— Я не помню, — испугалась девочка.

— Элеон, — проговорил Ксандр быстро, нужно было что-то придумать. — Произошло землетрясение. И ты головой ударилась. Вот и не помнишь. Нечего бояться.

— Я и не боюсь, — ответила Элеон. Она боялась.

— Ну, тогда я пойду. — Ксандр встал. Элеон всё еще сидела на диване. Но когда мальчик подошел к двери, она вдруг побежала к нему.

— Стойте, — проговорила она и сама остановилась, не добежав до него. — Не уходите. Я… не хочу быть здесь одна.

— Скоро ты не будешь одна, — ответил Ксандр, чуть не заплакав, и скрылся.

Он и не знал, что землетрясение, которое дети почувствовали, было не из-за его способностей. Что-то под землей далеко-далеко отсюда пробудилось. Эта часть деревни осталась почти нетронутой, но восточную часть тряхнуло сильно. Под завалами погибла пара десятков человек, включая Алёну и Степана. Элеон отправили в детский дом. И вскоре за ежедневной суетой люди совсем забыли, что вообще существовал какой-то Ксандр. Не было времени его вспоминать. Без того проблем навалом.

Утро. Элеон сидела на лужайке. Роса еще не успела высохнуть, но это девочке и нравилось. Нравилось ощущать единство с миром и чувствовать на босых пятках капли воды, чувствовать, как легкий ветерок развивает волосы, а голову согревает тепло солнца. Ничто в такой чудесный день не могло испортить настроение…

Плохая мысль. Очень плохая. Обычно после таких мыслей что-то да случается.

Элеон увидела, как Ариадна вышла из конюшни: платье обожженное, в руках несет огромную корзину. Элеон раскрыла крылья и приземлилась перед девушкой.

— Что ты опять натворила?

— Я? — спросила Ариадна. Элеон ожидала, что девчонка снова будет валить всё на Хаокина, но нет. — Я просто гуляла.

— А что у тебя там? — Элеон указала на корзину, накрытую полотенцем.

— Пикник решила устроить. Отвяжись.

Полотенце зашевелилось. Элеон сердито посмотрела на Ариадну и подняла ткань. В корзинке лежал маленький белый жеребенок, которого недавно родила агана.

— Зачем ты взяла малыша?

— Я только хотела с ним немного побыть, — ответила Ариадна и пошла к дому. — Его мамаша не дает мне на ребеночка смотреть. Бесится. Пылает гривой.

— Может, потому что ты не умеешь обращаться с зверями? Прошлый раз из-за тебя Нелли в дом забежала, все документы сожгла, еще съела… рог.

— Неправда. Я умею общаться с животными. А Дорофей — просто маленькое чудо. Самый милый аган на свете. И еще альбинос. Думаешь, он будет пылать?

Девушки зашли в поместье. Элеон явно хотела продолжить спор, а точнее — убедить Ариадну в ее неправоте. Но внезапно Ариадна замерла со странным выражением лица.

— Ты это видишь? — спросила она.

— Что?

— Всё двоится, — прошептала Ариадна и даже вцепилась в руку Элеон.

Затем их будто перетряхнуло. Девушки переглянулись. Что-то произошло. Но они не понимали что, а лишь чувствовали, будто находятся уже не дома. Ариадна поставила корзинку с аганом на пол и вместе с Элеон побежала искать Хаокина. Нашли они его почти сразу, в одной из гостевых. Парень сидел, словно приросший в кресло-качалку, и держал между пальцев догоравшую сигарету. В глазах его была пустота. Хаокин вздрогнул, когда заметил девушек.

— Как вы сюда попали?

— Через дверь, — пожала плечами Ариадна.

— Так, неважно, — сказал он. — Ничего не трогайте. Сядьте на пол. И не двигайтесь.

— Что? — спросила Ариадна и прошла в комнату. Элеон — за ней.

— Нет времени объяснять! — сказал Хаокин. И по его тону девушки поняли, что это серьезно. Они сели на ковер. — Сейчас придет человек, с которым лучше не знаться вовсе. Но это неизбежно. Прошу, не вмешивайтесь. Он ничего не сможет сделать, если вы не будете вмешиваться. И главное — нельзя трогать вещи. Особенно незнакомые. Особенно вещи, которые дает вам этот человек.

— Да что происходит? — сказала Ариадна. И вдруг почуяла отвратный запах, от которого у нее глаза заслезились.

— Поздно, — прошептал Хаокин, глядя в сторону двери.

