— Я его помню, — сказала Дина. — Это тот кошмар, которого мы выпустили на свободу в день рождения Королевы.

— Неужели? — иронично сказал Серый. — И зачем же?

— Мы не знали, что он твой. Мы можем увести его обратно.

— Нет, не нужно. — Мальчик соскочил со скамейки, подошел к столу, где лежал мяч. — Вы же видите, он не хочет уходить. Так пусть хотя бы поиграет со мной. — Серый взял мячик и изо всех сил бросил его в фантома. Призрак никак не отреагировал. Серый побежал за мячиком, поймал его и бросил еще раз и еще.

— Он ведь умер, да? — опасливо спросил Богомир.

— Ага.

Серый перестал бросать мяч.

— Джек заигрался. Мы заигрались… Я даже не сразу понял, что произошло. Я бы хотел сказать ему: «Будь осторожней. Твоя жизнь не стоит мимолетных увлечений». Сейчас. Но он уже мертв. А тогда я и не думал об этом. — Серый снова бросил мяч.

— Никто не хоронит тела, выкинутые из Игры?

— Не думаю.

— Когда он был кошмаром, он говорил… Говорил, что ты виноват в его смерти.

— Он ведь мой кошмар, — усмехнулся Серый. — Он говорил то, что я боялся от него услышать. Я винил себя в случившемся.

— И до сих пор винишь?

Серый рассмеялся.

— Нет, больше не хочу.

Постояв еще немного, Богомир и Дина пошли. Серый продолжал играть с Джеком. Напоследок Богомиру даже показалось, что фантом поймал мяч.

— Кстати. — Серый заставил Богомира оглянуться. — На счет того, что я говорил Дине… Я не отказываюсь от своих слов. Не нужно…

— Серый…

— Всё нормально. Просто… не нужно. Не тревожьте меня больше.

… Шла война между двумя народами. Над водной гладью горели огни дальних деревень. Последние спасители рода человеческого сидели в лодке. Богомир читал карту. Дина в красном развевающемся платье глядела куда-то вдаль. Всплеск. Богомир поднял глаза — Дины не было в лодке. Она в своих шелках, как в расплывающейся крови, опускалась на дно. И тянула к Богомиру руки. И не сводила с него желтых глаз. Где-то поблизости прогремел взрыв — лодку заметили неприятели. Но это уже не волновало Богомира — он спрыгнул в воду вслед за Диной. Они медленно тонули, яркие вспышки снарядов пролетали рядом с ними.

Богомир увидел, как пузырьки выходят изо рта. Это заметил и Дина, выдохнула из себя тонкую струю воздуха, а затем сделала вдох и тут же затряслась в конвульсиях. Он вдохнул в себя воду тоже, чувствуя, как легкие горят, а тело умирает. А здесь смерть больнее.

Они очнулись на берегу реки — игра выкинула их обратно. Было утро. Солнце почти согрело песок. Дина в кровавом платье лежала на коленях Богомира. Он смотрел на восходящее солнце, гладил девушку по голове и ничего не чувствовал. Ни любви, ни страсти. Лишь раздражение. Если ты однажды глотнешь свободы, ты уже не захочешь кому-то принадлежать.

Ариадна общалась с Таем, когда внезапно его озарила золотая вспышка. Девушка в страхе отскочила в сторону. А Тай оказался в баре и начал говорить будто сам с собой — делал паузы для ответной реплики и иногда смеялся. Это выглядело жутко, и Ариадна долго не могла понять, что с ним. А потом догадалась — на месте собеседника должна быть она сама. Девушка осторожно вошла во вспышку и села рядом с Таем.

— …да ты же кокетничала с барменом! Я видел, — смеясь и не смотря Ариадне в глаза, говорил Тай.

— Ты говоришь о Гордоне? Я не хотела, чтобы он выставил тебя на улицу после той дра…

— Да брось. Какой драки? Мы с тем малым спорили — ничего больше. А Гордон тебе просто понравился. Признайся, — сказал Тай.

— Ты меня слышишь? — Ариадна вскочила.

— У всех свои недостатки, — ответил Тай. — Даже у твоего любимого Оливера.

— Оливер идеален, — сказала Ариадна вскользь и снова села за стол.

— И поэтому ты вчера всё говорила про тот его уродский прыщик?

— Да Господи! — вспыхнула Ариадна. — Откуда ты знаешь мои ответы?

