«Я снова тебя чую!» — обрадовался охотник, крадясь к своей добыче. Балерина и Анджелос спорили у входной двери. Внутри юноша кипел от ярости и скрывал это, но нотки агрессии проскальзывали в его словах, взгляде. Финч чуял их сладкий аромат и сходил с ума. «Давай же, давай! Разозлись! — думал пес. — Я вцеплюсь в твою ногу, прокушу ее до крови и притащу тебя к моей хозяйке».

— Дай договорить, — сказала Корнелия. — Многие делали то же самое. И джинн действительно открывал перед ними дверь, и они убегали. Но куда бы дети ни шли, возвращались к дому или замерзали насмерть. Царство Кукольника проклято…

— А если не замерзали? — перебил ее Анджелос, сверкая глазами. — Если просто сбегали?

— Я сомневаюсь в этом.

— А я сомневаюсь в тебе! — вскрикнул Анджелос, и Финч приглушенно зарычал — почти как замурлыкал.

«Нельзя торопиться. Если ты сейчас на него нападешь и отнесешь к царице, она сделает из него куклу. А ты хотел найти для хозяйки сердце. Еще не время».

— Корнелия, прости, конечно, но ты одна из них, — сказал Анджелос уже спокойно, затем посмотрел на Джуно. — Малыш, к тебе это не относится. Но ей я не верю. Всё, что говорят куклы, надо проверять.

— В этом есть доля смысла. Но, честно говоря, твои слова меня обижают. И если бы ты так относился только ко мне… Нельзя же всем не доверять!

— Я предпочитаю считать, что человек задумал что-то плохое, пока он не докажет обратное. Как правило, не доказывают.

— А я предпочитаю верить людям.

— И помогло это тебе?

Корнелия заглянула Анджелосу в глаза.

— Я, конечно, многое на своем веку повидала…. — Парень понял, что сейчас ему устроят разнос. — И дети ко мне по-разному относились, но, — она сделала паузу, — я всегда буду на стороне людей. Без вас кажется, что мир замирает, а меня словно и не существует…

Внезапно они услышали приближающихся стражников и голос Кукольника.

— Это наш шанс, — сказал Анджелос. — Джуно, ты не против, если я возьму это? — Он забрал у мальчика одну из тарелок, засунул ее в проем между дверью и косяком и стал толкать внутрь.

— Ты с ума сошел, — прошептала Корнелия и подошла к Анджелосу. — Делать это при Кукольнике и ее охране? — Она взяла юношу за руку. — Давай переждем.

— Нет-нет-нет! — прошипел Анджелос, и глаза его разгорелись. — Мне нужно проверить твои слова, — почти жалостно проговорил он. — Так что не мешай!

Тут из-за угла выскочил Финч с глазами обезумевшего зверя. Пес набросился на Анджелоса — юноша даже не понял, как оказался на полу. Охотник потащил паренька за ботинок к хозяйке. Охрана тоже ускорила шаг. Анджелос отпинывал пса и бешено ругался, чем только подзадоривал его. Финч сжимал сильнее железные зубы, старался клыками вцепиться в плоть. Запах гнева был такой притягательный, что пес уже не соображал. Есть только добыча и зов дома, воплощением которого являлся Финч. «Поглотить! Поглотить! Часть дома! Часть дома!» — било ему по мозгам. Корнелия пыталась оттащить пса, но зверь не разжимал пасть. Тогда Балерина сняла с Анджелоса ботинок, за который ухватился охотник, и отскочила с юношей к двери. Финч в гневе продолжал терзать обувь, а потом опомнился и снова бросился на человека. Анджелос вскочил на шкаф для ботинок и, держась за крючок, отбивался ложкой для обуви. А охранники приближались.

Тогда послышался дикий грохот. Анджелос взглянул на Корнелию. Это она постучала в дверь железной тарелкой. В коридоре появился безмолвный джинн, и ворота отварились. Подул холодный ветер. Анджелос увидел белое поле, снежинки падали. Стража прибыла в коридор. Юноша сорвал пальто с вешалки, спрыгнул, схватил за руку Корнелию и выбежал с ней на улицу.

На крыльце Балерина рухнула. Анджелос перевернул ее к себе лицом и увидел, что держит в руках бездвижную куклу. Только карие встревоженные глаза ее оставались живыми. Анджелос посмотрел в коридор. Джинн с зашитым ртом и пустым взглядом стоял у двери.

— Ты будешь заходить? — услышал Анджелос голос.

