— Да, мы сейчас идем по коридору обратно к поляне. И, кажется… — Она опустила пальцы в желтую краску, закрыла глаза и поставила кляксу перед собой — что-то словно зажглось впереди. — Я вижу свет. — Дина улыбнулась и открыла глаза. Действительно, свет горел.

Они добрались до поляны. К старику подбежала девушка, обняла его.

— Папа! Я думала, ты тоже вознесся!

— Нет, милая, куда же я без тебя.

— Всё теперь хорошо, — сказала Дина. — Вы на свободе, снова можете гулять по зеленой травке и…

— Эх, деточка, — лукаво сказал старик. — Мы еще в темном подвале.

— Нет, папочка. Здесь солнышко светит, и цветы, и единорог ходит… И водопад — ты слышишь, как он журчит?

Старик улыбнулся. Капли тихо стекали со старой трубы.

— Да, конечно, доченька. Ты права.

Улыбка медленно спала с губ Дины. Внезапно к ней подбежал Богомир и схватил за руку.

— Бежим!

— Что? Куда? — не поняла Королева.

— Я выпустил демонов.

Королева обернулась: к поляне подступали чудовища. Богомир и Дина помчались со всех ног, прихватили с собой Михаила. Богомир ничего не объяснял, и друзья уже начали злиться на него, как вдруг вышли к красному замку. Богомир затаился. Они тоже. Стража у замка обнажила мечи и кинулась на чудовищ. Только этого Богомир и ждал. Он осторожно подбежал к воротам, уже хотел открыть их и вдруг заметил принца — этого Ансельма. Юноша стоял в паре шагов от Богомира и смотрел на него. Богомир сделал вид, что не собирался заходить внутрь замка, и подошел к принцу.

— Ваше вели…

— Наконец мы можем поговорить, — перебил его парень. К ним приблизились Михаил и Дина. — Вы хотели встретиться с моей матерью?

— Нет, это…

— Хорошо. Тогда я считаю, что должен показать вам реальный Арий. Пойдете?

Друзья последовали за принцем. Он куда-то поднимался и уходил всё дальше в мрачные туннели. Прошло минут двадцать. Ансельм замедлил шаг и стал ступать на носочках. Послы тоже напряглись. Юноша достал краску, нарисовал стакан с водой и лед в ней и дрожащими губами выпил жидкость, а затем схематично изобразил биты, раздал их всем. За поворотом у двери стояли стражники. Мальчик хотел ринуться в бой, но Богомир его остановил, предложил план. Ансельм нехотя согласился. Половина группы разобралась со стражами у входа, вторая — с теми, кто отдыхал в коморке.

Ансельм после драки снова разнервничался, подошел к обеденному столику, взял с него чайник и поднес к своему стакану. Богомир заметил, как льется горячий пар из носика, и вскрикнул: «Стой!» Мальчик вздрогнул, но кипяток наполнил холодный стакан уже на треть. Стекло лопнуло. Визг Дины. Горячая вода чуть не разлилась. Богомир подошел к юноше, забрал у него посуду и вдруг заметил — слегка приоткрытый рот, испуганные глаза — два осколка воткнулись Ансельму в зрачок. Дина подбежала, чтобы помочь. Но мальчик уже справился сам. На пол упал сначала один кусок стекла, затем — второй. Ансельм перевел взгляд на встревоженных послов.

— Всё нормально, — поспешил он добавить. — Это ненастоящий глаз. Мне на Датине его делали. Всё нормально. Пойдемте наверх.

Ансельм шмыгнул из комнаты к лестнице, уже хотел повернуть штурвальный замок, но потом вспомнил о чем-то, спустился. Послы осторожно вышли в коридор. Ансельм достал из ящика маски и передал игрокам, сам надел одну.

— Как ты лишился глаза? — спросил Михаил. Королева толкнула мужа локтем.

— Террористы с Нибиру, — ответил принц. Потом снова поднялся и крутанул ручку. — Меня похищали в детстве, — добавил он и открыл люк.

Все четверо вышли на поверхность.

Пред ними была железная планета — одна сплошная крыша того туннеля, по которому они блуждали всё это время. Небо пылало в красно-песчаном огне и, казалось, пыталось сжечь белую фигуру мальчика пламенным ветром. Ансельм обернулся. И Богомир понял, что даже под большими круглыми очками принца замечает его неблестящий мертвый глаз.

