Ариадна ощущала и восхищение от красоты вокруг, и ужас, пробирающий до глубины души. Ноги подкашивались, девушка не могла сама идти и опиралась на Оливера, но ее уже настолько трясло, что она не понимала, за кого держится. Ариадна нервно глядела то на одну свечу, то на другую, смотрела на их пылающий огонек. Он был таким маленьким, но свечи стояли повсюду, так что и огонь горел везде. Девушка чувствовала жар пламени, чувствовала, что потеет, видела, как красные языки растапливают воск и как этот воск плавится и льется. Священник что-то говорил, но Ариадна не слушала, только глядела на то, как на стены медленно стекает горячий воск. Оливер встряхнул ее: «Что же ты молчишь?» Ариадна не сразу поняла вопрос, лицо жениха расплывалось перед глазами.

Должно быть, светила полная луна. По крайней мере, Ариадне казалось, что она чувствует силу луну. Внезапно девушка заверещала: «Мы сгораем!»

В церкви стало происходить что-то странное, огонь передался на стены, на вещи. Оливер схватил Ариадну на руки и потащил из помещения, у священника вспыхнула мантия.

Они еле успели выбежать. Церковь горела. Языки пламени возвышались до небес. Оливер старательно тушил одежду Ариадны. Фата осталась где-то в здании.

Платье обуглилось, но потухло. Ариадна ударилась в истерический смех, гуляя вокруг себя.

— Адриана! — Оливер ее встряхнул. — Это ты сделала? Я видел: это ты сделала. Ты же хотела пожениться. Зачем?

Невеста глядела на него как сумасшедшая и была не похожа на саму себя. Внезапно красные ее глаза остановились на Оливере, а губы произнесли:

— Да я не люблю тебя.

Эта фраза привела Ариадну в дикий восторг, она засмеялась Оливеру в лицо. Он ужаснулся и отпустил ее. Всё еще пылала церковь. Разбуженные люди тушили ее. А Ариадна смеялась! Смеялась. Ей было смешно. Ее красивое платье почернело. И всё это забавляло ее.

Ариадна побежала прочь от церкви, от жениха. Девушку не волновало, что там будет дальше. Главное, что теперь она освободилась.

Ох как же давно она этого не чувствовала! Запах свободы — морозящий, свежий. Это всё было так ужасно и оттого так прекрасно на самом деле! Ариадну поражало это. И восхищало это. Ночь казалась ей такой чудесной: падал пушистый снег, в небе светила луна. «Розы на белом снегу я для тебя соберу…» — напевала Ариадна.

«Розы на белом снегу я для тебя соберу», — звучал ее звонкий голос среди гор. И Ариадне нравилось это, она нарочно пела всё громче и громче. Ощущать свой голос как нечто прекрасное — наверное, особый вид наркотика. Девушка думала о том, чем не могла заниматься раньше в несвободе, думала о том, как же сильно ее сковывало вот это вот всё и что теперь она может делать, что хочет. Ариадна остановилась. А чего она хочет больше всего на свете?

Отомстить колдуну! Снять его проклятие — доказать всему миру и самой себе, насколько сильна простая женщина! Ну, Хаокин! Ты еще узнаешь, что значит связываться с Ариадной!

Девушка рассмеялась, побежала в гору, всё вперед и вперед. «Розы на белом снегу я для тебя соберу!» Она словно опьянела. Всё выше и выше, быстрей и быстрей… Дорога кончилась, и Ариадна на миг оторвалась от земли и оказалась наравне с луной, а затем снова почувствовала, что падает. Внизу живот ее насквозь пронзил острый камень, позвоночник сломался. Кровь хлынула и окрасила снег в красный.

Розы на белом снегу я для тебя соберу… Светила белая луна. Было тихо. Больше не звучала в горах песня. На камнях лежала мертвая Ариадна.

Прошло пару лет с тех пор, как Ксандр и Элеон поселились у троллей. Дети сильно изменились за это время.

Ксандр стал настоящим дитем леса. Он сдружился со многими обитателями чащи. Нимфами, русалками, лешими, особенно с оборотнями. Вообще волки не очень любили людей, считали их слабыми. Но Ксандр им нравился — своей упертостью и независимостью. Ради эксперимента они научили его охотиться, рыбачить, выживать в дикой местности. Ксандр всё меньше проводил время дома. Лесные обитатели показывали ему мир с другой стороны. Мальчик мог целыми днями охотиться с оборотнями, танцевать с нимфами или с сестрой уходить в походы. Ксандра все знали и любили.

