый нахмурился.

— «Есть волшебное место, — сказал он, не обращая внимания на Михаила. — С замками, рыцарями… Я Серый Кардинал. А направила меня сюда наша правительница — Королева». Дина — тот дух, что заключен в Игре.

— Нет, — сказала Королева. — Ют нам описала внешность той женщины. Я не она. Это просто титул. Я живой человек. У меня было прошлое…

— Это я тебе его дал. Но ты не помнишь. У духов нет памяти. С годами они забывают, кем являлись когда-то.

— Я пришла сюда позже, чем ты и Дина.

— Раньше.

— Ты всё еще врешь, — сказал Михаил. — А даже если нет, всё равно ты виновен!

— Да в чем? — закричал вдруг Серый. — В том, что спасал ваши жизни? В этом я виновен? Кем вы были вне Игры? Что у вас было? И почему вы так хотите вернуться? Да, я скрывал, что была Ют Майерс, и не говорил про Королеву. Ну и что? Вы умирали там! А Игра вас спасла. Вы здесь короли, боги, а там — никто. И там вы умрете. Вы все! — надрывно закричал он. — И все, кого вы знаете, тоже умрут! И ваши дети умрут! И дети ваших детей умрут! Вы хоть представляете, сколько было здесь людей до вас? — Лицо его раскраснелось от слез. Он то и дело всхлипывал. — Десятки? Сотни? Я уже не помню! — Он растер слезы по лицу. — В какой-то момент они тоже решали: будем жить в настоящем. И мы прощались, целовались. — На этом моменте он разрыдался еще сильнее. — И они выходили. И умирали. Через год, через десять, через пятьдесят. Это неважно! Все они! И твоя любимица Ют, Дина, тоже мертва. Не я в этом виноват. И даже не я стер тебе память. После смерти Джека и ухода Ют ты сошла с ума. Ты ведь думала, что они твои дети, и пыталась себя убить. И сделала это. Но ты не могла умереть, не могла выйти из Игры. И ты вернулась. И я сказал тебе то, что ты хотела услышать. Придумал новую историю, дал имя. И ты снова была счастлива. Так что плохого я сделал?

— Скажи, как нам выйти отсюда, — сказал Богомир.

— Зачем? Чтобы дать вам умереть? Почему вы туда так рветесь?

— Да мы жить хотим! — воскликнул Михаил, потом виновато посмотрел на товарищей. — И вообще… может, тебе, маленькому эгоисту, не понять, но у меня там СЫН! Я не хочу прозябать здесь, пока он там.

— О-о-о! Сын! — воскликнул Серый, на лице его появилась жестокая улыбка. Он посмотрел на Богомира. Старик закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Ты ему не сказал.

— Не знал как. Я не смог, — заученно ответил Богомир.

— Не смог или не захотел? — спросил Серый и снова глянул на Короля. — Твой сын умер.

— Умер? — напряженно сказал Михаил. — Богомир?

— Мне жаль, он правда мертв, — сказал Богомир и хотел подойти к другу.

— Что? — Михаил попятился. — Ничего не понимаю. Ты ведь сказал, что он выжил… или… или… Как давно? Господи. Мир! Как давно мой сын мертв? Так… продолжай… Ты меня обманывал, чтобы я хотел наружу выйти, что ли?

— Три-четыре дня назад, — сухо ответил Богомир. — И всё не так. Я просто не знал, как тебе сказать. Я не мог сначала дать тебе сына, а потом отнять его. Ты бы потерял всякую надежду…

— Господи, — проговорил Михаил и, шатаясь, сел на качели. Королева ласково обняла его. Король съежился.

— Мы с тобой вместе это переживем, — шептала она. — Мы создадим здесь твоего Максима. Заберем к себе домой Ют. И всё будет хорошо.

Михаил посмотрел на жену удивленно и будто хотел возразить, но потом глаза его потухли. Королева помогла мужу встать, взяла за руку девочку, и они вместе пошли из леса.

— Вы чего? Это не выход, — сказал Богомир. — Нужно снова обшарить наши клетки. Эй! Этих людей больше нет! Нужно выйти отсюда. Серый, скажи, как выйти.