Послышался хруст. Кровь полилась у старика изо рта, залила собой маленькую родинку под лицом, которая теперь никак не напоминала корону.

«…и рукой ребенка будет отомщен родитель».

Стража бежала на помощь правителю, но нашла лишь труп, сжимавший в кулаке красную ленту. Убийца скрылась, хотя поговаривают, в тот день у дворца видели ее крылатый силуэт.

Старый король пал! Славься новый король!

Вести о Красной Ленте, о смерти правителя и восшествие на престол его сына разлетелись по Феверии молниеносно. Народ был шокирован столь ужасным убийством и в тайне радовался, что с появлением нового короля наступит счастливая эпоха.

Жило в королевстве и нечто, кому не было дела до того, чье высочество сейчас на троне.

…Оно спало в темной пещере многие столетия, обманом туда заманенное. Но, услышав проклятие Красной Ленты, оно смогло найти в себе силы, дабы пробудиться ото сна и отомстить всем тем, в коих течет королевская кровь.

«Ты будешь великим властителем Феверии. Ты избавишь свой народ от Демона Страха. Ты будешь долгие годы управлять страной, и Демон будет спать. Но небесный воин покарает тебя за грехи твои, и рукой ребенка будет отомщен родитель. А Демон пробудится от многолетнего сна».

Угнетающая тоска, боль в груди и леденеющий мрак на сердце. Случилось что-то страшное, что-то настолько страшное, что ты просто не понимаешь, как это осознать, принять. И, проснувшись, ты продолжаешь это испытывать, будто испытывал всегда. И невольно приходит в голову: «А что, это чувство меня больше никогда не покинет?»

Хаокин открыл глаза. Светило солнце, и он сидел у стога сена. Напротив него Ариадна судорожно ковыряла кожу на пальцах. Девушка заметила, что парень проснулся, и подошла к нему.

— Так что это было? — спросила она.

Хаокин опустил глаза.

— Сожжение. Такая прилюдная казнь есть.

— Чье сожжение? — спросила Ариадна. Хаокин молчал. — Чье сожжение? — повторила она.

— Х-хозяев кольца, — ответил он и поднял глаза на Ариадну. — Куда ты его дела?

Ариадна отвела Хаокина на то место, где лежало украшение — девушка так к нему и не притронулась, побоялась. Колдун снова надел кольцо на палец.

— Сколько времени я не приходил в себя?

— Не знаю. Я сама отключилась. Мы полнолуние пропустили. Уже три дня прошло с тех пор, как я проснулась. Ты не думай, что я тебя в воде оставила. Просто ты в себя не приходил.

— Мне нужно в дом к Атталям. Поэтому вернемся в деревню за моей сумкой. У меня там все зелья.

— Это были… твои родители? — осторожно спросила Ариадна. Хаокин не ответил.

Элеонора проснулась дома уже измученная. Скорбь не уходила. Девочка присела на край кровати, поправила подол траурного платья. Слезы тут же полились из глаз.

— Ну почему это не сон? — прошептала она. — Почему я не могу проснуться, а они там, внизу? Ну почему, Господи? Ну, пожалуйста! Ну разбуди меня! Ну почему?

А затем взгляд девушки упал на стул, где лежал бардовый наряд. Тот, в котором она убила.

— Нет! — вскричала Элеон. — Я не могла этого сделать! Я не убийца. Мамочки…

В голове проносились воспоминания. Как она выгнала Юджина, как потом проникла в замок. С кем-то говорила долго, притворилась, что работает на кухне вместо матери, что-то добавляла в еду. Но этого не могло быть! Это же за гранью логики. Это нереально! Оглушила стражу и выбросила короля из окна. А потом… прокляла весь его род. «Да будь проклят весь твой род! Чтобы они не жили, как и моя семья не живет! Чтобы самый страшный демон из глубин ада пришел по их души!»

Элеон вскричала в страхе. Это сделала она! Убила человека! Прокляла, может, сотни людей, уготовила им мучительную смерть от самого страшного демона. Демона, пожирающего души. Элеон вся затряслась, выламывая себе руки, готовая биться в истерике. Из-за нее они лишатся своих душ!

Элеон не знала, как с этим жить. Она, еще трясясь, подошла к письменному столу, вытащила из него нож и приготовилась воткнуть себе в живот. Заплакала. Всё ужасно. Ужасно. Она должна умереть. Должна.