Девушки не успели обернуться. Мимо них медленно прошел человек в железных сандалиях, которые впивались в его черную разложившеюся плоть. От запаха выворачивало наизнанку. Бледные, девушки перевели взгляд на лицо. Нет, человеком это сложно назвать, по крайней мере, живым. Иссохший черный скелет зашел в комнату. На голове его красовалась корона, которая приросла к прогнившей коже и была уже неотделима от нее.

Этот некто подошел к Хаокину. От трупного запаха у юноши начало жечь в глазах, потекли слезы. Скелет протянул к Хаокину руку с желтыми потрескавшимся ногтями и погладил по плечу. Мурашки пробежали по всему телу, и желудок начал сокращаться. Страх. Ариадна заметила страх в глазах Хаокин. Она впервые видела, чтобы он так боялся кого-то.

— Здравствуй, — сказал Хаокин хриплым голосом и кашлянул, чтобы прочистить горло.

— Здравствуй, Хаокин, — сказало это существо. Юноша осторожно перевел взгляд на глаза гостя, совсем желтые. «Как у смерти», — подумала Ариадна.

Желтоглазый решил долго не мучить парня столь близким контактом и отошел к окну. Хаокин выдохнул.

Элеон хотела поскорее убраться из комнаты, но Ариадна сидела как вкопанная и сжимала ее руку. А девочка просто не могла понять, почему все медлят. Ариадна уставилась на Хаокина. Она ждала, что он будет делать. Но парень даже не шевелился.

Фигура в синем плаще красовалась у окна. Было слышно, как дышат все три человека в комнате.

— Все-таки красивый дом у твоих родителей, — сказал наконец желтоглазый. — Не самый роскошный, но довольно милый. Когда у Николаса родились дети, я хотел навестить его, но подумал: «Пусть всё идет своим чередом. Сын его рано или поздно сам объявится у меня». — Желтоглазый повернулся мертвым лицом к Хаокину. — Мальчик, а ты еще сомневался в пророчестве. Парад планет пройдет почти на лужайке твоего дома. Тебе до сих пор кажется это совпадением? Только так и могло произойти.

— Что тебе нужно, Кощ? — сквозь зубы процедил Хаокин.

— Что и всегда. Я хочу избавить мир от страданий, а ты мне в этом поможешь.

— Кощ — это синий плащ? — вдруг спросила Элеон. Хаокин и Ариадна испуганно на нее посмотрели. Мертвец тоже обратил внимание на девочку.

— А ты, вероятно, его сестрица, Элеонора. Да, ты права. Я тот самый Кощ из детских сказок.

— Ты не хочешь спасти мир, — возразила девочка.

— Элеон! — сказал Хаокин, но сестра продолжила:

— Ты его уничтожить желаешь. Вы столетиями пытались стереть людей с лица земли. Но… при чем здесь мой брат?

— Ты им не сказал. — Кощ перевел взгляд на Хаокина, потом снова на Элеон. — Дело в том, деточка, что твой брат — единственный человек, который может загадать желание во время парада планет. Сегодня ночью. В Лазоревом лесу — лесу вокруг поместья Атталей.

— Почему?

— Потому что он пришел ко мне и сам об этом попросил, — ответил Кощ. Элеон перевела взгляд с Коща на Хаокина. Брат не двигался и не отрывал глаз от синего плаща. — Он был так расстроен смертью любимой, хотел ее воскресить. Но даже ангел смерти не может вернуть с того света пепел. Тогда твой брат понял простую суть вещей: жизнь это не нечто прекрасное, это страдание, царство жестокости, где одно существо пожирает другое. А человек… он вечно чего-то жаждет и мучится без желаемого. А если даже обретает, то не бывает счастлив: то в жизни, не как в фантазиях, то интерес пропадает. В любом случае человек ищет новую цель, и так по кругу. Пока есть жизнь, есть боль, есть страсти, есть зло. Жизнь есть страдание, смерть есть избавление. Твой брат принял это. И пожелал служить высшей цели — избавить мир от страданий. Я лишь помог ему найти способ не умереть от света планет во время парада. Теперь он может изменить закон мироздания. И не только он. Думаю, твою подружку тоже не погубит свет, — обратился Кощ к Хаокину, — раз ваши жизни связаны.

— И придет погибель ко всем нам, — прошептала Элеон и тоже взглянула на брата, пытаясь понять, что сейчас в его голове. — Это правда? Ты хочешь уничтожить мир?