— Вон Нибиру, — сказал юноша и указал вверх. В высшей точке неба заканчивалась песчаная буря и виднелся темно-синий космос со звездами и красно-коричневой планетой. — Чуть больше чем через два дня она врежется в Датин. — Он показал на серебряную планету правее. — А затем их осколки полностью собьют Арий. — Палец вниз. — Даст Бог, Солнце разрушится не полностью. — Мальчик повернул голову влево. Там не было ничего, кроме песочной бури, но затем она поутихла, и послы заметили силуэт огромного Солнца без конца и края.

Королева заворожено прошла чуть вперед к четвертой планете. Ветер резко кончился, и наступила тишина. Ансельм отцепил нижнюю часть маски, оставил только очки и приблизился к Дине. Огромное Солнце пылало на горизонте. Все его мельтешащие краски сливались в одно обжигающее месиво. Богомир и Михаил тоже подошли к Ансельму и Дине.

— Еще хотел сказать вам про Мертвого грифа, — произнес мальчик. — Вы не подумайте, что я такой же ксенофоб, как и остальные здесь. Про Нибиру — это правда. Ее неверное вращение вокруг Солнца — причина будущего апокалипсиса. Я на Датине на культуролога учусь и там этот вопрос тоже изучал.

— На культуролога? — спросил Богомир. — Ты не собираешься быть отцом Ария?

Ансельм усмехнулся, а потом его глаза наполнились тоской.

— Отец может быть только один, верно? — ответил он. — Но вы отвлекаете меня. Мертвый гриф ведь переместился, да? Если он человек… то, ну только нибирийцы — маги. Датинцы пользуются технологиями, мы… мечтами. — Он с грустью усмехнулся. — Куда они привели нас?! В кромешные подвалы.

— Не думаю, что проблема в мечтах, — заметил Богомир. — Скорее, планета слишком близко к Солнцу, а эти ваши краски — только способ сделать жизнь чуточку краше. И, может, Арий — не лучший для этого пример, но люди ведь и в космос когда-то летали.

Ансельм снова усмехнулся.

— Понравилось вам у нас? Хотели бы остаться здесь жить? — Потом он словно опомнился. — Отец ведь собирается закрыть ворота между планетами сегодня в семь часов, вам нужно скорее возвращаться.

Принц проводил послов до поезда.

— Нибиру — второй туннель. Датин — первый.

— Хорошо.

— И что вы будете делать, если не найдете Принцессу? — спросил юноша. — Не советовал бы оставаться на взрывающихся планетах. Вы, вроде бы, хорошие люди. Может быть. — Один его глаз блеснул.

— Мы ее найдем, — пообещала Дина.

— Я тут… подумала…

— О, уже хреновое начало.

— Нет, почему же? Просто… когда мы выйдем из Игры, я бы хотела детей. С тобой.

— Ты рехнулась? Тебе сколько вообще лет? А мне сколько? Какие дети?

— Обычные, Миш. У тебя-то они были, а у меня — нет, и я не хочу…

— Что вот ты начинаешь… Вчера — мое предназначение в работе. Сегодня — в детях. Тебя чего так метает-то из стороны в сторону?

На Нибиру послов сразу же встретили, окружили, повели их к правителю по темно-красным пещерам. Однако это не мешало супругам спорить.

— …И вообще дети — это сплошные проблемы…

Они зашли в зал, где мальчики разных возрастов дрались с манекенами. Сотни карих глаз тут же устремились на Михаила.

— Это фраза была вырвана из контекста! Я не против детей! — прокричал он им вслед. — Ну и жуткие они, точно смотришь в зеркало, а оно лицо в тысячу похожих искажает, — шепнул Михаил друзьям.

Послы прошли в следующий зал. В нем одни мужчины ковали оружие, другие сжигали подарочные коробки, а третьи куда-то собиралась. И все такие мускулистые и одинаковые.

— Вы ведь не арийцы, надеюсь? — к ним подошел ехидный старичок и указал на черепки в стене. — А то бывали у нас как-то послы, занимались своими проповедями.

— А вы инопланетян не жалуете, смотрю, — заметила Королева.

— Не жалуем. В день сжигаем с сотни коробок-подачек от этих датинцев.

— Мы ведь не похожи на арийцев, — сказал Богомир. — Зачем вы спрашиваете? У вас же представители каждой планеты отличаются внешне. Арийцы — все худые блондины. Нибирийцы — коренастые шатены.