— Ладно. Пора выбираться отсюда. Нужен… ключ!

— Он у Ариадны был, — ответила Элеон. — А она его выбросила.

— Серьезно? Ты не шутишь?

— А я похожа на шутницу?

— Хм. И где же этот ключ искать?

— Вот он, — Элеон указала на Ксандра, — сказал, что где-то в твоем подсознании, в месте, которое ассоциируется с затерянным уголком.

— Так. А он-то кто? — Хаокин посмотрел на Ксандра.

— Мы не совсем с этим разобрались. Кажется, я его как-то вызвала, — ответила сестра. — И он что-то типа тебя, но не ты, а вроде как ты; он помнит, что помнишь ты; он что-то вроде твоего подсознания.

— Так, — задумался Хаокин. — Если он — мое подсознание, а ключ где-то в подсознании, так, может, ключ у него?

Хаокин подошел к Ксандру, ощупал его карманы и вытащил ключ. Элеон удивленно посмотрела на мальчика.

— Почему ты мне не сказал?

— Не хотел его выпускать таким, — пожал плечами Ксандр.

— Пошел прочь, — махнул ему Хаокин.

— С удовольствием, — фыркнул Ксандр и исчез.

— Идем за Ариадной, — сказал Хаокин.

— И домой?

— И домой.

А Ариадна лежала на полу в детской и глядела на звезды, нарисованные на потолке. Мысли ее были где-то далеко-далеко. Она устала строить козни против Хаокина. В чем смысл? Последний раз, когда Ариадна сделала ему больно, ей не было весело. И вот сейчас ярость спала — а что осталось? Сожаление. Чувство вины, жалости. Зачем они вообще нужны? Почему человека вообще волнуют другие люди? Почему бы не отвечать только за себя?

— Чувак, который видит розовых слоников! — позвала Ариадна мужика со шрамом. — Как думаешь, любовь существует?

— Откуда мне знать? Ненависть я видел, злобу, агрессию, обиду, розовых слоников, как вы говорите. Любовь… да шут ее знает!

— Я могу показать, — сказал ребенок. Ариадна подняла голову. Пред ней стоял рыжий мальчик лет пяти с глазами Хаокина.

— Ты? Откуда тебе знать?

Он протянул ей руку. И они пошли к лестнице. Там Ариадна увидела что-то странное. Будто дымка, через которую всё расплывчато, непонятно, и две фигуры у двери — кажется, Хаокин и кто-то с рыжими волосами. Может, Элеон. Ребенок прошел сквозь дымку и сел на ступеньку. Ариадна тоже перешла через дымку и поняла, что у двери стоял не Хаокин, это был… Ариадна посмотрела на мальчика. Это его родители. Они ругались. В основном кричала мать. Отец чем-то очень сильно ее расстроил. Она думала…

— Ты меня больше не любишь!

К Ксандру подсели братья. А родители всё ссорились. Причина была в чем-то другом — не в том, что мать считала, что ее больше не любят.

— Я тебя ненавижу! — закричала она и дала мужу пощечину.

Мэри развернулась, хотела убежать, но спотыкнулась и упала…. Упала бы, если бы муж не подхватил ее. Он начал целовать ее в лоб, в щеки, чтобы утешить.

— Мамочка, тебе не больно? — спросили дети. Они побежали к ней. Обняли.

Мэри сидела и плакала. И повторяла: «Зачем вы так? Почему не спите?» А сама была такая счастливая. «Я вас так люблю, дорогие мои», — шептала она. Муж взял ее на руки и понес в зал. Мальчишки побежали за ним.

А Ариадна осталась там на лестнице. Одна.

Затем кто-то опустил ей руку на плечо. И девушка, уже зная кто, подняла глаза. Хаокин и Элеон стояли рядом с корзинкой. Ариадна сквозь боль улыбнулась. Хаокин протянул ей руку, чтобы помочь встать. Затем они втроем подошли к выходу.

— Поможешь? — Хаокин указал Ариадне на ключ в замочной скважине.

Вдвоем они повернули его. Дверь открылась. За ней было словно зеркальное отражение дома. Они прошли через это отражение. Подмир исчез. И позади их теперь находился лишь сад.

Хаокин вбежал в гостевую и рухнул на кресло-качалку — та задвигалась туда-сюда, туда-сюда, так что, казалось, сейчас перевернется. Но Хаокин сидел и улыбался с закрытыми глазами. Дела ему нет: упадет, не упадет.

