— Какое тебе дело до этого мира? Ты не знаешь людей, ради которых стараешься, они тебе никто. И ты для них никто. А Хаокина ты знаешь. Твой мир — это он. Твоя настоящая жизнь рядом с ним. А остальное будто и нереально вовсе. Ты не жила до него, ты не сможешь жить без него. Ты всегда любила его, даже когда ненавидела, даже когда еще не встретила. Так как ты можешь позволить ему умереть? Не нужно менять целый мир, чтобы быть счастливой. А даже если возможно сделаешь мир лучше, что тебе целый мир, если в нем нет его?

Ариадна дрожала. Ее разрывало на части.

— Нет, — прошептала девушка. — Хаокин хотел этого. И если я сейчас его спасу, то обреку тысячи на такой же трагичный финал. Так что... Говори, как кончить заклятие!

Ариадна злилась на обоих чудиков. Заставить ее выбирать — как жестоко. Но она продолжила. Пурпурный свет залил комнату.

Ариадна бросила последнюю щепочку на весы. И вдруг планета погасла и наступила тьма. И эта тьма, казалось, длилась вечно. Но затем. Из чашечки вылился свет: красный, синий, зеленый… Это было что-то волшебное, похожее на северное сияние, только совсем маленькое, и находилось так близко, что Ариадна могла дотронуться до него. Из глаз ее текли слезы. А энергия сияния возросла и будто взорвалась, распространившись по всему миру. Лучи проникали в каждый дом, в каждый уголок — фиолетовые, красные, зеленые... Это произошло мгновенно. Почти незаметно. Как блики в глазах.

Светлая магия вернулась в мир и осталась в нем. А затем начали зажигаться оставшиеся планеты. В начале желтая. Желтый — цвет радости и веселья. Затем зеленая — цвет жизни и природы. Ариадна сидела на полу и не могла перестать рыдать. Он умер, а она его не вернула. Зеленый — цвет предпоследней планеты. Пора бы уходить. Но куда ей торопиться? К кому? За склепом — лишь кладбище с мертвецами. Синяя, последняя планета зажглась.

Сложно сказать, сколько он пролежал так. Пару часов, дней, месяцев? Мальчику казалось, что его забрала смерть — слишком долго он ничего не чувствовал. Но вот теперь очнулся под осенними листьями. Кажется, ничего не изменилось, но демона в себе он не ощущал. Мальчик жутко хотел пить, поэтому он побежал к озеру и в воде увидел свое отражение. Это было не его лицо: странная форма, странные губы, странные лоб и уши и всё! Черные волосы чуть пробивались на лысой голове. Мальчик не узнавал в этом облике ничего своего. Разве только глаза. По-прежнему большие ярко-зеленые глаза. Они с удивлением глядели в отражение. И только по ним мальчишка понял, что этот подросток в воде — теперь он сам. И брови черные, и ресницы черные. А вот руки, ноги — всё те же, и волосы на них по-прежнему светлые.

Кажется, получилось. Кажется, демон ушел. Беспокойство тоже, но пришло что-то взамен, что-то, что застряло в сердце. Наверное, обида и сожаление за прошлое. Но это достаточная плата за свободу. Мальчик улыбнулся уголком рта. Теперь это его рот, его губы. Надо к ним привыкать.

Он встал и пошел собирать вещи. Начиналась новая жизнь.

Только вот там, в озере, на глади воды всё еще отражалось новое лицо Ксандра Атталя с легкой победоносной улыбкой, скривившейся на губах.

Очередь на пробы в Академию — довольно скучное занятие. Ждешь дня два, чтобы тебя только увидели. И не факт, что возьмут. Но подросток был уверен, что всё получится. У старухи он многому научился и теперь мог называть себя магом. Дети выходили за большие ворота, возвращались через несколько минут и с улыбкой на лице восклицали: «Да! Я точно пройду!» — или бубнили: «Идите к черту. Можете и не пытаться».

Парнишка в фиолетовой рубашке вернулся из-за врат.

— Привет. Ну как там? — спросил у него Ксандр, который сейчас тоже собирался идти.

— Привет, конечно. Но и сразу пока, — презрительно ответил мальчишка в фиолетовом. — Из всей этой огромной толпы, из трехсот человек, собираются набрать человек сорок. И еще десятку-двадцатку отбросят в первый год обучения, и того выпустят человек десять-восемь.

