— Ты не заставишь меня пойди за тобой. Ты сама это натворила...

Хаокин перестал видеть, что творится на улице, и ушел в себя.

…Жаркое пламя окружает, окно выбито — и огонь стремится наружу, будто ему самому не хватает воздуха. Запах гари бьет в нос. Возможно, это твой запах. Тяжелые балки не дают встать. Темнота. А затем — крик маленькой девочки где-то в глубине здания.

— Тебя там нет, тебя там нет, — повторял Хаокин, закрыв лицо руками.

Он начал понимать, что находится не в здании, а снаружи. Начал слышать голоса людей и как женщина закричала: «Но там моя дочь. Моя дочь!»

Хаокин глубоко вздохнул, открыл глаза. Всего лишь огонь. Юноша бросился в горящее здание, возмущая прохожих. И вот он вновь там, точно проклятый, в ночном кошмаре из детства. Он накинул плащ на голову, загородил нос и помчался наверх — к Ариадне. Лестница почти разрушилась, так что Хаокин чуть не упал, но поднялся. Побежал к комнате, сжал кулак — огня стало чуть меньше. Он увидел завал и начал вызволять Ариадну.

— Вставай! — Хаокин ударил ее по щеке. Девушка очнулась.

Они вместе накрылись плащом и пошли вниз. Вдруг Хаокин услышал шум, сказал Ариадне выбираться, а сам решил проверить.

В горящей комнате стоял мужчина и мерно собирал вещи в чемодан. Ноги его подкашивались, пламя палило штаны. Но мужчина находился в каком-то невменяемом состоянии и точно не понимал, что надо уходить. Хаокин накричал на него, схватил за руку и потащил к выходу.

Выбравшись на улицу, юноша упал на колени и стал хватать ртом воздух. Кто-то начал сбивать с него пламя, поднял его на ноги и повел из толпы. Хаокин покорно шел за человеком. А затем был удар по затылку, и темнота...

Хаокин очнулся привязанный к стулу в грязном амбаре. Опять. Прибежала Ариадна.

— На чем мы там остановились? — спросила она.

— А ты настырная. Тебе, вроде, парень говорит: «Нет! Не хочу с тобой быть, ухожу», а ты заставляешь его вернуться, связываешь… Я, конечно, не из пугливых, но некоторых такая тактика может ошеломить.

— По-твоему, это я так познакомиться с тобой решила? — рассердилась Ариадна.

— Очень на то похоже.

— Хватит со мной играть! Какие еще знакомства? Нравиться — не нравиться. Плевать мне на тебя! Я пришла, чтобы…

— Нет, люди, которым плевать, так себя не ведут. Они просто игнорируют. А вот ты похитила меня. Дважды. Пыталась убить. Воровала мои вещи. Добивалась разговора. Так безразличие не показывают, — говорил Хаокин быстро.

— Замолчи! — Ариадна схватила тряпку и заткнула ему рот. — А теперь слушай меня, — почти прошептала она, сверля взглядом Хаокина. — Ты сотворил это со мной. Ты это и исправишь. Повторять дважды я не буду. Сейчас я вытащу тряпку. И не нужны мне твои колкие замечания. Мне нужен результат. Или я, — она схватила зажженную свечку со стола и прислонила ее так близко к лицу парню, как могла, чтобы не обжечь, — изуродую тебя так, что мать родная не узнает. Договорились?

Хаокин нахмурился и кивнул. Ариадна достала тряпку у него изо рта.

— Так что ты от меня хочешь, о похитительница?

— Не поясничай! Я хочу знать, что ты со мной сделал.

— Когда? — тут же возник резонный вопрос.

— В лесу, — сквозь зубы ответила Ариадна.

— А… Это тогда, когда я…

— Да.

— Понятно. — Хаокин отвел взгляд.

— Говори! — потребовала Ариадна.

— А уже можно?

— Да!

— Ладно, — сказал Хаокин. — Тогда. В лесу. Я провел ритуал.

— Какой?

— Который связал наши жизни, — ответил Хаокин.

— Чего?

— Не перебивай! Серьезно. Не вежливо вообще-то. Так вот. Это, значит, пока я жив, ты не умрешь от ножевого ранения, яд тебя не возьмет, под водой ты не задохнешься. Моя жизнь перетянет твою смерть. При этом я буду чувствовать, когда тебе больно, мое тело будет думать, что это происходит со мной, и из живота у меня пойдет кровь, я стану задыхаться, но не умру. И это не будет происходить на самом деле со мной. А ты вдруг поправишься от этого всего — от яда, от пореза, будешь дышать с водою в легких. То же самое произойдет, если стану помирать я, только с тобой. Если же нас потопят вместе, мы умрем. Так как не будет той жизни, что перетягивала бы смерть. Всё. Я рассказал. Можно идти?