Юноша промолчал. Разъяренный Финч тоже выскочил за пределы дома и упал, как мертвый. Анджелос пнул пса обратно за порог. Финч вновь залился лаем, сверкая бешеными глазами. Подошли стражники, схватили пса и показали его Кукольнику. «Отнесите в мою мастерскую! — сказала она. — Он нуждается в доработке». Финч взвыл, начал что-то лепетать, молить пощадить его. Хозяйка не слышала. Она развернулась и пошла к себе. За ней — стражи вместе с рвущимся от отчаяния Финчем. Джинн постоял еще немного и исчез. Ворота начали закрываться. Анджелос подскочил к ним и придержал, затем потянулся к Корнелии и затащил ее в дом. Подложил сапог между дверью и косяком. Внутри здания Балерина ожила.

— Куклы не могут пересекать этот порог, да? — спросил Анджелос.

— Ага. Мы живы благодаря магии Кукольника, — ответила Корнелия. — А ее сила действует только в доме. Хозяйка сама не может перейти порог.

— Но люди могут. Значит, мы сбежим.

— Я уже говорила, дом не позволит.

— Посмотрим.

Анджелос надел свой ботинок, перескочил сапог, поднял пальто с крыльца и спустился по ступеням. Дрожа, он наконец вдохнул свежий воздух. Какое всё белое. И конца полю не видно. На бледно-голубых глазах его заблестели слезы. В ночном небе сиял мутно-желтый месяц. Поле было огромным и окутано легкой дымкой, а там, вдали, виделись темные силуэты. Анджелос уверенно направился к ним. Ветер пробивал его воротник, ноги слегка проваливались в снег. Анджелос прибавил шагу, побежал, неровно, спотыкаясь и глядя на размывчатые далекие силуэты. Они оказались миражем. Добравшись до них, Анджелос вернулся к дому. «П-попробуем двигаться чуть ровнее. Нет! Снова дом. В другую сторону! Да, в другую! Нет, нет, что же это такое?» Юноша бежал быстро. Он преодолевал эти страшные расстояния, но каждый раз оказывался у проклятого дома.

Наконец выдохшись, Анджелос остановился пред крыльцом. «Нужно всё обдумать, всё понять… Это еще что?» Он увидел кого-то за углом. Незнакомец стоял полубоком к парню и не замечал его. Белая в крови черепушка, пустые черные глазницы, красные с голубым пряди торчат из кости. Скелет повернул голову к юноше. Анджелос мгновение не шевелился, а затем быстрым шагом пошел к воротам. Скелет — за ним. Анджелос вбежал в дом, отпнул сапог от двери и, велев Корнелии с Джуно улепетывать, рванул к лестнице. На ее вершине он замер и оглянулся вместе с друзьями. Скелет всё же успел подхватить закрывающуюся дверь и зашел в дом. Мертвец поднял пустые глазницы на Анджелоса.

— Ведь куклы не могут двигаться за пределами дома. Значит, это… — сказал юноша.

Внезапно его перервала Корнелия:

— Ищейки!

Пару десятков монстров появились из столовой. Часть их бросилась к скелету. Мертвец тут же рванул прочь. Часть — вверх по лестнице. Анджелос с Корнелией побежали.

…Девочка открыла глаза, не понимая, где находится и… кто она есть. Уютный домик, диван, рыжие кудряшки свисают на лоб, и внезапно — мутный силуэт. Она протерла глаза. Это мальчик сидит в уголке.

— Ой, — испугалась она незнакомцу, но затем поняла, что у него тоже рыжие волосы, и неуверенно спросила: — А кто вы?

Мальчик медленно повернул голову. Девочка пыталась разглядеть его лицо, но оно точно ускользало. И эти глаза — что в них? Злость, ужас или страх, горе.

— Я к твоим родителям пришел, — сказал он тихо, так что она еле услышала.

— К моим родителям? — переспросила девочка.

— Да. Ты не помнишь? Мэри и Карл… То есть Алё...на и этот Стефан… Степан, — перебирал мальчик имена, но она зациклилась только на одном.

— Мэри? — спросила девочка и подошла к незнакомцу. — Что вы о ней знаете?

Он тоже поднялся.

— Элеон, — нервничая, быстро говорил мальчик. — Было землетрясение. И ты головой ударилась. Вот память и отшибло. Нечего бояться…

— А я и не боюсь, — сказала Элеон уверенно.

— Тогда я пойду. — Мальчик медленно подбирался к двери.