— Так ты боишься не пройти?

— Ха. Я-то — пройду.

— Уверен?

— Да. Хочешь, по буквам назову твое имя? — Парнишка в фиолетовом присел на корточки и стал точно сканировать собеседника. — Первая буква твоего имени — «Х» (икс).

Мальчик испугался.

— Да, ты прав. Я Хаокин.

Он назвал это имя только потому, что и «Ксандр», и «Хаокин» на билийском писались с одной и той же буквы.

Позвали следующего — Хаокина. Как непривычно себя так называть.

Хаокин вышел на середину двора. Был противно-жаркий вечер. Мошкара летала. Эксперты-судьи, всего их было двенадцать, сидели под шезлонгом на пригорке. Подростку приходилось смотреть на них снизу вверх.

— Имя, — сказал первый.

— Хаокин.

Они как будто ждали еще чего-то. Фамилии или отчества, например, или второго имени.

— Это всё? — спросил другой эксперт.

— Просто Хаокин, — ответил мальчик, голос его немного дрожал.

Третий вдруг заговорил с ним на мертвом языке, на котором обычно произносятся многие заклятия:

— Понимаешь ли ты, что я сейчас тебе говорю?

— Нет. Зачем вы разговариваете со мной на мертвом языке? Хотите поставить меня в неловкое положение?

Четвертый попросил подростка продемонстрировать какие-нибудь приемы борьбы. Хаокин ответил, что не учился драться, а когда его пытались задушить, побить, убить, действовал на адреналине. Никто не понял подростка. Потом Хаокин поправился и сказал, что все-таки знает кое-что. Он притянул к себе лук со стрелами и убил пролетающую над собой птицу.

— Полагаю, это считается за прием борьбы? По крайней мере, им я смогу вырубить любого, кто захочет со мной подраться.

Хаокин проходил испытания, отвечал на вопросы. Самым интересным была демонстрация магических способностей в конце. К этому он готовился. С улыбкой Хаокин приступил. Движением рук он управлял водой в фонтане: менял форму, мгновенно замораживал, кружил вокруг себя сферой, отбрасывал в сторону, обливал стражников. Затем всё вокруг затряслось, а подросток поднялся вверх на куске земли. Далее он повернулся спиной к экспертам, сделал шаг назад и начал падать, а потом резко вскружил вокруг себя воздух. Одежда его то вздувалась, играя волной, то, наоборот, прижималась к телу. Хаокин приземлился. И последний элемент представления — эпичный огненный поток, а мальчик в центре него. Вот это у Хаокина вышло чуть хуже остального.

Мальчишка взглянул на экспертов и слегка усмехнулся. Теперь он глядел на них сверху вниз из-за возросшего грунта. Судьи только сейчас это заметили.

Через два дня группа из сорока трех человек была набрана. К Хаокину подошел тот парнишка в фиолетовом из очереди.

— Что ж, видимо, добро пожаловать! — сказал он. — Я — Вельзи.

— Привет, Вельзи. Будем знакомы.

Они праздновали поступление с самого утра.

— Изображаешь из себя трезвенницу?

Была звездная ночь. И подростки выбежали за пределы Академии. Вельзи и Хаокин уже называли себя лучшими друзьями. Они шли в обнимку и пошатываясь. Каждый в руке держал по бутылке шампанского.

— Не-а, — ответила Сандра Найс. Эта была та девушка, в которую они потом оба влюбятся. — Просто не хочу ближайшие пару недель из-за разницы во времени страдать похмельем.

В руках Сандра держала стакан с пуншем. Это был тот пунш, куда предыдущий выпуск подлил яд.

— Что за чушь несет эта женщина? — смеялся Вельзи.

— Понятия не имею, — ответил Хаокин. Ему было плевать. Он веселился, и на душе хорошо.

— Выпьем же мой друг, ибо сегодня у нас праздник! — произнес Вельзи торжественно.

— Да, выпьем за новую чудесную жизнь. Пусть она будет веселой! — закричал Хаокин.

— И долгой! — подхватил Вельзи.

— И счастливой! — улыбнулась Сандра.

— О! Кто присоединился к нашему тосту!