Однажды он повстречал в лесу людей. Увидел троих мальчишек, которые смешно охотились на куропаток, и стал помогать им. Мальчики эти жили в деревне неподалеку. Двое были братьями, пятым и шестым ребенком. Третий — сирота, жил у мельника и отдавал ему почти всё, что зарабатывал. В лес они зашли от нужды. Сначала была засуха, потом год неурожайный, затем еще эпидемия домашнего скота. Люди ожесточились, периодически обворовывали друг друга, буйствовали, некоторые смельчаки пошли в лес. Оказывается, местные боялись лесов. Те, кто уходит в чащу, не возвращаются! Водяные топят их в болотах, волки загрызают. Ксандр знал, что лесные обитатели не очень-то жалуют людей, но не думал, что всё так серьезно. Мальчику еще повезло, что все воспринимали его скорее как приемыша троллей.

Сначала Ксандр помогал мальчишкам с охотой, потом они вместе стали относить пойманную дичь в деревню, даже начали делиться с голодающими. Так о лесном мальчике узнали местные жители. И так как Ксандр мог за пару часов успеть поиграть в жмурки с ребятней, вклиниться в разговор взрослых о налогах и помочь старушке с разваливающимся порогом, он быстро заделался деревенским любимчиком.

Ксандра повсюду окружали друзья. Он зажигался от них и через их глаза ощущал энергию жизни, но стоило ему хоть на миг остановиться, и чувство пустоты пожирало его изнутри. Ксандр не знал, откуда оно приходит и как с ним бороться. Он искал, он бесконечно искал… но нигде не находил ответа и ощущал себя абсолютно одиноким.

Среди деревенских Ксандр не чувствовал себя своим. Он ведь из рода графов, колдун, а они — простые люди без образования и с другой религией. Мальчик отличался от местных даже внешне. Деревенские одевались неброско, будто хотели слиться с миром, во всё серое, голову покрывали. А Ксандр ходил как золотая осень: рыжий хвост на голове, зеленые глаза, одежда коричневых тонов, а еще, как назло, постоянно смеется. Чувствовал он себя чужим и в лесу. Для оборотней Ксандр был слишком похож на человека. Ему не хватало дикости. Русалки не могли с ним общаться на равных, потому что он парень. Для троллей…

О троллях отдельный разговор.

Тролли Ксандру нравились, они хорошо относились к нему с сестрой, но воспринимали мир иначе. Их логику Ксандр понять мог, но стать такими, как они, — нет. Зато Элеон могла. По сути, тролли вырастили ее. Она и не знала, не помнила другой семьи. Для Элеон Нори была матерью, а Карл отцом. Поэтому она считала своего брата странным, хотя и любила его.

Как и тролли, Элеон верила в Великого Бога и Темного Дьявола. Великий Бог живет в Раю, Темный Дьявол — в Аду. А миры между ними — это путь, который проходит душа, перерождаясь либо к свету, либо к тьме. Посредине находится Эдем, откуда выходят все души. В нем нет магии, зато у каждого человека есть свой ангел и демон. И в зависимости от того, кого человек больше слушал за жизнь, после смерти его дух перелетает в другой мир: ближе к свету или ко тьме. И так, пока душа окончательно не доберется до Рая или Ада. В светлых мирах живут ангелы-хранители, в темных — демоны-искусители. Свой мир Элеон считала темным, населенным грешниками. В нем нет светлых сил, нет ангелов-хранителей. Зато есть злые силы — темная магия, которая разрушает человеческие души и утаскивает их глубже в Ад. Есть и демоны-искусители. Это духи, которые приходят в трудный момент и предлагают помощь. Не бесплатно, конечно. Поэтому троллям и не нравилось, что Ксандр колдовал. Хотя магия и завораживает, в темном мире она происходит из низменных чувств. Вообще любая сила в темном мире — это, прежде всего, искушение, сделка с совестью. Недаром среди магических существ столько монстров. Рога, хвосты, крылья, когти — всё это дает силу взамен на уродство. Уродство тела и души. Чем чище человек, тем спокойнее его внешность. Яркие волосы, глаза, вычурная привлекательность — это тоже признак порока. Слишком красивый или сильный человек гордится собой, ставит себя выше других. Поэтому важна скромность и неприметность.