— Не знаю, как вы, девоньки, но я устал, — сказал он. — Я решил: сегодня буду спать весь день, а уже потом — всё остальное.

Элеон нахмурилась. Такое беззаботство было ей не по душе. Ариадна же не могла еще отойти после подмира. У нее до сих пор перед глазами стояли эти дети и их мать.

— Мне нужно с тобой поговорить, — обратилась Ариадна к Хаокину. Он тяжело вздохнул и с неохотой перевел на девушку глаза. Взгляд был таким нечастным, что Ариадну аж передернуло от злости. — А, впрочем, к черту разговоры!

Хаокин выдохнул, закрыл глаза и снова принял прежнее положение. Послышались шаги, и в гостиную забежала Юлия.

— Где вы были? — спросила она. — Вы уже знаете?

— О чем? — спросила Элеон.

— О людях, что окружили ограду.

— Каких людях? — Хаокин поднялся.

Он подскочил к окну, будто оттуда что-то можно увидеть. Потом рванул наверх. Девушки побежали за ним. Они поднялись на крышу. Далеко-далеко собралась целая толпа, а вокруг периметра бродили какие-то зеваки. Правда, они не ломились в стены. Пока что.

— Позови мне старшего по охране, — приказал Хаокин Юле. Втроем вернулись в зал. Через несколько минут вместе с Юлией к Хаокину подошел мужчина.

Оказалось, на них хочет напасть армия Дэ’Саурона Нерзула Бокерии. И людей явно не хватит, чтобы защитить поместье. Собравшиеся у ворот — лишь горстка, просто пришедшие первыми. Но, честно говоря, никто особо не хотел воевать. Дэ’Саурону просто нужен один человек. Колдун по имени Хаокин.

— Очередные мои поклонники. Остается только понять, зачем я нужен именно им. И как меня выследили. Дэ’Саурон Нерзул Бокерия. Хм…

Ариадна вспомнила похожую ситуацию, когда странная армия во главе со странным лидером пришла к Оливеру и требовала колдуна Хаокина. «Это же тот идиот», — подумала девушка.

— Это же тот идиот, — сказал Хаокин раньше, чем Ариадна успела произнести. — Да, вспомнил. Он хочет мирового господства, поэтому за мной охотится. Но не может меня выследить. Я заклятие сотворил. Оно всегда приводит Дэ’Саурона не ко мне, а к другому человеку. Но как меня выследили? Он же тупой. Помог, видимо, кто-то.

Ариадна прищурилась.

— Если не сложно, скажи, пожалуйста, к какому это другому человеку ведет то заклятие? — спросила она.

— Не помню, это же было почти год назад. Со столькими я виделся, — сказал Хаокин, качая головой, потом резко замер и перевел взгляд на Ариадну. — На тебя...

Пощечина.

— Мило! — воскликнула Ариадна. — Я бы могла сейчас хоть триаду спеть о том, как это мерзко с твоей стороны. Но объясню лишь глупость твоего плана. Ты наложил заклятие на того единственного, с кем была буквально связана твоя жизнь. Логично, что вы могли встретиться. И тогда бы тебя вычислили. Как сейчас. Кроме того, мы находимся в зоне действия парада планет. Думаешь, моя прежняя отмазка «Ой, а кто такой Хаокин? Я его никогда не видела» теперь сработает? Бокерия, конечно, тупой, но сложить дважды два сумеет. И, знаешь, они найдут тебя. Потому что большая часть из них — оборотни. Я думаю, что твое заклятие, может, и путает их на больших расстояниях, но не когда между вами три метра. Браво!

— Может, просто переместиться отсюда? — спросила Элеон. — Ты же умеешь.

— Перемещение потому и не используется повсеместно, что люди могут с ним бороться, — сказал Хаокин. — Отчасти. И еще потому, что все тупые для этого слишком. Но не суть. Цветы, которые от «сглазу» выращивает каждый крестьянин, у Атталей растут как сорняки — они же блокируют перемещение. Нужно пройти эту зону, чтобы магия сработала. Пару часов по лесу, где полно оборотней.

— Может, ты все-таки поговоришь с Бокерией… ем? — спросила Элеон у Ариадны.

— А, может, ты с ним поговоришь? — сказала Ариадна. — Я не собираюсь рисковать своей жизнью из-за того, что твой братец подставил меня.

— Когда ты его подставляла, он почему-то не жаловался.

— Ха! Давай, вини меня во всех грехах. Ведь это я, Ариадна, такая плохая, а ты у нас — божий одуванчик.