— О боже, — проговорила Ариадна. — Как ты мог такое со мной сотворить?

— Ну, ты же согласилась.

— Я на это не соглашалась! — закричала она. — Я хотела жить нормально, а потом появился ты, и всё пошло наперекосяк. Признайся, ты использовал меня, чтобы самому не сдыхать, а я принимала на себя твои удары! Я просто подвернулась тебе, и ты решил воспользоваться тем, что я умираю и у меня нет выхода. И сбежал. Без всяких объяснений. А на то, что дальше со мной будет, тебе же плевать было. Боже! Боже!

Хаокин покорно молчал и смотрел, как раскрасневшаяся Ариадна ходит туда-сюда по комнате.

— А я осталась один на один с этой хренью. И не понимала, откуда эти таланты и почему я так себя веду. Не знала всё это время, почему со мной творятся те ужасные вещи. Боже…

— Подожди, — перебил ее Хаокин. — Ты сейчас надо мной издеваешься? Как ты могла не знать этого, если пару дней назад сбросилась со скалы ради встречи со мной?

Ариадна остановилась.

— Черт, — проговорила она. — А ведь и правда. Знала. И сбросилась, потому что понимала — тебе придется за мной прийти. Я просто забыла сейчас… логически подумать.

— Забыла логически подумать? — возмутился Хаокин.

— Ну да. Забыла подумать. Ну простите, будто ты идеальный. Только и делаешь, что пьешь целыми днями да куришь эти ужасные сигареты, от которых у меня потом изо рта вонь.

— Но ты же сейчас говорила, что такая бедная и несчастная, не знала, какое там действие обряда, — не унимался Хаокин, — а сама просто забыла подумать о том, что уже догадалась обо всем. Как так вообще можно?

— Что ты от меня хочешь? — закричала Ариадна. — И почему ты на меня голос повышаешь? Кто из нас похититель? Я! Вот и не забывай об этом. Или я перережу тебе глотку.

— Ты не можешь убить меня. У нас связь. Если сделаешь больно мне, ты это тоже почувствуешь. А я не умру.

— Зато тебе будет больно, — зашипела Ариадна, приставила нож к его горлу и ногой, которая была в сапоге Хаокина, надавали ему на колени. — И этого мне достаточно, — прошептала она ему на ухо.

Хаокин сглотнул. Девушка победоносно усмехнулась.

— Порой я тебя не понимаю, Ариадна, — проговорил он, глядя глаза в глаза. — Ты хочешь пытать меня или соблазнить?

— О чем ты думаешь? — вскипела Ариадна, бросила нож в стену и снова начала ходить по комнате. — Я тут вообще-то пытаюсь тебе мстить, мучить тебя, по возможности убить, а ты какую-то чушь несешь… Несерьезно, Хаокин, несерьезно! Прими мученический вид и приготовься страдать! — сказала она и снова оказалась возле его лица.

— Прости. Не могу, когда ты так мило хмуришься.

Ариадна вздохнула, взяла нож и воткнула колдуну в ногу.

— Сумасшедшая мазохистка! — вскричал Хаокин.

— Не надо было меня выводить из себя! — закричала в ответ Ариадна.

Оправившись от боли, они продолжали разговор.

— Ты должен разорвать эту связь, — сказала девушка. — Я так не хочу жить. Кстати, что за слово такое противное «связь»? Что это вообще значит? В этом что-то есть такое…

— Я тебе не скажу. Ты снова будешь меня бить.

— Говори уже. Я надеюсь, это не то, о чем я думаю. Это же не значит, что мы теперь что-то типа… жених с невестой. Это же просто заклятие, которое можно наложить на кого угодно?

— Ну, вообще. Кхе... Это древнее заклятие. Оно совершается при полной луне. Луна как бы становится свидетелем…

— Кем, простите?

— Магическим свидетелем, — поправился Хаокин. — Тем, кто связывает две жизни. Это магия луны, не мои силы нас связали. Вот. Именно поэтому я не могу снять это заклятие. Не злись. Не могу прямо сейчас. Когда у нас было полнолуние? Правильно. Два дня назад. Надо ждать следующего месяца. В древности вообще такие заклятия редко снимались. Все-таки очень сильная связь.