— Госпожа, к вам гости, — дворецкий постучался в дверь.

Элеон отложила в сторону нож. Нужно встретить. Смерть подождет. Девушка подошла к зеркалу. Нормально. Можно идти. Надела туфли и спустилась. У порога стоял молодой человек лет двадцати пяти. Он был в черной легкой, несмотря на холод, рубашке. Темные волосы падали на лицо. Возле него куталась в черный плащ красивая девушка. «Черное, — невольно подумала Элеон, — сколько много черного».

Хаокин услышал, как кто-то спускается с лестницы, и поднял голову. Перед ним показалась рыжая девочка лет четырнадцати.

— Так теперь ты за главную? — Он глядел прямо на Элеон, но не видел ее. — Я знакомый бывших хозяев. Пришел узнать как и почему…

Элеон думала лишь о том, что ее родители мертвы, сама она убийца и с минуту назад хотела убить себя. Она не понимала, что говорит незнакомец.

— А я замерзла, между прочим, — пожаловалась Ариадна.

Элеон после долгого молчания проговорила:

— Мы поставим чай.

— Отлично! — Ариадна прошла в комнату. — Если что, я не его невеста и не девушка. А то наплетет тебе. Я его знаю.

Слуги накрывали на стол. Ариадна что-то говорила и пила чай. Она заставила принести себе плед.

Элеон стояла у входа и не двигалась. Хаокин тоже.

— Ты проводишь меня на могилу? — спросил он.

— Я… да… могу… попросить...

— Тогда идем. — Хаокин вышел на улицу. Элеон запнулась, потом последовала за ним, затем перегнала.

Странное чувство — дежавю. Еще недавно отец вел Элеон на кладбище к могилам живых. Теперь она ведет знакомого отца на могилу к мертвым.

Пришли. Плита графа и графини стояла одиноко в уголке. Одна на двоих. Из-за жара тела сплавились, так что невозможно было отделить их друг от друга.

Хаокин стоял впереди Элеон, совсем близко к могиле. И девушке казалось, что он плачет, но затем его голова слегка повернулась, и Элеон увидела на его лице улыбку и испугалась.

— Это их прах, да? — сказал Хаокин злым голосом. Элеон подтвердила. — Ну а как они сдохли?

Девушка задрожала от возмущения и страха. Видимо, это не знакомый родителей, а их враг. И она впустила врага в дом. Элеон всё же ответила:

— Они умерли от казни.

— От казни? — он засмеялся. — И кто же тот солнышко, что повелел их казнить?

— Король приказал сжечь за колдовство, — ответила Элеон, а потом добавила: — Тот король, что умер после.

— Да неужели? — Хаокину было уже тяжело дышать от смеха. — Никогда не думал, что их казнят за колдовство! Любимый король! Их вечный повелитель! — Это вызвало еще больший смех.

— Как вы можете? Вы сейчас на их могиле, вы разговариваете с их…

— Да в том-то и фишка! — закричал Хаокин и обернулся. Зеленые глаза его горели в безумии. У Элеон подкосились ноги. — Эти мрази получили, что заслуживают! Их же оружием! Ну не забавно ли? Сгореть в огне! За колдовство! Так им и надо! Боже, не думал, что этот прекрасный день настанет!

По всему кладбищу слышался его истошный смех. Он не мог остановиться. А Элеон просто стояла с этим отвратительным… чудовищем. Он был ей противен. Даже противней короля. И это пугало.

Хаокин схватился за лицо, вытирая слезы. Элеон вдруг увидела на его руке метку в форме звездного кота.

— Ксандр? — проговорила она. Улыбка медленно спала с лица Хаокина. — Ты Ксандр Атталь, — повторила Элеон уверенней.

— Откуда ты знаешь? — сказал он резко. Элеон не ответила, тогда Хаокин пошел на нее. — Откуда ты знаешь? — закричал он сквозь зубы, готовый вцепиться ей в шею. Но, подойдя ближе, он разглядел лицо, зеленые глаза, рыжие кудрявые волосы. — Элеон? — Взгляд его стал испуганным.

Хаокин попятился, спотыкнулся, упал.

— Не может быть, не может быть. — Он качал головой и полз от сестры. Элеон уже не боялась. Она подходила к нему. — Ты призрак?