Подошел официант, чтобы принять заказ. Ариадна промолчала, хотя сейчас ей больше всего на свете хотелось светлого пива. Через минуту она в ужасе заметила, что перед ней поставили именно этот напиток.

Девушка выскочила из бара. Откуда эти люди знают, чего она хочет? Неужели она так предсказуема? Какой ужас! Ой, Богомир… Ариадна остановилась. Она уже давно не контактировала с создателем. Ведь у него на уме только Дина. Но сейчас Ариадне было не до ревности. Она чувствовала себя ужасно, хотела поддержки. Ариадна подбежала к Богомиру, чтобы сказать...

— А где свою девчонку забыл? Или, небось, надоел ей?

Богомир закатил глаза.

— Ты меня задолбала, отстань.

Ариадна фыркнула и прошла мимо. Внутри ее кипели ненависть и обида. Даже не захотел слушать! Козлина. Да и она хороша — думала поболтать по-дружески, а получилось не очень. Неужели она по-другому не умеет? Она и не умеет?! Конечно, она умеет!

Но Ариадна всё же решила проверить. Начала залезать во все вспышки со своим участием и делать в них то, чего никогда бы не сделала, не будь этого спора с собой: говорила правду, не грубила и была довольно милым человеком. Поначалу Ариадне это не особо удавалось. Персонажи словно наперед знали все ее ответы и вторили как по заранее написанному сценарию. Но спустя несколько дней они перестали угадывать то, что хотела сказать им девушка, хотя говорила она искренне и по существу дела.

На счет Богомира Ариадна всё же была не права — в мыслях его крутилась отнюдь не Дина. Ведь девчонка — эта так, пообниматься на пляже. Богомир мыслил глобально — нужно выбираться из Игры, а за ее пределами Дине всё равно восемнадцать, а ему шестьдесят четыре. У этих отношений нет будущего. И с нетерпением ждал Богомир не девушку.

— Наконец-то. Привет, Миш.

Король, перекатываясь с носочка на пятку, вошел в зал.

— Я уже несколько дней прохожу уровень на A8, и мне кажется, там что-то есть.

— Что за игра? — Михаил присел. — И что конкретно тебе кажется?

— Как? Ты не был на угловой клетке?

— Уже не помню. Может, и был.

— Это с кораблем. Ты обследуешь моря, острова... — Богомир запнулся. — Там ходят легенды про край света. Это может быть конец Игры.

— Хорошо, давай перенесем на карту то, что ты узнал об A8.

Богомир развернул на полу рулон папирусовой бумаги и принялся рисовать. Мужчина в тайне уже несколько недель с Михаилом составлял карту Игры, искал в ней лазейки. Рисуя, Богомир рассказывал об A8. Михаил с невозмутимым видом слушал, а потом заявил:

— Ты придаешь значение этой игре не потому, что там выход. Просто любишь корабли. У тебя ведь кто-то был мореплавателем? Брат, вроде, или отец.

— И тот, и другой, — сказал Богомир, стараясь скрыть злость.

Хотя Михаил и стал ему другом, были у него и отрицательные черты. Наглая самоуверенность, язвительность, лень. Михаил хотел выбраться из Игры — в отличие от остальных, но не делал для этого почти ничего. Может, когда-то, лет двадцать назад, но не сейчас. С Серым было легче — его не приходилось щипцами вытаскивать из дома. Но разбираться в том, что происходит в голове у этого ребенка, мириться с его обидами, Богомир считал глупостью.

Ариадна уже несколько дней тайно наблюдала за Михаилом, и он ей тоже нравился больше других гостей Богомира. Серьезный, взрослый мужчина — не то, что остальные, дебилы. Но девушка не решалась с ним заговорить — Король не обращал внимания на персонажей, как, впрочем, и Богомир. Подумать только, игнорировать ее, Ариадну, свое лучшее создание!

По дороге на A8 Богомир и Михаил встретили Дину, и она увязалась за ними. Дине не был интересен морской мир. Просто вот уже некоторое время она ощущала, что Богомир охладел к ней. Не видела это по отстраненному взгляду, не замечала пренебрежительный тон, а именно ощущала. Будь на ее месте любая другая девушка, давно бы устроила скандал, из которого бы вышла ни с чем — сложно предъявлять претензии, полученные шестым чувством. Дина же приняла возникшую проблему как данность и стала думать над ее решением.